Научная работа: Стратегия внешнеэкономических связей России в условиях глобализации
Основываясь на
этих соображениях, с нашими коррективами, мы приводим эту периодизацию:
Первый (2004-2010)
– этап преодоления последствий кризиса основного и человеческого капитала, где
роль государственного влияния на ВТД будет еще высока..
Второй (2011-2015)
– этап завершения модернизации и принципиального обновления машиностроительного
комплекса на инновационной основе, экспансия продукции российской
инвестиционной сферы на мировом рынке, сокращение доли традиционных товаров в
экспорте за счет инновационных продуктов. При этом роль государства сводится
лишь к коррективам стратегического характера в области международных товарных и
финансовых потоков.
Третий (2016-2025)
– этап подлинной либерализации российской экономики и внешнеэкономических
связей, где роль государства ограничивается, как и в других странах с рыночной
экономикой, необходимой дипломатической и кредитной поддержкой саморегулируемых
хозяйственных и научно-технических организаций. Вместе с тем на всех этапах
сохраняется постоянная функция государства, связанная с наполнением доходной
части бюджета отчислениями от внешнеторговой деятельности.
В то же время
считаем необходимым обратить внимание на важный вывод, сделанный российским
экономистом-исследователем А.Реем: по его мнению «международная конкурентная
стратегия государства в силу большой протяженности временных отрезков и
инерционности процессов на международном и межотраслевых уровнях на самом деле
не является стратегией в привычном смысле – комплексом собранных воедино
инструктивно-доктринальных принципов, принятых единоличным или коллегиальным
органом и сравнительно редко изменяемых. Под международной конкурентной
стратегией здесь и далее, - отмечает он, - понимаются общие черты устойчивых
элементов стратегий национальных компаний на мировом рынке, образующиеся в силу
сходства внешних условий и находящие свое выражение во внешнеэкономической,
промышленной и научно-технической политике государства лишь постольку,
поскольку эти стратегии приносят прибыль. Последнее условие позволяет
связать воедино источники конечного спроса на продукцию национальных компаний
(то есть модели экономического роста) и политэкономические причины объективной
устойчивости международной конкурентной стратегии на протяжении нескольких
поколений.»[34]
Думается, что в условиях России эта оценка пока соответствует, в основном,
отношениям между государством и топливно-сырьевыми компаниями. Другим отраслям
по мере их трансформации из совокупности разрозненных предприятий в вертикально
и горизонтально структурированные концерны еще только предстоит стать
равнозначными партнерами государства.[35]
5.
ГЕОЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАПРАВЛЕНИЯ
МЕЖДУНАРОДНОГО
СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ
5.1.
РОССИЯ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
5.1.1.
Россия и европейская часть постсоветского пространства
Чтобы
представить себе достаточно отдаленное будущее отношений России с бывшими
советскими республиками – ныне самостоятельными государствами, следует прежде
всего определиться в том, какие из ныне разделяющих нас противоречий являются
объективными, а следовательно неодолимыми, а какие вызваны субъективными и
тактическими соображениями правящих элит и их ближайшего окружения, и могут
быть с течением времени при общем стремлении преодолены.
Если говорить
о странах Балтии, то ситуация после их вступления в НАТО и ЕС абсолютно ясна и
отношения с ними сегодня и в перспективе – это отношения с неотъемлемой
составной частью всего западноевропейского мира. При этом и в перспективе
будет сохраняться достаточно высокий уровень экономического взаимодействия в
области транспорта, углеводородного топлива и сырья по сложившейся за многие
годы модели сотрудничества России с Финляндией. Русскоговорящая диаспора стран
Балтии, составляющая заметную величину, вероятно сохранит свой удельный вес в
населении этих стран и в будущем, однако для нее, особенно молодой части,
поддержание знания родного языка как средства взаимного и международного
общения уже не будет элементом ностальгии по «единой и неделимой России» и они,
полностью вписавшись в жизнедеятельность своих государств, будут ощущать себя
нормальными европейцами и строить свои, в том числе и коммерческие отношения с
российскими предпринимательскими кругами, станут исходя из интересов бизнеса, а
не так называемого «зова крови».
Что касается
юго-западного фланга постсоветского пространства, то здесь степень
неопределенности все еще высока. Республика Молдова достаточно четко
ориентирована на соседнюю Румынию и это не тактика руководства, а истинные
стремления большинства населения, где объединяющими факторами являются язык и
историческое прошлое. Приднестровье как часть Бессарабии, входившая в
межвоенный период в качестве автономии в УССР, а до этого – с ХУШ в. – в состав
России, хотя территориально и меньше Молдовы, но в промышленном отношении
гораздо более развито[36]
и поэтому, несмотря на отсутствие международно-правового статуса, претендует на
равное партнерство, в т.ч. и переориентацию будущего альянса, если удастся его
создать, с Румынии на Украину и Россию.
В случае
длительного застоя в нормализации отношений между двумя частями послевоенной
Молдавии, выход, хотя может быть и не окончательный, на наш взгляд, лежит в
проведении через ОБСЕ акта о добровольном вхождении Приднепровской молдавской
республики (ПМР) на правах автономии в состав Украины, где она и находилась под
другим названием, но в тех же территориальных рамках в межвоенный период.
И все же главными
для России с точки зрения ее стратегической международной безопасности являются
ее отношения с Украиной и Белоруссией. Противоречия между политическим
руководством России и Белоруссии, обострившиеся в последнее время, как бы ни
выставляли наши СМИ их в виде капризов белорусского президента, связаны прежде
всего с разными представлениями о путях трансформации экономических и
политических систем постсоветского общества. Наш западный сосед, как известно,
весьма настороженно относится к российском опыту приватизации, приведшей к
появлению узкой кучки олигархов, пытающейся, в том числе и через РСПП, влиять
на внутриполитические процессы в стране и ближнем зарубежье, опасается
реализации такой модели в рамках союзного государства, которая бы привела к фактическому
поглощению Белоруссии Россией. Наиболее яркое отражение это находит в позиции
самого нынешнего белорусского президента, который в недалеком прошлом был
горячим сторонником и проводником концепции экономического слияния с Россией,
столкнувшись с практикой ее реализации сегодня вынужден маневрировать между
пророссийскими силами и течениями национального самоопределения в своей стране.
Конечно,
никакой политический лидер не вечен, но за период его правления уже воспитано
новое поколение белорусского народа, основная масса которого исходит из
определенной системы взглядов на белорусско-российские отношения. Эта система
взглядов базируется на таких постулатах как:
-
братские славянские народы не оставят друг друга в беде;
-
Белоруссия является для России рубежом и гарантом безопасности на
западном стыке с НАТО и ближайшей к калининградскому анклаву наиболее
дружественной территорией;
-
Белоруссия сохраняет свои позиции в качестве «сборочного цеха» для
России и других стран СНГ, и производственно-технические и кооперационные связи
на основе высоких технологий при всех различиях в моделях функционирования
экономик имеют тенденции к росту;
-
что касается различий в моделях функционирования экономик, то они
нивелируются, как показывает всемирный опыт, через единообразие систем в рамках
ТНК и к этому в конечном итоге дело и идет через такие корпорации как РАО ЕЭС,
Газпром и др.;
-
В то же время белорусы в своей массе не стремятся стать 90-м субъектом
РФ, пусть даже с такими привилегиями как, например, у Башкирии, Татарстана или
Якутии.
Поэтому нельзя исключать, что к концу первой
четверти ХХ1 века в наших отношениях сложится сочетание тесного экономического
союза с сохранением государственной самостоятельности Белоруссии, что
немаловажно и с точки зрения внешней атрибутики (членство в ООН и СБСЕ, прямое
участие в международных мероприятиях, культурное самоопределение).
Сложнее с
долгосрочным прогнозированием ситуации в Украине.[37]
Во-первых, в столь краткий исторический период трудно ожидать значительного
перелома в языково-культурной интеграции населения различных частей этой страны
независимо от того, сохранится она в качестве президентской, или станет
парламентской республикой, совместятся ли элементы ОРИ-ЕЭП с ОЭП ЕС, или
одержит верх одна из этих концепций. Во-вторых, решение проблемы внутренней
интеграции Украины скорее будет лежать в плоскости ее федерализации по опыту
Германии, США и России. Тогда появилась бы возможность взаимно интегрировать
крупные регионы Украины на основе разделения функций между ними и федеральным
центром, решающим общенациональные задачи развития, опираясь на экономические
и культурологические аспекты зон приграничного притяжения различных «земель»,
что соответствует концепции регионального сотрудничества, разработанной в
рамках Совета Европы и признанной большинством государств, в том числе Россией
и Украиной.[38]
В этом случае вполне нормально будет восприниматься тяготение южных и восточных
земель Украины к региональному сотрудничеству с югом и центральным черноземьем
России, Закарпатья и Буковины – со странами ЦВЕ в составе ЕС. Нельзя исключать
также появления в Украине новых автономий, базирующихся исключительно на
этнических особенностях, а не политических предпочтениях своего населения.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29 |