Дипломная работа: Русское устное народное поэтическое творчество

На правой руке распаялся все злачен перстень».

(Мотив вещего сна матери, которая чувствует беду, грозящую дочери и не хочет пускать ее в дом оскорбленного жениха).

Не послушалась Домна Фалелеевна.

Умывалась Домнушка белешенько,

Одевалась Домна наряднешенько,

Приходила к Настасьюшке Васильевне

На почестен пир да на девичий стол.

(Непокорность Домны матери ясна: она не слушает ее и принимает приглашение. Непонятно другое – почему она идет в дом Митрия, наряжаясь и прихорашиваясь, если не любит его и не хочет выходить за него замуж).

Вдруг зашла она в палаты белокаменны,

Открывала дубовы да двери на-пяту,

Она крест кладет да по-писаному

И поклон ведет да по-ученому,

Поклонилася на все четыре стороны.

А сидит тут Митрий во большом углу,

Князь Васильевич да во честном месте:

«Добро жаловать, Домна Фалелеевна,

Ко сутулому да ко горбатому,

Все к ногам кривым, к моим глазам косым,

Ко кудрям мои да все к онежскиим,

К поговорюшке да самоедския

Хлеба-соли исть да сладка меду пить!

Ты садись, проходи за дубовый стол».

(Речь Митрия, повторяющего хулу Домны, говорит о его гневе и желании унизить ее: проходи, садись за стол жениха, которого ты оскорбила. По логике развития сюжетного действия Митрий должен наказать дерзкую девушку. Есть варианты, где жених бесчестит или даже убивает непокорную невесту.)

Воспроговорит Домна Фалелеевна:

«Отпусти-тко меня, Митрий князь Васильевич!

Я с правой руки забыла там злачен перстень,

Мы которым с тобой будем обручатися».

Воспроговорит Митрий князь Васильевич:

«Ты где хошь ходи, только моей слыви!»

(Митрий – носитель тех законов, которые нарушает Домна. Он весь – норма. Он ставит ее на место, не дает нарушать норму: «Ты где хошь ходи, только моей слыви». Может быть, он ее и не любит, но хочет, чтобы она подчинилась.)

Тут пошла ведь Домна Фалелеевна

Что из тех она палат да белокаменных,

Заходила она в кузницу железную,

Чтой ковала два ножичка булатныих,

Уходила с ними Домна во чисто поле,

Становила Фалелеевна во сыру землю,

Что вострыма концами во белы груди,

Да сама тут ведь Домна приговаривала:

«Не достанься мое да тело белое,

Ты сутулому, да ты горбатому!

Ай достанься мое да тело белое,

Лучше матушке да ты сырой земле!»

В балладе рассказывается об исключительной судьбе девушки, которая не хочет подчиняться нормам морали и претендует на свободу поведения, хочет сама распоряжаться собственной жизнью: сватает – ругаю его, мать не пускает в гости – пойду, хочу – покончу с собой. Естественное чувство девушки и нормы права женщины в эпоху патриархальной семьи приходят в противоречие.

5. РАЗБОЙНИКИ И СЕСТРА

Во славном во городе в Киеве жила – была молода вдова.

У вдовушки было девять сынков, а дочка десятая.

Один брат с рук, другой на руки, третий брат в колыбель кладет:

«Баю-баю, сестрица-ластушка!»

Возлелеявши сестру, гулять пошли, по Русии воровать пошли.

Без них меня матушка выдала за море, за морянина.

Я год живу и другой живу, на третий год сына родила.

Сына родила – стосковалася, морянина стала в гости звать:

«Морянин, морянин, пойдем в гости!

Уж ты к теще, а я к матери, ты к шурьям, а я к родным братьям!»

День едем и другой едем, на третий день остановилися,

Остановилися, огонь росклали, огонь росклали, кашу варили,

Кашу варили, дитя кормили. Поналетели черны вороны, -

Понаехали злы разбойники, морянина они потеряли,

Морянчонка в воду бросили, морянушку во полон взяли.

Все разбойнички спать легли, один разбойничек не спит, не лежит,

Не спит, не лежит, Богу молится, меня, морянушку, выспрашивает:

- Ты скажи, скажи, моя морянушка, ты чьего роду, чьего племени?

Ты купецкого иль княженецкого?»

- Ни купецкого я, ни княженецкого:

Во славном во городе в Киеве там жила-была молода вдова.

У вдовушки было девять сынков, а я, дочка, – я десятая.

Один брат с рук – другой на руки, третий брат в колыбель кладет:

«Баю-баю, сестрица-ластушка!»

Возлелевши сестру, гулять пошли, по Русии воровать пошли.

Без них меня матушка выдала что за море, за морянина.

Как возговорит злой разбойничек: «Вы встаньте, мои братцы родные!

Не морянина мы потеряли, не морянчонка в воду бросили,

Не морянушку во полон взяли: мы потеряли зятя милого,

Племянчонка в воду бросили, сестрицу-ластушку во полон взяли!»

Как возговорят злые разбойнички:

«Ты, сестрица наша, голубушка! Ты возьми у нас золоты ключи,

Отворяй ларцы, ларцы кованы, ты бери злато сколько надобно!» -

«Ах вы, братцы мои, ясны соколы!

Мне не надо вашего злата- серебра, и ни скатного крупного жемчуга,

Приведите моего морянина, принесите моего морянчонка!

Вы пустите нас к родной матушке!»

Это одна из наиболее популярных социальных баллад, осуждающая разбойничество. В ней есть экспозиция (жила-была молода вдова), она нужна для разъяснения последующих трагических событий, в ней заключена скрытая мотивировка: бедная вдова далеко отдает дочь замуж. Обычно старались далеко не отдавать, она потому и отдала, что была бедна – одна с многочисленными детьми. Видимо, дочка давно не была дома – здесь скрытая мотивировка того, почему ее не узнали братья. Братья-разбойники совершают преступление, убив зятя и утопив племянника.

В других вариантах совершенное преступление усиливается мотивом инцеста, трагического кровосмешения – братья бесчестят сестру. После этого происходит выяснение родственных отношений и раскаяние. Смысл баллады в осуждении разбоя как зла. Даже в том случае, если разбой обусловлен бедностью (бедные братья ограбили богатого купца), он осуждается, ибо приводит к насилию и несчастью.

Есть варианты, в которых трагическая нота усиливается тем, что все они должны предстать перед глазами матери. Иногда потрясенные совершенным злом и раскаявшиеся братья-разбойники уходят в монастырь замаливать свои грехи. Повествование в данном варианте ведется от первого лица, что необычно для баллады и объясняется поздним влиянием лирической песни.

5.4. ДУХОВНЫЕ СТИХИ

1. ГОЛУБИНА КНИГА СОРОКА ПЯДЕНЬ

Да с начала века животленного

Сотворил Бог небо с землею,

Сотворил Бог Адама с Еввою,

Наделил питаньем во светлом раю,

Во светлом раю жити во свою волю.

Положил Господь на их заповедь великую:

А и жить Адаму во светлом раю,

Не скушать Адаму с едного древа

Того сладка плоду виноградного.

А и жил Адам во светлом раю,

Во светлом раю со своею со Еввою

А триста тридцать три годы.

Прелестила змея подколодная,

Приносила ягоды с едина древа,

Одну ягоду воскушал Адам со Еввою

И узнал промеж собою тяжкой грех,

А и тяжкой грех и великой блуд:

Согрешил Адаме во светлом раю,

Во светлом раю со своею со Еввою.

Оне тута стали в раю нагим-наги,

А нагим-наги стали, босешуньки,—

Закрыли соромы ладонцами,

Пришли oнe к самому Христу,

К самому Христу Царю небесному.

Зашли оне на Фаор-гору,

Кричат-ревут зычным голосом:

«Ты небесный царь, Исус Христос!

Ты услышал молитву грешных раб своих,

Ты спусти на землю меня трудную,

Что копать бы землю копарулями,

А копать землю копарулями,

А и сеить семена первым часом».

А небесной Царь, милосерде свет,

Опущал на землю его трудную.

А копал он землю копарулями,

А и сеил семена первым часом,

Выростали семена другим часом,

Выжинал он семена третьим часом.    

От своих трудов он стал сытым быть,

Обуватися и одеватися.

От того колена от Адамова,

От того ребра от Еввина    :

Пошли христиане православныя

По всей земли Светорусския.

Живучи Адаме состарелся,

Состарелся, переставился,

Свята глава погребенная.

После по той потопе по Ноевы,

А на той горе Сионския,

У тоя главы святы Адамовы

Выростала древа кипарисова.

Ко тому-та древу кипарисову

Выпадала Книга Голубиная,

Со небес та книга повыпадала:

В долину та книга сорока пядей,

Поперек та книга двадцети пядей,

В толщину та книга тридцети пядей.

А на ту гору на Сионскую

Собиралися-соезжалися сорок царей со царевиче'

Сорок королей с королевичем,

И сорок калик со каликою,

И могучи-сильныя богатыри,

Во единой круг становилися.

Проговорит Волотомон-царь,

Волотомон-царь Волотомонович,

Сорок царей со .царевичем,

Сорок королей с королевичем,

А сорок калик со каликою

И все сильныя-могучи богатыри

А и бьют челом поклоняются

А царю Давыду Евсеечу.

«Ты премудры царь Давыд Евсеевич!

Подыми ты Книгу Голубиную,

Подыми книгу, распечатывай,

Распечатывай ты, просматривай,

Просматривай ее, прочитывай:

От чего зачался наш белой свет?

 От чего зачался солнцо праведно?

От чего зачался и светел месяц?

От чего зачалася заря утрення?

От чего зачалася и вечерняя?

От чего зачалася темная ночь?

От чего зачалися часты звезды?»

Проговорит премудры царь,

Премудры царь Давыд Евсеевич:

«Вы сорок царей со царевичем,

А и сорок королей с королевичем,

И вы сорок калик со каликою,

И все сильны-могучи богатыри!

Голубина Книга не малая,

А Голубина Книга великая:

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48