Учебное пособие: Стилистика и культура речи
«Внешние» алогизмы характерны также для
публицистической и разговорной речи; они связаны с логикой подтекстного общения
(например: ¾ Куда он пошел? ¾ Сейчас придет; ¾ Куда ты бежишь? ¾ Опаздываю) или отражают
противоречивую сущность явлений (умный дурак, горькая радость), противоречивость
субъективных трактовок (безмозглые мудрецы), стремление к образности,
эмоциональности, экспрессии (выйти сухим из воды, из кожи вон лезть) и
т.д.
Скрытая логика, характерная для разговорного,
художественного и публицистического стилей, недопустима в научной речи.
Логические нарушения, несущественные в бытовом общении, в научной речи могут
привести к серьезным искажениям истины.
Глава 5. Чистота
речи
§1. Понятие чистоты речи
Чистая речь – это речь, в которой нет языковых
элементов, чуждых литературному языку, а также отвергаемых нормами
нравственности слов и словесных оборотов. Чистота речи предполагает соблюдение
не только языковых (в первую очередь ¾ стилистических в области
произношения и словоупотребления), но и этических норм.
Данное качество речи неразрывно связано с ее
правильностью, базируется на ней. Эта связь проявляется в том, что чистота речи
в произношении достигается благодаря строгому соблюдению орфоэпических норм:
то, что соответствует нормам орфоэпии, признается и правильным, и чистым.
«Несколько по-иному следует понимать чистоту речи
на уровне словоупотребления. Здесь приобретает значение количественная
характеристика употребляемых в речи слов той или иной семантической группы.
Возрастание количества таких слов в речи ведет к снижению стилистических
качеств ее, когда мы вынуждены говорить о засорении речи»[85].
Чистота речи предполагает стилистически оправданное
употребление, во-первых, литературных языковых единиц (иноязычных слов и
выражений, речевых штампов, а также слов и выражений, не несущих никакой
смысловой нагрузки в речи и в силу этого превращающихся в сорняки), а
во-вторых, внелитературных языковых элементов (диалектизмов ¾ территориальных говоров;
профессионализмов ¾ слов, ограниченных в своем употреблении рамками
какой-либо профессии; жаргонизмов ¾ слов и словесных
оборотов, применяемых в жаргонах, социально ограниченных сферах; вульгаризмов ¾ слов и выражений грубо,
вульгарно обозначающих какой-то круг предметов, явлений и унижающих достоинство
и честь человека).
§2. Использование в речи диалектных и
профессиональных элементов
Основная сфера применения диалектных (областных)
слов ¾ художественная литература. Они привлекаются для создания местного
колорита и речевой характеристики героев, а также в качестве особого средства
выразительности в русской литературе с XVIII в., сначала в
основном в водевилях для создания комизма, а затем ¾ для передачи
особенностей речи крестьян. Если В.А. Жуковский полностью отрицал использование
диалектизмов в художественных произведениях, то А.С. Пушкин делал это лишь
теоретически, а практически применял их, о чем свидетельствует, например,
повесть «Барышня-крестьянка»: Да как же барина с слугою не распознать? И
одет-то не так, и баишъ иначе, и собаку-то кличешь не по-нашему; Ты был, барин,
вечор у наших господ?; А взаправду… не попытаться ли в самом деле?
В русской литературе XIX в. в использовании
диалектизмов определились две традиции: «традиция И. Тургенева» и
«традиция Л. Толстого». В соответствии с первой ¾ диалектизмы в тексте
надлежало обязательно пояснять (путем подбора синонимов, в сносках, в скобках и
т.д.). Например, в «Охотничьих рассказах» И.С. Тургенева читаем: В
Орловской губернии последние леса и площадя исчезнут лет через пять… (и в
сноске тут же дается примечание: «Площадями» называются в Орловской губернии
большие сплошные массы кустов; орловское наречие отличается вообще множеством
своебытных, иногда весьма метких, иногда довольно безобразных, слов и
оборотов); Таких рассказов я, человек неопытный и в деревне не «живалый»
(как у нас в Орле говорится), наслушался вдоволь; От него отказались, как от
человека ни на какую работу не годного ¾ «лядащего», как
говорится у нас в Орле.
Согласно второй традиции, диалектизмы не
пояснялись, на их значение указывал лишь контекст. Вот, к примеру, как
обыгрывает в тексте диалектизмы Л.Н. Толстой:
¾ А разве у тебя и изба
плоха?
¾ Того и ждем с бабой, что
вот-вот раздавит кого-нибудь, ¾ равнодушно сказал Чурис. ¾ Намедни и то накатина с
потолка мою бабу убила!
¾ Как убила?
¾ Да так, убила, ваше
сиятельство: по спине как полыхнет ее, так она до ночи замертво пролежала.
¾ Что ж, прошло?
¾ Прошло-то прошло, да все
хворает…
¾ Какой обед, кормилец? ¾ тяжело вздыхая,
проговорила баба. ¾ Хлебушка поснедали ¾ вот и обед нам. За
сныткой ходить неколи было, так и щец сварить не из чего, а что квасу было, так
ребятам дала.
Так называемая «деревенская проза» широко
использует диалектизмы как действенное средство художественной выразительности.
Однако необходимо иметь в виду, что диалектные элементы ограничены
территориально, они не являются общедоступными и общепонятными, поэтому их
употребление допустимо в разумных пределах. Показателен в этом отношении
отрывок из книги Л. Успенского «Слово о словах»:
Если бы лет сорок назад где-нибудь возле Великих
Лук, завидев замурзанного парнишку на деревенском крыльце, вы окликнули его:
«Вань, а ваши где?», вы рисковали бы услышать в ответ что-нибудь вроде: «Да
батька уже помешался, так ен на будворице орет, а матка, тая шум с избы паш е…»
Я думаю, вы побледнели бы: целая семья сошла с
ума! На деле же все было очень спокойно: ответ мальчишки можно перевести «с
псковского на русский» примерно так: «Отец закончил вторую вспашку поля и
теперь поднимает огород возле избы, а мать ¾ та выметает мусор из
дому…» Только и всего. Это совсем не бред безумца, это чистый и правильный
русский язык, только не литературный, а народный, в одном из его многочисленных
наречий.
В этом примере представлены так называемые
семантические диалектизмы, которые наглядно показывают, как территориальные диалектные
явления могут нарушать процесс речевой коммуникации. Поэтому не случайно
писатели, привлекая диалектные языковые средства, дают необходимые пояснения: Замерзшая
корка, как короста на ране, я ухал несколько раз до дна и так, вятски
выражаясь, ухомаздал сапоги, что доселе не отмыл; Едем с редактором здешним. В
обыденку, то есть сегодня же обратно (В. Крупин).
Следует помнить, что диалектизмы как средство
выразительности могут быть использованы лишь в тех стилях и жанрах, в которых
выход за нормативные границы стилистически оправдан. В научном и
официально-деловом стилях их употребление рассматривается как грубое нарушение
речевых норм. Применение диалектизмов вне пределов художественного стиля вообще
нежелательно, кроме особых случаев, когда именно они становятся предметом
описания в научном тексте. Да и в художественной литературе они допустимы
преимущественно в речи персонажей, а не в авторской[86].
Пренебрежение отмеченными выше требованиями, предъявляемыми к использованию
диалектизмов, приводит к засорению речи, нарушению ее чистоты.
От территориального диалекта необходимо отличать
диалект профессиональный, т.е. такие слова и выражения, которые используются в
различных сферах производственной деятельности человека, но не стали
общеупотребительными. Профессионализмы, как «полуофициальные» слова, отличаются
от терминов, представляющих собой официальные научные наименования специальных
понятий, хотя в литературном языке (из-за недостаточной разработанности
терминологии) могут играть роль терминов. Вот несколько примеров употребления
профессионализмов в романе Н. Воронова «Макушка лета»:
Не будь это ты, не углядел бы я на меди этакие
маленькие волдырники ¾ след оплавлений электрическим пламенем. Углядел,
заставил удалить бархатным напильником, не драчевым ¾ бархатным, да сам
отшлифовал пастой; Все началось с появления «земли»: свалилась в нулевое
положение стрелка вольтметра на фидере, питающем воздуходувную машину. Ваттметр
отражал нагрузку, а вот напряжение перестало фиксироваться, будто исчезло:
машина ведь не прекращала нагнетать дутье на домну; Столяр назовет почти десять
разновидностей рубанка: рубанок, фуганок, горбач, галтель, калевка, медведка,
дорожка, шлихтик, шерхебель, шпунтубель, зензубель. Профессионал знает, что
каждый вид рубанка имеет свое назначение. Например, шерхебель служит для
первоначальной обработки древесины, шпунтубель ¾ для прорезей в древесине
и т.д.
Последний пример свидетельствует о некотором
преимуществе профессионализмов перед их общеупотребительными эквивалентами:
профессионализмы служат для разграничения близких понятий, предметов, которые
для неспециалиста имеют одно общее название.
В справочниках и специальных словарях
профессионализмы обычно не приводятся. Для неспециалиста, сталкивающегося с
ними, информативная ценность может быть даже нулевой (например, о конкретном содержании
слов калевка, шлихтик, зензубель и других трудно судить неспециалисту).
Поэтому использовать профессионализмы надо с учетом того, способствуют ли они
раскрытию замысла автора, служат ли характерологическим средством или засоряют
речь, затрудняют ее восприятие. Надо иметь в виду также, что в силу
стилистически сниженной, разговорно-просторечной окраски употребление
профессионализмов в книжной речи нежелательно.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48 |