Дипломная работа: Религиозные идеи романа "Мастер и Маргарита" М. Булгакова и романа Л. Леонова "Пирамида" (сходство и отличие философско – христианских постулатов)
Люцифера, на наш взгляд, автор
отождествил с Баал-Зебубом и зашифровал в романе под именем Воланда: он-то и
занимает главенствующее положение, ему подчинены все остальные.
Высветим теперь несколько штрихов в
портретах Азазелло, Бегемота, Коровьева и Воланда.
Азазель (булгаковскнй Азазелло) в
представлениях иудаизма — демон пустыни (бес), в жертву ему предназначался
«козел отпущения», на которого «перелагались» грехи еврейского народа, или
падший ангел, упоминаемый в апокрифической «Книге Еноха», совратитель
человечества, научивший .мужчин военному и оружейному мастерству, а женщин —
блудным искусствам раскрашивания лица и вытравливания плода.'
Аваддон (булгаковскпй Абадонна) — с
древнееврейского «погибель», в иудаизме — олицетворение поглощающей, скрывающей
и бесследно уничтожающей ямы — могилы и пропасти преисподней; фигура, близкая
к ангелу смерти. Аваддон ведет против человечества карающую рать чудовищ.
Этого демона смерти можно сравнить разве только с Молохом, почитавшимся в Палестине,
Финникии и Карфагене божеством, которому приносились человеческие жертвы
(особенно дети). Действия Абадонны под стать ритуалу служения Молоху. За ними
читатель может наблюдать вместе с Маргаритой на глобусе Воланда: «Домик,
который был размером в горошину, разросся и стал, как спичечная коробка.
Внезапно и беззвучно крыша этого дома взлетела наверх вместе с клубом черного
дыма, а стенки рухнули, так что от двухэтажной коробочки ничего не осталось,
кроме кучечки, от которой валил черный дым. Еще приблизив свой глаз, Маргарита
разглядела маленькую женскую фигурку, лежавшую на земле, а возле нее в луже
крови разметавшего маленького ребенка.
— Вот и все, — улыбаясь, сказал
Воланд, — он не успел нагрешить. Работа Абадонны безукоризненна»[8,132].
Бегемот — в библейской мифологии
сухопутное чудовище «с ногами, как медные трубы, и костями, как железные
прутья», настолько могучее, что «нет на земле подобного ему; он сотворен
бесстрашным; а все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости» —
таков этот символ непостижимости божественного творения, узда для гордости
человека
Гелла - этого персонажа также должно
выдавать ее демоническое происхождение. В древненорманской мифологии
встречается имя «Гелла» полубелой и получерной богини, обитавшей в
преисподней и принимавшей там души умерших от болезни или старости. Имя
«Гелла» со временем стало обозначать собственно ад в смысле местопребывания
умерших.
Булгаковская Гелла обликом своим
напоминает одну из самых поекрасных богинь древности — Афродиту, олицетворение
планеты Венеры.
Как и демон, Азазелло в романе —
«начальник над ведьмами», он и совершает такие преступления, которые в
старину приписывали именно «черным и серым ведьмам и чародеям: соблазняет
Маргариту на союз с дьяволом, обещая ей, исполнение ее заветного желания,
снабжает несчастную женщину волшебной мазью, с помощью которой она и Наташа
(еще одна жертва Азазелло) превращаются в ведьм и отправляются, на шабаш и на
бал к сатане. Как чародей, обладающий даром перевоплощения, Азазелло морочит
профессора Кузьмина, являясь ему то «паскудным воробушком», то «в косынке
сестры милосердия женщиной с сумочкой с надписью на ней: «Пиявки»; убивает
барона Майгеля, предварительно показав тому «пропасть преисподней», сокрытую в
«дурном глазе» Абадонны. Азазелло-мастер давать советы отравителям и сам
угощает отравленным вином Маргариту и ее возлюбленного. Кроме того, этому
«князю тьмы» дано проникать в сокровенные желания людей и предсказывать им
будущее. И, в конце концов, Азазелло предстает «в своем настоящем виде, как
демон безводной пустыни, демон-убийца».
Каких только подлых поступков не
совершил Бегемот сам и в компании то с Азазелло, то с Коровьевым. Но как
придворный сатаны Бегемот идеально соответствует должности виночерпия. Именно
он на бале распоряжается подачей алкоголя в бассейны. «Бегемот наколдовал
чего-то у пасти Нептуна, и тотчас с шипением и грохотом волнующаяся масса
шампанского ушла из бассейна, а Нептун стал извергать не играющую, не пенящуюся
волну темно-желтого цвета. Дамы с визгом и воплем кинулись от краев бассейна за
колонны. Через несколько секунд бассейн был полон, и кот, трижды перевернувшись
в воздухе, обрушился в колыхающейся коньяк...»[8, 102]
Как многие причастные к виноразливу,
Бегемот не прочь пропустить рюмочку-друтую, причем пьет мастерски: «Бегемот отрезал
кусок ананаса, посолил, поперчил его, съел и после этого так залихватски тяпнул
вторую стопку спирта, что все зааплодировали». Бегемот, «шут гороховый»,
умудряется присоединиться к компании Воланда и Степы Лиходеева на квартире у
последнего и черт знает какой силою избавляет мага от Степиного присутствия.
Перед тем как спалить «Грибоедов», «окаянный ганс» успевает выпить с Коровьевым
пару рюмок «прекрасной холодной московской двойной очистки водки»; даже в неравном
бою, «истекая кровью», кот помнит, что Азазелло вместо того, чтобы помочь,
отправился пропустить стаканчик коньяка.
В рамках нашей версии
Коровьева-фагота следует отождествить с Дагоном — великим хлебодарем сатаны,
что позволит нам многое объяснить в образе «клетчатого гражданина». Дагон
(Даган) — буквально «колос» или «рыба» — древнее семитское божество, известное
от Месопотамии до Палестины. В Ветхом Завете упоминается как бог филистимлян.
Судя по значению имени, бог — покровитель земледелия или рыбной ловли; первоначально
бог — податель пищи, впоследствии — бог бури, бог войны.
Именно «податель пищи», а по-нашему,
покровитель. Коровьев в шайке играет роль благодетеля и казначея: в Варьете
устраивает «денежный дождь» и «дамский магазин», расплачивается за все услуги,
оказанные Воланду, и вместе с Бегемотом «инспектирует» гастрономический и
кондитерский отделы Торгсина и ресторан.
Именно этот «бог уничтожения»
причастен к смерти Берлиоза, доносит на Степу Лиходеева и Никанора Босого,
заботится об уничтожении любых документов, которые он вручает своим жертвам,
предсказывает будущее и заглядывает в прошлое (вспомним, например, буфетчика
Сокова, королевское происхождение Марго : рекомендации, которые Коровьев давал
гостям бала); наконец, вместе с котом устраивает пожары в магазине и ресторане,
причем заодно сгорает и редакция МАССОЛИТа.
Сатана — с древнееврейского
«противник в суде, в споре или на войне, противоборствующий, обвинитель,
наушник, подстрекатель»; греческий перевод слова «сатана» звучит как «диаволос»
(русское — дьявол). В Евангелии от Матфея упоминается еще одно имя «князя
бесовского» — Веельзевула. Евсевий Иреоним, переводчик и комментатор Библии,
связывает имя «Вельзевул» с именем упоминаемого в Ветхом Завете бога
филистимлян Баал-Зебуба(Зевува) — «Повелителя мух». В толковании раввинов
«Вельзевул» — «Повелитель скверн».
Вспомним, кстати, каким предстал
Воланд перед Маргаритой. Впервые увидела она его лежащим в грязной рубахе на
постели, с амулетом в виде жука на золотой цепочке, в окружении дьявольского
племени — чем же он не «повелитель скверн», не уважающий женщину, творение
Бога?
Булгаков же постепенно, неуверенно
отходит именно от такого толкования образа Сатаны в сторону дуалистических
ересей, признававших равенство добра и зла в мире, издавна существовавших в
истории христианства (например, у гностиков) и нашедших отражение в
«Божественной комедии» Данте Алигьери. причина такого отступления заключается в
том, что Булгаков отдаляет Воланда от Мефистофеля (Сатаны) в поисках более
точного осмысления природы добра и зла и их соотношения между собой в реальной
земной жизни.
«Каждое ведомство должно заниматься
своими делами»[8,45], - объясняет Воланд Маргарите распределение обязанностей в
этом мире. Есть «ведомство» Иешуа Га-Ноцри, и есть «ведомство» его, Воланда. А
соотношение их между собой вполне соответствует Евангелию и вековой
христианской традиции: Воланд – это «князь мира сего» (Ин. 12, 31 и другие),
тогда как Иешуа Га-Ноцри может повторить вслед за своим библейским Прообразом:
«Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 36).
«Мир сей» - это его, Воланда,
территория. Он и его свита – как отмечает Куликова О.В.в своем исследовании, - появляются
в Москве не с целью доказать, подобно гетевскому Мефистофелю, что человек по
своей природе плох. Высмеивая действия органов, общественную и литературную
жизнь страны, они вершат суд и над государственным строем, то есть нечистая
сила, борясь со злом реальным, выполняет функцию «другого ведомства», при этом,
не боясь ответственности за восстановленный роман Мастера и награждение
влюбленных «покоем». Защищая добро, она играет новую для нее роль. Но
нетрадиционной является не только роль нечистой силы в произведении: она тоже
не соответствует устоявшимся христианским представлениям. И это естественно,
ведь, создавая образы Бегемота, Азазелло, Коровьева – Фагота, Булгаков
обращался к разным источникам. Так, Лесскис указывает, что на мысль сделать
Бегемота котом могли повлиять народные поверья, в которых кошки числятся
спутниками нечистой силы, а само прозвище Бегемот писатель, наверное, взял из
драмы Гете, в которой Фауст сравнивает пуделя, а в его облике появился
Мефистофель, с бегемотом, доказательством обращения Булгакова к «Фаусту» в
данном случае служит пристрастие писателя к этому философскому произведению. В
трех своих романах он упоминает либо оперу «Фауст», либо саму драму.
Разгром в квартире Латунского,
учиненный Маргаритой, по существу, действие сил, возглавляемых Воландом, князем
тьмы. Маргарита – ведьма становится частью той силы, что «совершает благо»,
соучаствуя во зле, и тем самым вершит справедливый суд. Сгорает в адском
пламени гнездо МАССОЛИТа – «Дом Грибоедова», вместе со всеми бумагами, папками,
делами. Возмездие ждет Степу Лиходеева и Варенуху, Римского и Семплеярова, всех
так называемых руководителей культуры, занимающих в жизни не свое место.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18 |