Учебное пособие: Теория муниципального управления
Так, п.1 ст.12 указанного закона гласит:
"Местное самоуправление осуществляется на всей территории Российской
Федерации в городских, сельских поселениях и на иных территориях. Территории
муниципальных образований - городов, поселков, станиц, районов (уездов), сельских
округов (волостей, сельсоветов) и других муниципальных образований
устанавливаются в соответствии с законами субъектов Российской Федерации с
учетом исторических и иных местных традиций".
Общепринятый термин для обозначения
элементарного, т.е. низового муниципального образования (например,
"община", "приход" и т.п.) помог бы найти более
дифференцированный подход и к обозначению промежуточных территориальных
коллективов. Дело в том, что понятие "район" может приобретать очень
разный смысл. Так, логически статус района в значении административной единицы
области или республики в составе России должен быть выше, чем статус внутригородского
района. Таким образом, район в составе области, включающий в себя несколько
урбанизированных поселений, вполне можно рассматривать в качестве промежуточного
территориального коллектива.
С другой стороны, многие моноурбанистские
районы (аналог немецких Gemeinde),
т.е. сельские территории, подчинённые одному единственному городу (аналог
немецкого округа (Кге1з), а также внутригородские районы в относительно крупных
городах часто представляют собой низовой, а не промежуточный уровень местной
власти. Данная тенденция сохраняется и в городах метрополисного типа. Например,
в Москве первичным элементом власти, является районная управа, включающая в
себя районное собрание и районную администрацию (см. ст.1 Закона города Москвы
"О районной управе в городе Москве" от 11 сентября 1996 года). Однако
с учетом того, что Москва одновременно является субъектом Российской Федерации,
т.е. государством и муниципальным образованием (sic),
районные
управы с административной и финансовой стороны представляют собой лишь
подразделения муниципального (или государственного?) образования под названием
"Москва".
Другими словами, районные управы в
указанных отношениях (в части формирования высших органов управления и
бюджетов) не являются местными сообществами в смысле Европейской Хартии
местного самоуправления. Отсюда, в Москве (и Санкт-Петербурге) "местное
самоуправление" отличается значительной спецификой. В Москве эту специфику
еще более ярко подчеркивает т.н. административный округ. Ясно, что
административные округа Москвы не способны выполнять функции промежуточного звена
управления, призванного смягчать "прямое столкновение" двух
противоположных технологий власти: свободной ассоциации самоуправляющихся
локальных коллективов, с одной стороны, и органов государственной власти, с
другой. Они не способны это сделать, прежде всего, потому, что районные управы
в Москве, как было показано, не являются, строго говоря, муниципальными
образованиями. Очевидно, что московские административные округа не только
номинально, но и реально представляют собой наступление государственного
администрирования на локальные коллективы.
Но и в других российских регионах вопрос
стоит не столько о защите, сколько о создании предпосылок местного
самоуправления. Ясно, что районы областного или республиканского подчинения в
функциональном отношении мало, чем отличаются от административных округов
Москвы, т.е. являются средством концентрации государственной власти на
субгосударственном уровне.
Далее, для относительно урбанизированных
регионов и в порядке de
lege ferenda
можно предложить три рабочих понятия для последующей дифференциации уровней самостоятельных
территориальных коллективов в России:
1) микрополис (ное сообщество) с
населением от (Х)01 до (Х)000 чел. как элементарный локальный коллектив (аналог
фр.commune и нем. Gemeinde)
2) макрополис (ное сообщество) с
населением от (Х)001до (ХХХ)000 чел. как промежуточный территориальный
коллектив (аналог фр. departament
и нем. Kreis)
3) мегаполис (ное сообщество) с
население свыше (ХХХ)001 чел. как смешанное коммунально-государственное
образо6ание (аналог бывших метрополитенских графств Великобритании или
французских режьонов).
Главным формальным признаком, по
которому отличаются друг от друга модели местного самоуправления, является
количество органов первичной компетенции. Это позволяет выделить три основных типа
моделей органов местного самоуправления (ОМСУ):
1) монистическая модель
ОМСУ, при которой вся полнота первичной компетенции сосредоточена в одном
единственном органе (напр., сходе односельчан), а все остальные органы обладают
лишь делегированными полномочиями или наделяются разовыми поручениями;
2) дуалистическая модель
ОМСУ, при которой первичная компетенция распределена между двумя главными
органами (напр., между мэром и представительным собранием);
3) триалистическая модель
ОМСУ, при которой первичная компетенция распределяется между тремя органами
(напр., между бургомистром, представительным собранием и т.н. магистратом, т.е.
"малым советом");
Использование управленческих моделей монистического
типа означает необходимость жесткого выбора между "всевластьем
коллегиального органа" (например, схода) и "всевластьем
монократического органа" (напр. старосты). В современную эпоху
возрастающего усложнения социальных связей столь жесткая альтернатива весьма
дискуссионна. Тем не менее, англо-американской школе местного самоуправления
удалось именно в современную эпоху разработать удовлетворительный вариант
управленческой модели монистического типа (т.н. комиссионная модель управления,
см. ниже). Но, как правило, концептуальное осмысление и институционализация
ОМСУ предполагает применение дуалистической модели управления. Рассмотрим ее
основные варианты:
Сильный совет - слабый мэр
Данная форма ОМСУ является классическим
способом реализации на локальном уровне принципа представительной демократии.
Более того, данную форму можно рассматривать как коммунально-правовой аналог
принципа верховенства парламента, но с той оговоркой, что местный выборный
совет является не законодательным, а управленческим органом. В рамках
рассматриваемой модели местная власть организуется на началах (1)
коллегиальности и (2) координации. Противоположные же принципы (1а)
единоначалия и (2а) субординации ослаблены, поскольку изначально ограничены
полномочия их носителя т.е. монократического органа "Слабость" мэра
носит институциональный характер, поскольку он избирается не населением, а
членами муниципального совета из своего состава.
Таким образом, первичная компетенция
распределена между двумя основными органами крайне асимметрично: основная
власть сосредоточена в выборном совете, который "осуществляет управление
местными делами в основном через систему отраслевых комитетов" 23.С.80.
Мэр выполняет лишь оперативно-исполнительные функции, он "может предлагать
совету принятие тех или иных нормативных актов, а также председательствует в
совете" 23.с.80. Следует отметить, что "слабый мэр" по
необходимости является и "слабым председателем", т.е. в основном
является лишь пассивным координатором процесса заседания без каких-либо
существенных административных полномочий. Муниципальный совет обладает также
первичными полномочиями в области местного хозяйства, местных финансов и решает
кадровые вопросы.
Среди немногих достоинств данной системы
можно назвать (1) прозрачность и подконтрольность монократического органа
("слабого мэра") выборному совету; (2) двойную ответственность членов
совета и выборных сотрудников его отраслевых комитетов: с одной стороны, они
несут административную ответственность, с другой стороны, они подлежат
политической ответственности.
К недостаткам следует отнести (1)
структурно обусловленную слабость монократического органа общей компетенции;
(2) примат политических интересов над управленческими вопросами и как следствие
негативное воздействие фракционной борьбы членов совета на эффективность
административной работы.
Сильный мэр - слабый совет
По мнению ряда исследователей, в
частности А.И. Черкасова данная модель возникла как реакция на недостатки уже
рассмотренной модели и, например, в США стала вытеснять систему "слабый
мэр - совет" начиная со второй половины XIX
в... «Сильный мэр должен был стать политическим и административным лидером
муниципалитета, ответственным за его общий политический курс и разработку
программ городского развития." 23с.84-85. Во-первых, в рамках
рассматриваемой системы управления были значительно ограничены полномочия
выборных должностных лиц в пользу назначаемых мэром специалистов. Таким
образом, рассматриваемая система управления представляет собой инверсию
предыдущей: первичная компетенция здесь также распределена крайне асимметрично,
но уже в пользу монократического, а не коллегиального органа ("сильный
мэр"). "Избираемый населением мэр имеет право вето на решения совета,
которое чаще всего может быть преодолено лишь квалифицированным большинством
голосов членов последнего. Мэр подготавливает рекомендации в рамках
нормотворческой компетенции совета, отвечает за составление и исполнение
муниципального бюджета, единолично назначает и увольняет муниципальных
чиновников, распределяет полномочия между муниципальными департаментами,
осуществляет их реорганизацию" 23.С.86
Среди достоинств рассматриваемой модели
следует назвать:
1) восстановление единой вертикали
апланирования, бисполнения, контроля в рамках монократического органа общей
компетенции (-"сильный мэр"). При этом мэр, как правило, обеспечивает
реализацию института персональной ответственности на всех стадиях
восстановленной вертикали власти;
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37 |
