Дипломная работа: Типология и поэтика женской прозы: гендерный аспект
Анализом
своеобразия хронотопа в женской прозе можно заключить исследование специфики
творчества авторов-женщин. Доминанты внутреннего мира героев, специфика их
поведения, рассмотренные в первой главе, дополняются своеобразными гендерными
конфликтами, которые реализуются в пространственно-временном континууме женской
прозы.
Выводы по
3-ей главе.
Важнейшую
роль в раскрытии гендерной проблематики играет художественный конфликт как
социокультурный способ выражения гендерных противоречий в современном мире.
Гендерологи отмечают значимость повседневного гендерного взаимодействия без
видимых всплесков противоречий, но конфликтного по своей сути. В
литературоведении можно говорить о разных уровнях художественных конфликтов,
которые в основе своей являются конфликтами психологическими. Их содержание
определяется противоречиями в интимных, семейных отношениях, которые в
художественном произведении XX в. интерпретируются, с одной стороны,
изменениями в гендерных ролях мужчины и женщины, а с другой – такой
традиционной причиной, как неверность, чаще всего мужская; наконец, отдельных
авторов, прежде всего Петрушевскую, интересуют гендерные конфликты на грани
психической аномалии. В плане сюжетно-композиционном гендерные конфликты
разграничиваются на основе преобладания плана словесно-описательного (в
подавляющем большинстве рассказов) или плана словесно-событийного, яркие
примеры которого представлены в рассказах Т. Толстой «Поэт и муза», Л.
Петрушевской «Вольфганговна и Сергей Иванович», Л. Улицкой «Бедная счастливая
Колыванова» и др.
На
репрезентацию и разрешение художественных конфликтов оказывают влияние
особенности творческой индивидуальности писателя. В отличие от Толстой и
Петрушевской, переводящих гендерные конфликты в план, осложненный другими
мотивами, Л. Улицкая раскрывает их в непосредственной бытовой реальности.
Своеобразие
топоса в произведениях женской прозы определяется тем, что оно представлено
городским пространством, прежде всего передаваемым обилием деталей.
В
пространственно-временных представлениях, характеризующих литературное сознание
в исторической перспективе, нарастает мера условности, и в прозе XX века уже не
встречаются развернутые, подробнейшие описания художественного пространства.
Однако в женской прозе обилие подробностей, увиденных женским взглядом,
становится признаком гендерной поэтики.
Последовательно-подробное
описание времени у Т.Толстой, прежде всего в «Реке Оккервиль», и сведение их к
минимуму, к «свернутости» сюжета у Л.Петрушевской – это две стороны одной
медали. Здесь можно увидеть некоторую необычность художественного времени,
свойственную женской прозе. Более приближено к реальному художественное время
Л. Улицкой.
Заключение
Предпринятый
нами анализ основных концепций гендера как социокультурного феномена показал,
что гендерный подход в науке основан на идее о том, что важны не
биологические различия между мужчинами и женщинами, а то культурное и
социальное значение, которое придает общество этим различиям. Важны их
социокультурная оценка и интерпретация, а также построение на основе этих
различий системы властных отношений. Анализ категории «гендер» позволил
представить этапы его становления как термина, имеющего особые статус и
структуру. Гендер отражает сложный социокультурный процесс формирования
(конструирования) обществом мужских и женских ролей, подчеркивает различия в
поведении, ментальных и эмоциональных характеристиках человека того или иного
пола. Результатом этого процесса, его теоретического осмысления также
является социальный конструкт «гендер». Важными элементами создания гендерных
различий являются противопоставления «мужского» и «женского» (оппозиция
маскулинного и феминниного) и имеющего многовековую историю подчинения женского
начала мужскому началу.
Основой гендерных
исследований является не просто описание разницы в статусах, ролях и иных
аспектах жизни мужчин и женщин, а анализ феноменов власти и доминирования,
утверждаемых в обществе через гендерные роли и отношения. Рассмотренные в диссертации
работы Г. Брандт, Е. Трофимовой, Т.Мелешко, Т. Ровенской, С. Охотниковой и др.,
пропагандирующих идеи западной феминологической критики и ищущих собственные
пути в решении проблемы, дали возможность поставить вопрос о гендерном аспекте
литературоведения. Нами также учтен тот факт, что в отечественной критике конца
XX века шла то
затихающая, то вновь вспыхивающая полемика об идентичности женского творчества,
то есть о возможности женщин наравне с мужчинами создавать духовный продукт
высокого эстетического качества, отличающийся, однако, женской спецификой.
Гендерная идентичность обуславливает появление в произведении специфических
тем, сюжетов, образов героев, определяет своеобразие психологического анализа и
речевых характеристик персонажей и речи автора. «Женщина говорящая» становится
не только объектом изображения, но и субъектом речи, носителем своего голоса в
мире, рассказчицей своей беды и судьбы. Вопросы идентичности и типологии
женского творчества решаются с помощью гендерного подхода, что позволяет
говорить о том, что в науке о литературе наряду с социологическим,
историко-функциональным и т.д. литературоведением появилась новая его
разновидность – гендерное литературоведение. Его первые результаты
подтверждались правомерностью классификации произведений по
гендерно-эстетическим параметрам. Подчеркнем, что интерпретация художественных
произведений в гендерном аспекте должна быть не социологической, а
литературоведческой, и в ее основе должен лежать анализ
социально-психологических состояний автора-повествователя и его героев.
Идентичность
женской прозы определяется способностью автора-женщины отождествить себя со
своим телесным комплексом, раскрыться всякий раз «изнутри», дать художественную
интерпретацию образа мужчины, увиденного женским взглядом. Это ведет к
специфичной отражающей женский поиск проблематике, раскрытию ранее
табуированных тем, к углублению в частную жизнь героев. Здесь нам
представляется наиболее важными две грани художественного воплощения гендерной
проблематики: а) репрезентация автором-женщиной гендерных доминант внутреннего
мира женщины, женской психологии с преобладанием художественного воплощения
чувственной сферы героинь, особенностей ее поведения; б) изображение
героев-мужчин, их психики и поведения, увиденных с точки зрения женского
восприятия.
Рассмотрение
женской прозы в гендерном аспекте позволило поставить и позитивно решить
проблему не только гендерной идентификации произведений авторов-женщин, поэтики
их творчества в гендерном аспекте, но и типологии. В плане избранной нами темы
конструктивно выделение женской прозы андрогинного (Т.Толстая) и феминниного
(Л. Улицкая) типов и типа, синтезирующего оба начала в единое целое –
аннигиляционного (Л. Петрушевская). Очевидно, в перспективе целесообразно
разработать и классификацию уже по другому основанию, имея в виду
соотнесенность «высокой» и массовой женской прозы. Эти полюсы представлены
прозой Т.Толстой и Л. Петрушевской с одной стороны и Л. Улицкой – с другой.
Гендерное
своеобразие каждой из авторов-женщин сопряжено с особенностями их творческой
индивидуальности, которые выходят за рамки гендерной поэтики. Так,
художественный мир Т. Толстой называют «игрушечным». Игровое начало в ее прозе
выражено очень явственно, и это обстоятельство позволяет рассматривать Толстую в
контексте мощной классической традиции, заложенной писателями-мужчинами.
Петрушевскую с той же традицией связывает метафизичность рассмотрения жизни как
мирового процесса, что в итоге снимает остро намеченную поляризацию полов (что
особенно четко звучит в рассказе «Спасибо жизни»). Глубоко проникновенный
взгляд на мир деформирует его образ, что достигается обилием вставных
конструкций. У Улицкой женская картина мира дана в ее непосредственности, как
говорится, в формах самой жизни, и читатель (чаще читательница) становится
соучастником этого действа. Но решение эстетических и этических проблем у
рассмотренных нами авторов не является внегендерным. Оппозиция героиня / герой
в женской прозе определяет общую художественную систему писателя.
Художественные
трактовки женских судеб значительно разнятся в творчестве Т.Толстой,
Л.Петрушевской, Л.Улицкой. «Мысль семейная», характерная для творчества
подавляющего большинства авторов-женщин, в рассказах Толстой сменяется мотивом
бессемейности, бездетности героинь, их полном одиночестве в мире. Одиночество
это не кажется трагичным, как у Улицкой и особенно у Петрушевской: героини
Толстой живут в своем особом мире – мире, обращенном к прошлому, где они были
молоды и счастливы («Милая Шура»). Но авторов-женщин роднит отказ от этических
императивов, предоставление героям-женщинам и мужчинам подлинной свободы
действия, из которых и складывается многоцветность и непредсказуемость жизни. И
это женский взгляд на мир.
Кроме
приемов психологического анализа внутреннего мира и поведения героев, в области
гендерной поэтики также выделены особенности художественного воплощения
гендерных конфликтов. Анализ и интерпретация рассказов Т. Толстой «На золотом
крыльце сидели…», Л. Петрушевской «Спасибо жизни», «Случай Богородицы», «Отец и
мать», «Незрелые ягоды крыжовника», Л. Улицкой «Дочь Бухары» и многие другие
свидетельствуют, что типы гендерных конфликтов в современной женской прозе
репрезентированы через абсолютную противоположность, несовместимость
устремлений и надежд героинь с реальностью. Только что показав, как все помыслы
Нины (Т. Толстая «Поэт и Муза») направлены на обретение романтической
любви-страсти, автор тут же показывает героя ее вялотекущего романа – врача
Аркадия Борисовича. В аналогичной ситуации оказывается героиня Петрушевской
(«Темная судьба»), где герой-любовник больше интересуется вопросом, будет ли он
завлабом, чем описанной ситуацией. Беспросветной оказалась жизнь героини,
воплощающей женственность, в рассказе «Бедная счастливая Колыванова» Л.
Улицкой. Типы гендерных конфликтов в рассмотренной женской прозе отличаются
характером словесных образов. Они представлены словесно-описательными рядами –
смысловая оппозиция («Милая Шура» Т.Толстой) и словесно-событийными рядами,
воссоздающими конфликты непосредственно в действии («Поэт и муза» Т.Толстой,
«Отец и мать» Л. Петрушевской, «Чужие дети» Л. Улицкой). Писатель-женщина,
осознающая свою причастность к социокультурной функции женщины-матери,
хранительницы очага, верной спутницы любимого человека, понимает, что данный
процесс выражается в стремлении не просто художественно представить на
читательский суд различные житейские конфликты, но и показать пути их решения с
позиций высокой нравственности и подлинной человечности.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44 |