Учебное пособие: История Татарстана с древнейших времен до наших дней

Форма поиска
Показать/спрятать результаты

Авторизация

Статистика

Последние новости

Новости

Учебное пособие: История Татарстана с древнейших времен до наших дней

Намного ухудшились условия труда на селе. С мобилизацией в армию сельское трудоспособное население республики сократилось более чем на одну треть. В первые же месяцы войны были мобилизованы для фронта более 3 тыс. грузовых автомашин, около 400 лучших тракторов, значительное поголовье лошадей. Сократилось поступление новой техники, запасных частей, горюче-смазочных материалов. Увеличилась доля ручного труда. Во многих колхозах часто хлеб для сдачи государству женщины везли на ручных двухколесных тележках. Стали сокращаться посевные площади, снижалась урожайность, сокращалось поголовье скота как в общественном, так и в приусадебном хозяйстве, уменьшался объем валовой продукции. В 1941 г. Татарстан сдал государству 656 тыс. тонн зерна, в 1942 г. — 412 тыс. тонн.

Подъем национального духа. Война стала испытанием не только материальной мощи страны, она выявила слабость единолично властвовавшей коммунистической идеологии. В предвоенные годы, а затем, по инерции, и в начале войны союзные власти представляли ее как идейно-политическую схватку фашизма и коммунизма. Но вскоре они убедились, что коммунистическая идеология не стала и не может стать ни русской, ни всесоюзной духовной объединительницек народа. Добиваясь духовного объединения всех слоев русского народа, на плечи которого легли основные тяготы войны, Советское правительство обратилось за помощью к русской национальной идее. В речи на военном параде на Красной площади 7 ноября 1941 г. Сталин призвал солдат и офицеров, направлявшихся на фронт, быть верными традициям русской национальной военной славы. Он сказал: "Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!" Начиная с 1942 г., в армии были восстановлены русские военно-исторические традиции. Командиров стали называть офицерами, красноармейцев — солдатами. Были восстановлены военные звания (сержант, лейтенант, капитан, майор, Полковник, генерал), введены погоны. Возникли суворовские и нахимовские военные училища.

Было смягчено отношение власти к православной церкви. Многие амнистированные священники вернулись в свои приходы и в своих проповедях благословляли солдат й офицеров на ратные подвиги во имя отечества. Коммунистический партийный гимн "Интернационал" перестал быть государственным гимном. В новом государственном гимне подчеркивалась ведущая роль "Великой Руси" в объединении других народов Союза. В 1943 г. был распущен Коминтерн, созданный в 1919 г. как символ приверженности Советского правительства идее мирового коммунизма. Сами эти факты еще не означали отказа Советской власти ни от коммунистической идеологии, ни от политики мирового коммунизма. Признав ограниченность ориентации только на коммунистические силы как внутри страны, так и на международной арене, Советское правительство объявило, что будет сотрудничать со всеми патриотическими силами.

Косвенно была признана также ограниченность идеи безнациональной дружбы народов СССР. В союзных республиках началось формирование национальных частей Красной Армии. Стало обычным явлением обращение к военным традициям национальных историй нерусских народов, повествующим о совместной с русским народом борьбе с иностранными захватчиками. Определенную свободу, наряду с церквами, получили мечети и молельные дома других народов.

Ослабление давления союзного центра на национальные институты республик стало чувствоваться и в Татарстане. Должность первого секретаря Татарского обкома ВКП(б), ранее не доверявшуюся самим татарам (в войну ее занимали Алемасов, Колыбанов, Никитин), с июля 1944 г. занял Зиннат Муратов (1905—1988), работавший с 1943 г. секретарем обкома. Председателем Президиума Верховного Совета оставался Динмухамедов, председателем Совнаркома — Шарафеев. Легализовали свою деятельность ранее запрещенные мечети, стали открываться новые. До легализации национального движения еще было далеко, но национальная идея стала восстанавливать свои позиции в татарском обществе.

Суть татарской национальной идеи составляло возрождение в полном объеме (в культурной, экономической и политической сферах) татарской национальной жизни. После окончательного запрещения в конце 20-х — начале 30-х годов любого, в том числе и просоветского вида татарского национального движения и его организаций татарская национальная идея постоянно подавлялась властями. Она была объявлена националистической, антисоветской идеей. Но она оказалась неистребимой, нашла нелегальное убежище в рядах татарской интеллигенции, прежде всего в писательских кругах. В 30-х годах многие татарские писатели не раз подвергались гонениям органов коммунистической власти за свою приверженность к татарской национальной идее. Известен, например, арест в 1935 г. собиравшихся вокруг Наки Исанбет писателей, названных "Джидегэннэр". Последовавшее затем новые репрессии коснулись Галимджана Ибрагимова, Аделя Кутуя и др. Тем не менее от национальной идеи они не отказывались.

В новых формах проявляла себя татарская национальная идея в 40-х годах, в частности, в годы войны. Как было уже сказано, с началом войны некоторая часть татарской оппозиции ставила вопрос: поддерживать эту войну или отвергнуть ее, идти дальше с Россией или без нее? Все же большинство татарского общества осталось верным традициям татарской национальной идеи, сформулированной еще в начале XX в. Она не была ни антирусской, ни антироссийской, она была антиимперской. Таковой осталась сущность татарской национальной идей и в войну. Татарское национальное возрождение рассматривалось в контексте ликвидации коммунистического абсолютизма, в контексте демократического обновления России.

Носителями и смелыми пропагандистами татарской национальной идеи по-прежнему оставались прежде всего татарские писатели. Для них независимо от того, были они членами ВКП(б) или нет, национальная идея не была ни антисоветской, ни антисоюзной. Они не воспринимали имперскую сущность Советского Союза. Их тревожила антинациональная, классово-шовинистическая, воинственно-атеистическая направленность идеологии и политики союзного центра. В самой войне они видели кроме ее беспощадной разрушительной силы еще и возможность открытия пути для преодоления имперской сущности союза и национального возрождения татарского народа. В условиях военной либерализации татарская национальная идея в виде уважения к национальным традициям, национальной истории пробила себе дорогу на страницах легальной татарской национальной печати, стала звучать в передачах татарского национального радио.

Из 53 членов Союза писателей Татарстана уже в первый год войны 25 оказались нa фронте. В отличие от периода гражданской войны теперь не были сформированы татарские национальные воинские части. Татары воевали в общероссийских воинских частях, каковыми были и дивизии, сформированные в Татарстане. Источником национального вдохновения для воинов-татар стали выходившие на фронте армейские газеты на татарском языке. В редакциях этих газет работали Муса Джалиль, Фатых Карим, Hyp Баян, Сибгат Хаким, Ахмад Исхак, Абдурахман Абсалямов, Абдулла Ахмат, Ибрагим Гази, Ахмад Ерикей, Риза Ишмурат, Адель Кутуй, Шайхи Маннур, Шараф Мудар-рис, Мухаммад Садри, Хатиб Усман, Гали Хузи, Афзал Шамов и др. К своим фронтовым коллегам присоединилось по духу большинство оставшихся в тылу татарских писателей, журналистов.

Солидные статьи и краткие сообщения, очерки и зарисовки, повествующие о ратных подвигах воинов-татар на фронте, о трудовых буднях рабочих и колхозников в тылу, стимулировали подъем национального самосознания. Среди татарских солдат и офицеров, сражавшихся на фрбнте, в рядах рабочих и колхозников татар, трудившихся в тылу, росла социальная активность, усиливалось желание национального самовыражения. Татарская интеллигенция стала смелее обращаться к темам о национальных традициях народа, к его духовным памятникам. На сцене Татарского оперного театра появилась опера Нажиба Жиганова "Алтынчеч" по либретто Мусы Джалиля, написанного по мотивам народных песен периода древнетатарского государства. Был подготовлен в печать татарский народный эпос "Идегей". Еще раньше, в 1940 г. в татарской печати была опубликована статья Наки Исан-бета "500-летие татарского народного эпоса-дастана "Идегей".

В начале марта 1943 г. в республиканской печати и в союзной газете "Правда", на страницах татарских фронтовых газет было опубликовано глубоко татарское по национальному духу "Письмо татарского народа фронтовикам-татарам". В его написании участвовали лучшие писательские силы Татарстана. Подкрепили письмо более полутора миллионов татарстанцев. Письмо это, написанное в духе национальных традиций любви к Родине и с обращениями к национальной истории, было тепло воспринято воинами-татарами на всех фронтах и послужило поводом для многочисленных ответных патриотических писем фронтовиков в адрес тружеников тыла.

Татарскую национальную идею, нацеленную на возрождение татарской национальной жизни в полном объеме при сохранении союза с Россией, можно было назвать центристской. Ее защитники не соглашались с татарской коммунистической элитой, отстаивавшей идею политической и экономической интеграции с Россией при сохранении самобытности и автономии татарской национальной культуры. Они не соглашались и со сторонниками полного отмежевания от России. Военная либерализация усилила позиции центристов. К этой линии стали поворачиваться лицом многие рядовые члены ВКП(б) — татары. Теряли свои позиции в татарском обществе и "пораженцы". Об этом свидетельствовали, например, успехи отважной группы джалиловцев в немецком тылу.

Летом 1942 г. по призыву активистов комитета "Идел-Урал" — "пораженцев" в составе германских войск были сформированы четыре национальных батальона из числа военнопленных татар и представителей других пародов Волго-Урала ("Волго-татарский легион"). В 1943 г. эти батальоны под командованием немецких офицеров направляются на выполнение боевых заданий немецкого командования: первый — на подавление советского партизанского движения в Белоруссии, третий — с такой же целью на Украину, второй и четвертый — во Францию, для участия в подавлении французского сопротивления.