Научная работа: Стратегия внешнеэкономических связей России в условиях глобализации
Отдельные отечественные
политики и специалисты считают, что в геополитическом векторе развития России
европейский азимут явно обозначен в качестве приоритета. Поэтому они пытаются
реанимировать преданные было забвению планы включения России в объединенную
Европу. Признавая на словах, что формирование общего экономического
пространства в Европе не предполагает вступления РФ в Европейский союз, они,
тем не менее, убеждены в том, что стратегия отношений с ЕС должна заключаться в
последовательном создании зоны свободной торговли, таможенного союза,
экономического и валютного союза. Фактически такая стратегия нацелена на
присоединение России к единой Европе в качестве ассоциированного члена.
Некоторые высокопоставленные зарубежные государственные деятели также публично
заявляют о возможности интеграции нашей страны в большую Европу.
На наш взгляд, позиция
России в данном вопросе предельно ясна. Она изложена в «Стратегии развития
отношений Российской Федерации с Европейским союзом на среднесрочную перспективу
(2000-2010 годы)», которая одобрена Президентом России. В соответствии с этим
документом партнерство с ЕС намечается строить на базе договорных отношений,
главным образом на основе Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС),
вступившего в силу в 1997 г. В Стратегии подчеркивается, что ее задачей не
является присоединение или «ассоциация» России с ЕС. Пересматривать эту позицию
вряд ли оправданно: присоединению России к единой Европе препятствуют и
экономические, и политически причины. Во-первых, приведение экономики нашей
страны к стандартам ЕС, что является условием членства в Евросоюзе, сопряжено
со значительными расходами, собственных источников которых у России сейчас
просто нет. Во-вторых, страны ЕС, судя по уже понесенным ими затратам на
обеспечение процесса вступления стран Центральной и Восточной Европы, выделить
России требующуюся для этого сумму помощи вряд ли смогут: она неподъемна для их
бюджетов. И в-третьих, большие сомнения вызывает реальная заинтересованность
объединенной Европы в интеграции в нее страны такого масштаба, как Россия,
поскольку это может привести к нарушению равновесия в механизмах принятия
решений и осложнить выработку согласованной политики в сообществе.
Следует также иметь в
виду, что членство в ЕС сопряжено с неизбежной передачей в Брюссель вопросов
разработки и совместного осуществления внешнеторговой, аграрной, промышленной,
научно-технической, социальной и региональной политики, а во Франкфурт –
денежно-кредитной политики. Потребуется также тесно координировать со
странами-членами союза нашу внешнюю политику. В практическом плане ко сему
этому Россия не готова ни политически, ни экономически, ни организационно.
Возможность
ассоциированного членства в ЕС в нынешней ситуации также сомнительна, поскольку
она предполагает одностороннее восприятие Россией европейского законодательства
без участия в его выработке и, соответственно, утрату самостоятельности в
проведении внутренней экономической политики. Поэтому отношения с единой
Европой вряд ли могут развиваться в направлении интегрирования России в
политико-экономические структуры Евросоюза. Скорее, речь может идти об
использовании в полной мере положений имеющегося соглашения о партнерстве и
сотрудничестве, а также об изучении возможностей продвижения к зоне свободной
торговли после вступления России в ВТО.
Практика последнего
времени показывает, что ЕС неохотно идет на открытие своих рынков перед
российскими производителями, опасаясь конкуренции с их стороны. После принятия
ЕС решения о предоставлении России статуса страны с рыночной экономикой, в
регламенты Евросоюза, относящиеся к подобным странам, перенесены положения,
которые закреплены в регламентах, касающихся нерыночных экономик. В частности,
устанавливается, что при проведении антидемпинговых расследований могут
использоваться «суррогатные» цены (цены третьих стран) и мировые цены, если
подразумевается, что отечественная цена товара искусственно занижена, обмен
товаром в стране в значительной части осуществляется по бартеру или в процессе
его переработки имеют место некоммерческие расчеты. Указывается, что
антидемпинговые санкции, которые обычно вводятся в отношении отдельных
предприятий, могут применяться и в отношении страны в целом. Хотя в этих
нововведениях в регламенты Россия прямо не упоминается, адресат их очевиден. В
связи с регулированием цен на товары и услуги естественных монополий и
сохранением бартерного обмена в нашей стране под дискриминационные положения
регламентов могут подпадать фактически все российские предприятия-экспортеры.
За последние годы в
экономических отношениях России с ЕС возник ряд принципиально новых и далеко
непростых проблем, очевидно осложнивших перспективы российско-европейского
сотрудничества. От того, как они будут решаться, на какие компромиссы смогут
пойти в итоге наша страна и объединенная Европа, во многом будут зависеть
характер дальнейшего взаимодействия с Евросоюзом, его влияния на отечественную
экономику в целом и отдельные отрасли народного хозяйства в частности.
Самая первоочередная из
этих проблем, если ранжировать их по продолжительности сроков, в течение
которых предстоит найти взаимоприемлемые решения, - рамки взаимодействия с
Евросоюзом после расширения в мае 2004 г. его масштабов за счет вступления
новых членов и увеличения числа стран-участниц с 15 до 25. В преддверии
расширения ЕС твердо заявлял о том, что на отношения России с присоединяющимися
странами должны быть в полном объеме распространены положения СПС. Россия, со
своей стороны, подчеркивала, что, пойдя на пространственное расширение сферы
действия СПС, она потеряет те льготы, которые имела в торговле с бывшими
странами-членами СЭВ – Польшей, Словакией и Чехией, в результате чего ее
экономические потери могли бы составить, по разным оценкам, от 150 до 300 млн.
евро в год. Разногласия в подходах к режиму дальнейшего взаимодействия достигли
такой степени остроты, что главы дипломатических ведомств ЕС приняли в феврале
2004 г. специальную резолюцию, требующую от России безоговорочного принятия
выдвинутых Евросоюзом условий. Россия была вынуждена согласиться распространить
положения СПС на новых членов ЕС и предложила продолжить диалог о
предоставлении ей Евросоюзом соответствующих компенсаций.
С мая нынешнего года в
отношении товаров, поставляемых в Россию новоиспеченными членами ЕС, действуют
более низкие импортные тарифы, аналогичные тем, что применяются в отношении
товаров, происходящих из стран Европы-15. Российские экспортеры, напротив,
сталкиваются теперь на рынках присоединившейся десятки с более высокими
тарифами, приведенными в соответствие с общеевропейскими нормами:
среднеарифметическая величина действующих в ЕС тарифов находится на уровне 7%.
Действующие в объединенной Европе количественные квоты на импорт из России ряда
видов металлургической и аграрной продукции ставят под вопрос возможности их
поставки в 10 новых стран-членов в прежних объемах. При транзите грузов в
Калининградскую область через территорию Литвы действует теперь принятый в ЕС
порядок их оформления, который удорожает стоимость транзита для российских
перевозчиков на 150-200 млн. евро ежегодно. Принятые в Евросоюз страны в
соответствии с директивами ЕС по обеспечению экономической безопасности будут
вынуждены сокращать закупки в России энергоресурсов, с помощью которых ныне
удовлетворяется 60-95% их потребностей, с целью диверсификации внешних
источников снабжения. Все это не отвечает интересам России. Очевидно, что
условия, на которых удастся урегулировать возникшие с ЕС разногласия по режиму
СПС, будут иметь важное значение для дальнейшего развития торгово-экономических
отношений с объединенной Европой.
Вторая ближайшая по
времени проблема во взаимоотношениях России с ЕС – нахождение компромисса в
энергодиалоге, линия Евросоюза в котором претерпела серьезную эволюцию. В конце
прошлого века ЕС, как известно, выступил с инициативной налаживания
широкомасштабного сотрудничества в сфере энергетики, целью которого являлось бы
осуществление Россией поставок энергоносителей в единую Европу на стабильной
основе в обмен на инвестиции, новейшие технологии и управленческий опыт (так называемый
«план Проди»). Однако в дальнейшем эта инициатива в плоскость практических
договоренностей не перешла. ЕС, видимо, рассудил, что Россия будет вынуждена
поставлять в Европу нефть и газ вне зависимости от того, будет или не будет
Европа выделять ей ресурсы для инвестирования в нефтегазовый комплекс. В ходе
переговоров о присоединении нашей страны к ВТО ЕС начал настоятельно требовать
от России повышения внутренних энергетических тарифов и цен на газ, а затем
фактически предъявил ей «газовый ультиматум». Он, в частности, поставил вопросы
о необходимости выравнивания внутренних и внешних тарифов на прокачку газа,
отмены или радикального снижения экспортных пошлин на газ, обеспечения свободы
транзита газа через российские трубопроводные системы и возможности свободного
строительства частных трубопроводов, а также ликвидации монополии «Газпрома» на
экспорт газа.[49]
Евросоюз, очевидно, пытается обеспечить наиболее выгодные для себя условия
сотрудничества с нашей страной, оградить себя от поставок из России товаров, в
цене которых заметное место принадлежит энергетической составляющей.
В принципе вряд ли стоит
спорить с тем, что наши внутренние цены на газ и электроэнергию должны
сближаться с мировыми. Вопрос лишь в том, как быстро должно происходить
повышение российских цен. ПО нашему мнению, процесс сближения цен должен быть
растянут по времени на несколько лет: отечественным производителям газа и
электроэнергии нужно будет выработать механизмы, компенсирующие неизбежное
снижение эффективности экспорта и инвестиционных возможностей, а остальным
отраслям народного хозяйства – выбрать варианты развития при растущих затратах
на энергоснабжение. Радикальное и единовременное повышение цен, которого
требует ЕС, - не в интересах России.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29 |