Дипломная работа: Русское устное народное поэтическое творчество

Вот приезжает домой, царица встречает его с царевичем, такая радостная, а он как узнал про свое милое детище, так и залился горькими слезами. Рассказал царице, как и что с ним было, поплакали вместе, да ведь делать-то нечего, слезами дела не поправишь. Стали они жить по-старому, а царевич растет себе да растет, словно тесто на опаре – не по дням а по часам, и вырос большой. «Сколько ни держать при себе,- думает царь,- а отдавать надобно: дело неминучее!» Взял Ивана-царевича за руку, привел прямо к озеру. «Поищи здесь,- говорит,- мой перстень, я ненароком вчера обронил». Оставил одного царевича, а сам повернул домой.

Стал царевич искать перстень, идет по берегу, и попадается ему навстречу старушка. «Куда идешь, Иван-царевич?» – «Отвяжись, не докучай, старая ведьма! И без тебя досадно». – «Ну, оставайся с Богом!» И пошла старушка в сторону. А Иван-царевич пораздумался: «За что обругал я старуху? Дай ворочу ею, старые люди хитры и догадливы! Авось что и доброе скажет». И стал ворочать старушку: «Воротись, бабушка, да прости мое слово глупое! Ведь я с досады вымолвил: заставил меня отец перстня искать, хожу-высматриваю, а перстня нет как нет!» – «Не за перстнем ты здесь, отдал тебя отец морскому царю: выйдет морской царь и возьмет тебя с собою в подводное царство».

Горько заплакал царевич. «Не тужи, Иван-царевич! Будет и на твоей улице праздник, только слушай меня старухи. Спрячься вон за тот куст смородины и притаись тихохонько. Прилетят сюда двенадцать голубиц – всю красных девиц, а вслед за ними и тринадцатая. Станут на озере купаться, а ты тем временем унеси у последней сорочку и до тех пор не отдавай, пока не подарит она тебе своего колечка. Если не сумеешь этого сделать, ты погиб навеки: у морского царя кругом всего дворца стоит частокол высокий, на целые на десять верст, и на каждой спице по голове воткнуто, только одна порожняя, не угоди на нее попасть!» Иван-царевич поблагодарил старушку, спрятался за смородиновый куст и ждет поры-времени.

Вдруг прилетают двенадцать голубиц, ударились о сыру землю и обернулись красными девицами, все до единой красоты несказанныя: ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать! Поскидали платья и пустились в озеро: играют, плещутся, смеются, песни поют. Вслед за ними прилетела и тринадцатая голубица, ударилась о сыру землю, обернулась красной девицей, сбросила с белого тела сорочку и пошла купаться, и была она всех пригожее, всех красивее! Долго Иван-царевич не мог отвести очей своих, долго на нее заглядывался да припомнил, что говорила ему старуха, подкрался тихонько и унес сорочку.

Вышла из воды красная девица, хватилась – нет сорочки, унес кто-то. Бросились все искать, искали-искали – не видать нигде. «Не ищите, милые сестрицы! Полетайте домой, я сама виновата – недосмотрела, сама и отвечать буду». Сестрицы – красные девицы ударились о сыру землю, сделались голубками, взмахнули крыльями и полетели прочь. Осталась одна девица, осмотрелась кругом и промолвила: «Кто бы ни был таков, у кого моя сорочка, выходи сюда. Коли старый человек, будешь мне родной батюшка, коли средних лет, будешь братец любимый, коли ровня мне, будешь милый друг!» Только сказала последнее слово, показался Иван-царевич. Подала она ему золотое колечко и говорит: «Ах, Иван-царевич! Что давно не приходил? Морской царь на тебя гневается. Вот дорога, что ведет в подводное царство, ступай по ней смело. Там и меня найдешь, ведь я дочь морского царя, Василиса Премудрая».

Обернулась Василиса Премудрая голубкою и улетела от царевича. А Иван- царевич отправился в подводное царство. Видит, и там свет такой же, как у нас: и там поля, и луга, и рощи зеленые, и солнышко греет. Приходит он к морскому царю. Закричал на него морской царь: «Что так долго не бывал? За вину твою вот тебе служба: есть у меня пустошь на тридцать верст и в длину и в поперек – одни рвы, буераки да каменью острое! Чтоб к завтрему было там как ладонь гладко, и была бы рожь посеяна, и выросла б к раннему утру так высока, чтобы в ней галка могла схорониться. Если того не сделаешь – голова твоя с плеч долой!»

Идет Иван-царевич от морского царя, сам слезами обливается. Увидала его в окно из своего терема высокого Василиса Премудрая и спрашивает: «Здравствуй, Иван-царевич! Что слезами обливаешься?» – «Как же мне не плакать? – отвечает царевич. – Заставил меня царь морской за одну ночь сровнять рвы, буераки и каменье острое и засеять рожью, чтоб к утру она выросла и могла в ней галка спрятаться». – «Это не беда, беда впереди будет. Ложись с Богом спать, утро вечера мудренее, все будет готово!» Лег спать Иван-царевич, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и крикнула громким голосом: «Гей вы, слуги мои верные! Ровняйте-ка рвы глубокие, сносите каменье острое, засевайте рожью колосистою, чтоб к утру поспело».

Проснулся на заре Иван-царевич, глянул – все готово. Нет ни рвов, ни буераков, стоит поле как ладонь гладкое, и красуется на нем рожь – столь высока, что галка схоронится. Пошел к морскому царю с докладом. «Спасибо тебе,- говорит морской царь,- что сумел службу сослужить. Вот тебе другая работа: есть у меня триста скирдов, в каждом скирду по триста копен – всю пшеница белоярая. Обмолоти мне к завтрему всю пшеницу чисто-начисто, до единого зернышка, а скирдов не ломай и снопов не разбивай. Если не сделаешь – голова твоя с плеч долой!» – «Слушаю, ваше величество!» – сказал Иван-царевич. Опять идет по двору да слезами обливается. «О чем горько плачешь?» – спрашивает его Василиса Премудрая. «Как же мне не плакать? Приказал мне царь морской за одну ночь все скирды обмолотить, зерна не обронить, а скирдов не ломать и снопов не разбивать». – «Это не беда, беда впереди будет! Ложись спать с Богом, утро вечера мудренее».

Царевич лег спать, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и закричала громким голосом: «Гей вы, муравьи ползучие! Сколько вас на белом свете ни есть – все ползите сюда и повыберите зерно из батюшкиных скирдов чисто-начисто». Поутру зовет морской царь Ивана-царевича: «Сослужил ли службу?» – «Сослужил, ваше величество!» – «Пойдем посмотрим». Пришли на гумно – все скирды стоят нетронуты, пришли в житницы – все закрома полнехоньки зерном. «Спасибо тебе, брат! – сказал морской царь.-Сделай мне еще церковь из чистого воску, чтоб к рассвету была готова, это будет твоя последняя служба». Опять идет Иван-царевич по двору и слезами умывается. «О чем горько плачешь?»- спрашивает его из высокого терема Василиса Премудрая. «Как мне не плакать, доброму молодцу? Приказал морской царь за одну ночь сделать церковь из чистого воску». – «Ну, это еще не беда, беда впереди будет. Ложись-ка спать, утро вечера мудренее».

Царевич улегся спать, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и закричала громким голосом: «Гей вы, пчелы работящие! Сколько вас на белом свете ни есть – все летите сюда и слепите из чистого воску церковь Божию, чтоб к утру была готова». Поутру встал Иван-царевич, глянул – стоит церковь из чистого воску, и пошел к морскому царю с докладом. «Спасибо тебе, Иван-царевич! Каких слуг у меня не было, никто не сумел так угодить, как ты. Будь же за то моим наследником, всего царства оберегателем, выбирай себе любую из тринадцати дочерей моих в жены». Иван-царевич выбрал Василису Премудрую, тотчас их обвенчали и на радостях пировали целых три дня.

Ни много, ни мало прошло времени, стосковался Иван-царевич по своим родителям, захотелось ему на святую Русь. «Что так грустен, Иван-царевич?» – «Ах, Василиса Премудрая, сгрустнулось по отцу, по матери, захотелось на святую Русь». – «Вот это беда пришла! Если уйдем мы, будет за нами погоня великая, царь морской разгневается и предаст нас смерти. Надо ухитряться!» Плюнула Василиса Премудрая в трех углах, заперла двери в своем тереме и побежала с Иваном – царевичем на святую Русь.

На другой день ранехонько приходят посланные от морского царя – молодых подымать, во дворец к царю звать. Стучатся в двери: «Проснитеся, пробудитеся! Вас батюшка зовет». – «Еще рано, мы не выспались, приходите после!»- отвечает одна слюнка. Вот посланные ушли, обождали час-другой и опять стучатся: «Не пора-время спать, пора-время вставать!» – «Погодите немного, встанем, оденемся!» – отвечает вторая слюнка. В третий раз приходят посланные: «Царь-де морской гневается, зачем так долго они прохлаждаются». – «Сейчас будем!» – отвечает третья слюнка. Подождали-подождали посланные и давай опять стучаться: нет отклика, нет отзыва! Выломали двери, а в тереме пусто. Доложили царю, что молодые убежали, озлобился он и послал за ними погоню великую.

А Василиса Премудрая с Иваном – царевичем уже далеко-далеко! Скачут на борзых конях без остановки, без роздыху. «Ну-ка, Иван-царевич, припади к сырой земле да послушай, нет ли погони от морского царя?» Иван-царевич соскочил с коня, припал ухом к сырой земле и говорит: «Слышу я людскую молвь и конский топ» – «Это за нами гонят!» – сказала Василиса Премудрая и тотчас обратила коней зеленым лугом, Ивана-царевича старым пастухом, а сама сделалась смирною овечкою.

Наезжает погоня: «Эй, старичок! Не видал ли ты – не проскакал ли здесь добрый молодец с красной девицей?» – «Нет, люди добрые, не видал,- отвечает Иван-царевич,- сорок лет, как пасу на этом месте – ни одна птица мимо не пролетывала, ни один зверь мимо не прорыскивал!» Воротилась погоня назад: «Ваше царское величество! Никого в пути не наехали, видели только: пастух овечку пасет». – «Что ж не хватали? Ведь это они были!» – закричал морской царь и послал новую погоню. А Иван-царевич с Василисой Премудрою давным-давно скачут на борзых конях. «Ну, Иван-царевич, припади к сырой земле да послушай, нет ли погони от морского царя?» Иван-царевич слез с коня, припал ухом к сырой земле и говорит: «Слышу я людскую молвь и конский топ». – «Это за нами гонят!» – сказала Василиса Премудрая. Сама сделалась церковью, Ивана-царевича обратила стареньким попом, лошадей деревьями,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48