Реферат: Творчество Микеланджело Буонарроти
В один ряд с Микеланджело можно поставить немногих из
великих мастеров прошлого, его творчество - в своем роде уникальное явление.
Индивидуальная одаренность в сочетании с благоприятствующими условиями эпохи
гуманизма позволила Микеланджело создать величайшие творения во всей истории
изобразительного искусства.
Но художественная деятельность Микеланджело не
ограничивается пределами Высокого Ренессанса. В рамках этого периода прошла
лишь первая половина его творческого пути. В отличие от подавляющего
большинства других мастеров данного этапа, деятельность которых исчерпывалась
именно этим промежутком времени, Микеланджело, прожив очень долгую жизнь,
сохранил всю полноту творческой активности и в следующей, финальной фазе эпохи
в период Позднего Возрождения.
Среди других великих мастеров XVI в Микеланджело заметно
выделяется особенностью его художественного мировосприятия и творческого
метода, а также всесторонней одаренностью, позволившей Микеланджело с такой
необычайной энергией проявить себя во всех видах изобразительных искусств.
Принцип гуманизма одухотворяет всю культуру и искусство Возрождения. Интерес к
окружающему миру и реальному человеку, страстная жажда познания привели к утверждению
новых образов, сообщили искусству величественный пафос жизнеутверждения.
Гуманисты славили земную красоту, возрождая идеалы античного мира. Но эпоха
Возрождения этим не ограничивается. В античном мире человек - лишь игрушка
рока. Эпоха Возрождения возвеличила человека, вознесла его на необычайно
высокий пъедестал, уделяя ему такое в мире, которое и не грезилось ему. В этом,
пожалуй, основное величие переворота, свершившегося в сознании людей в эту
пору.
Человек в созданиях Микеланджело запечатлен в решающие
минуты жизни, в моменты, когда определяется его судьба и когда личная доблесть
возвышает его деяние на уровень подвига. Поэтому герои Микеланджело предстают в
титаническом напряжении сил в моменты победы, или же в своей героической
гибели. Неразрешимый конфликт терзает их, проявляясь в сознании несовместимости
должного и возможного, идеала и реальности, когда терпит крушение их прежняя
уверенность в себе и нарастает чувство бессилия перед неискоренимым злом жизни.
Именно такой подход в претворении ренессансного человеческого идеала был
причиной того, что в отличие, например, от Леонардо и Рафаэля, искусство
которых оставалось замкнутым в сфере гармонических представлений Высокого
Возрождения, Микеланджело занял центральное положение в искусстве Позднего
Возрождения Средней Италии. В любом из микеланджеловских творений, будь то
статуя и фреска, рисунок и архитектурное сооружение, проявляются черты, глубоко
их объединяющие: грандиозность замысла, героическую напряженность.
Многие мастера Возрождения были многосторонне одаренными
и успешно испытывали свои силы в разных областях творческой деятельности.
Однако лишь один Микеланджело сумел внести поистине эпохальный вклад во все
разделы изобразительных искусств. Будь то скульптура, живопись, графика, архитектура
- трудно сказать, в какой из этих областей его вклад оказался наиболее весомым.
Единство исходных факторов творческого метода Микеланджело оборачивается редким
многообразием конечных художественных результатов, которым свойственно
необыкновенно органичная, изначальная внутренняя взаимосвязь, которая в
микеланджеловских художественных ансамблях в Сикстинской капелле, в Капелле
Медичи спаивает элементы архитектуры и живописи (либо архитектуры и скульптуры)
в такую форму синтетической целостности, которая не была достигнута ни одним
другим ренессансным мастером.
Разумеется, достижения такого размаха и такой
содержательной силы должны были найти себе соответствие в самой личности
художника. Микеланджело был не свободен от человеческих слабостей и душевных
противоречий, но сила его личности и поистине титанический масштаб его деяний
оказались залогом непреоборимого величия его духа в самых тяжких испытаниях
времени. Более чем у любого другого итальянского мастера ХV-XVI столетия
биография Микеланджело это духовный путь человека, который был участником или
свидетелем главных событий эпохи, нашедших глубокий отклик в его сознании и в
его искусстве.
1.2 «Скульптура — светоч
живописи»
На протяжении всей своей жизни, считавший себя скульптором,
Микеланджело жалел о том времени, которое он упустил для скульптуры, занимаясь,
как ему казалось, не своим делом — живописью и архитектурой.
Всем своим искусством Микеланджело показывает, что самое
красивое в природе — это человеческая фигура, более того, что вне ее красоты
вообще не существует. И это потому, что внешняя красота есть выражение красоты
духовной, а человеческий дух опять-таки выражает самое высокое и прекрасное в
мире.
«Ни одна человеческая страсть не осталась мне чуждой». И:
«Не родился еще такой человек, который, как я, был бы так склонен любить
людей».
И вот для возвеличивания человека во всей его духовной и
физической красоте Микеланджело ставил выше прочих искусств скульптуру. О
скульптуре Микеланджело говорил, что «это первое из искусств», ссылаясь на то,
что Бог вылепил из земли первую фигуру человека — Адама.
«Мне всегда казалось, — писал Микеланджело, — что
скульптура — светоч живописи и что между ними та же разница, что между солнцем
и луной».
Еще отмечал Микеланджело:
«Я разумею под скульптурой то искусство, которое
осуществляется в силу убавления».
Художник имеет в виду убавление всего лишнего. Вот глыба
мрамора: красота заложена в ней, нужно только извлечь ее из каменной оболочки.
Эту мысль Микеланджело выразил в замечательных стихах (кстати, он был одним из
первых поэтов своего времени):
"И высочайший гений не прибавит Единой мысли к тем,
что мрамор сам Таит в избытке, — и лишь это нам Рука, послушная рассудку,
явит".
Микеланджело верил, что точно так же, как в природе заложена
красота, в человеке заложено добро. Подобно ваятелю, он должен удалить в себе
все грубое, лишнее, все, что мешает проявлению добра. Об этом говорит он в
стихах, исполненных глубокого смысла, посвященных Виттории Колонне:
Как из скалы живое изваянье Мы извлекаем, донна, Которое
тем боле завершенно, Чем больше камень делаем мы прахом, — Так добрые деяния Души,
казнимой страхом, Скрывает наша собственная плоть Своим чрезмерным, грубым
изобильем...
Недаром, обращаясь к модным поэтам того времени, часто
бессодержательным, несмотря на изящество формы, один из наиболее вдумчивых
почитателей Микеланджело так отозвался о его стихах: «Он говорит вещи, вы же
говорите слова».
В скульптуре в ряде случаев Микеланджело использовал
бронзу и дерево, но подавляющее число его работ исполнено в мраморе.
Расположенный в глубокой горной котловине, город Карарра уже в древности
славился мрамором. Там, питаясь почти одним хлебом, Микеланджело пробыл более
восьми месяцев, чтобы наломать как можно больше белого караррского мрамора и
доставить его в Рим. Самые грандиозные замыслы возникали в его воображении,
когда он в одиночестве бродил среди скал. Так, глядя на гору, целиком сложенную
из мрамора, он мечтал, по словам Кондиви, вырубить из нее колоссальную статую,
которая была бы видна издалека мореплавателям и служила им маяком. В этой горе
он уже различал титанический образ, который молот и резец извлекут из ее
громады.
Микеланджело не осуществил этого замысла. Однако и то,
что он осуществил, беспримерно в мировом искусстве. У Микеланджело есть
скульптуры, где сохранились очертания каменной глыбы. Есть и такие, где части
камня не тронуты резцом, хотя образ и выступает во всей своей мощи. И это
зримое нами высвобождение красоты.
"Как свидетельствуют все старые источники, никакого
специального архитектурного образования Микеланджело не получил. Вряд ли в
мастерской Гирландайо, где Микеланджело пробыл лишь год, могла архитектура
занять сколько-нибудь видное место в системе его обучения. Но у него, как и у
всех флорентинцев, было одно огромное преимущество. Он имел постоянно перед
глазами образцы первоклассной архитектуры, которые приучали человека с
юношеских лет понимать и ценить красоту пропорций и совсем особый строй
архитектурного языка". В. Лазарев.
Микеланджело был ваятель, архитектор, живописец и поэт.
Но более всего и во всем – Ваятель: его фигуры, написанные на плафоне
Сикстинской капеллы, можно принять за статуи, в его стихах, кажется,
чувствуется резец скульптора. Скульптуру он ставил выше всех других искусств и
был в этом, как и в другом, антагонистом Леонардо, считавшим царицей искусств и
наук живопись.
Статуи Микеланджело хранят свою каменную природу. Они
всегда отличаются монолитностью объема: Микеланджело говорил, что хороша та
скульптура, которую можно скатить с горы и у нее не отколется ни одна часть.
Статуи Микеланджело – это титаны, которых твердый горный камень одарил своими
свойствами. Их движения сильны, страстны и вместе с тем как бы скованы;
излюбленный Микеланджело мотив контрапоста - верхняя часть торса резко
повернута. Совсем не похоже на то легкое, волнообразное движение, которое
оживляет тела греческих статуй.
Микеланджело считал себя в первую очередь скульптором, и
даже только скульптором. В гордых думах, быть может, грезилось ему, что в его
резце нуждается не только мраморный блок, выбранный им для работы, но и каждая
скала, гора, все бесформенное, беспорядочно нагроможденное в мире. Ведь удел
искусства — довершать дело природы, утверждать красоту. А это, считал он, под
стать только ваятелю.
Уже в ранних произведениях виден необычайно яркий талант
Микеланджело-скульптора, умеющего чувствовать материал, ведь мрамор по-гречески
означает «сияющий камень». Он считает, что немыслимо разрабатывать композицию
скульптуры, не зная того мрамора, который составит ее плоть. Порой у него
уходило несколько месяцев на то, чтобы разыскать нужную глыбу, такую, каждый
кристалл которой сиял и лучился. Микеланджело лил на нее воду, чтобы обнаружить
малейшие трещины, колотил по краям молотком и слушал, как она звучит, выискивал
любой порок, любое пятнышко или полость. Он считал, что только с восходом
солнца, когда камень весь пронизан светом, его можно увидеть насквозь, проникая
взглядом в самую толщу, в нем не должно быть изъянов: ни трещин, ни полостей,
ни затемнений; вся поверхность глыбы должна сиять как бриллиант. И только
постигнув природу камня, узнав каждый слой, мог приступать к высвобождению из
него тех форм, которые он замыслил.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44 |