Дипломная работа: Развитие традиций русской классической школы XIX века в творчестве Анны Ахматовой

Отсюда - отмечаемая вслед за М. Жирмунским многими литературоведами разговорная лексика и фразеология поэзии Ахматовой, "боязнь ничем не оправданных поэтических преувеличений, чрезмерных метафор и истасканных тропов" [5, с.86], т.е. господство нейтрального стиля (на фоне которого возможно художественно мотивированное привлечение более "высоких" или более "низких" единиц языка); употребление сложных форм логического подчинения и сочинения, а также использование переноса части синтаксического и смыслового целого из одной строки в другую как средства создания разговорной интонации. Так же как и некоторым творениям Пушкина, отдельным произведениям Ахматовой свойственны "повествовательная интонация стихотворной сказки, ее эпическая манера, элементы народной лексики и фразеологии, подхватывания и параллелизмы, характерные для устного народного устно-поэтического сказа" [5, с.128]. Все эти свойства языка поэзии Ахматовой привели В.М. Жирмунского к выводу, что ее поэзия, "преодолев символизм, возвращается к забытому наследию Пушкина".

К одному их проявлений типологической общности языка поэзии Пушкина и Ахматовой следует отнести то, что оба поэта охотно используют слова, однородные с точки зрения грамматических категорий. Также Ахматова не боится использовать рифмы, которые можно отнести к достаточно традиционным: кровь-любовь, очи-ночи, небес-лес, горем-морем и т.п., которые неоднократно встречаются и у Пушкина.

Установка на разговорную речь. Когда стихотворение строится как обращение или письмо к другу, знакомым; употребление характерных для такой речи слов и словосочетаний, синтаксических конструкций приводит к частому использованию обращений, восклицаний (О! Увы! Ах! и т.п.), что является еще одной особенностью языка обоих поэтов.

Отличительной чертой языка поэзии Пушкина и Ахматовой является также обращение к перифразам и использование риторических вопросов в стихотворениях, представляющих собой какое-либо суждение. "Что же касается собственно генетического родства языка поэзии Ахматовой с языком пушкинской поэзии, которое выражается в сходстве языковых средств, используемых авторами, и способах этого использования, а также в том, что можно назвать реминисценциями то оно во многом возникает как следствие родства типологического" [6, с.66].

Языку поэзии как Пушкина, так и Ахматовой не свойственен повтор напевного типа (присущий "романтическому стилю" поэзии). Но лексический повтор (одного и того же слова), или повтор корневой (при употреблении в контексте однокоренных слов), является яркой особенностью их стиля, как стиля "классического". В основном повтор имеет функцию усиления.

Например, у Пушкина:

"На печальные поляны

Льет печальный свет она";

"Минутной радости минутные друзья";

"… летучий пух,

Летучим ветром занесенный";

"Как эта глупая луна

На этом глупом небосклоне";

"Томных уст и томных глаз

Буду памятью измучен…";

"Ненастный день потух: ненастной ночи мгла

По небу стелется одеждою свинцовой";

"Чистейшей прелести чистейший образец".

У Ахматовой:

"Силу тайную тайно пила";

"Славно начато славное дело";

"Как нестерпимо бела

Штора на белом окне";

"Напрасных крыл напрасны трепетанья";

"И в дальнем поле дальний огонек";

"И серебряный месяц ярко

Над серебряным веком стыл";

"Страшный год и страшный город";

"Чистый ветер ели колышет

Чистый снег заметает поля";

"И стройной башней стала западня,

Высокого среди высоких башен".

Помимо усилительной функции повторы у обоих авторов могут выполнять функцию уточнения.

У Пушкина:

"Вот он, приют гостеприимный,

Приют любви и вольных муз,

Где с ними клятвою взаимной

Скрепили вечный мы союз…"

("Горишь ли ты, лампада наша…")

[38, с.280]

У Ахматовой:

"Я знаю: он с болью своей не сладит,

С горькой болью первой любви…"

[5, с.59]

Сходство обнаруживается и в построении некоторых периодов с анафорой.

Ср. у Пушкина:

"Пускай судьба определила

Гоненья грозные мне вновь.

Пускай мне дружба изменила,

Как изменяла мне любовь…"

(Ф.И. Глинка) [38, с.286]

У Ахматовой:

"Пусть не ты над моими устами

Наклонялся, моля о любви,

Пусть не ты золотыми стихами

Обессмертил томленья мои…"

[5, с.33]

Так же можно наблюдать анефористический повтор в "Подражаниях Корану" А.С. Пушкина (позже примененный Лермонтовым в "Демоне"):

"Клянусь четой и нечетой,

Клянусь мечом и правой битвой,

Клянусь я утренней звездой,

Клянусь вечернею молитвой…"

[38, с.321]

См. у Ахматовой:

"Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом

Окаянной души не коснусь,

Но клянусь тебе ангельским садом,

Чудотворной иконой клянусь…"

[5, с.159]

Обращение к перифразам также можно отнести к одной из типологических особенностей поэтического языка Пушкина и Ахматовой. При этом среди перифраз поэзии Ахматовой есть и слово "пушкинские":

"Иволга, подруга

Моих безгрешных дней,

Вчера вернувшись с юга,

Кричит среди ветвей…"

[5, с.132]

У Пушкина:

"Подруга дней моих суровых,

Голубка дряхлая моя! "

[38, с.391]

"Рифма - звучная подруга

Вдохновенного досуга

Вдохновенного труда…"

[38, с.429]

Известную близость к пушкинской стилистике можно видеть и в использовании Ахматовой вопросительных предложений при организации "внутреннего диалога":

"Что нам разлука? - Лихая забава,

Беды скучают без нас".

[5, с.335]

"Что войны, что чума? - конец им виден скорый,

Их приговор почти произнесен.

Но кто нас защитит от ужаса, который

Был бегом времени когда-то наречен".

[5, с.211]

У Пушкина:

"Что слава? Шепот ли чтеца?

Гоненье ль низкого невежды?

Иль восхищение глупца? "

[38, с.313]

"Что дружба? Легкий пыл похмелья,

Обиды вольной разговор,

Обмен тщеславия, безделье,

Иль покровительства позор".

[38, с.358]

От Пушкина воспринят и такой стилистический прием, как синтаксическая и смысловая незавершенность последней строки стихотворения, а также и то, что иногда она не рифмуется. Таким образом, создается впечатление незавершенности, недоговоренности и одновременно возникает ощущение сюжетной перспективы произведения, что отражается и в пунктуации (многоточие).

У Пушкина:

"Минутных жизни впечатлений

Не сохранит душа моя,

Не буду ведать сожалений,

Тоску любви забуду я…"

[38, с.365]

"Не смелый подвиг россиян

Не слава, дар Екатерине,

Не задунайский великан

Меня воспламеняют ныне…"

[38, с.213]

"От юности, от нег и сладострастья

Останется уныние одно…"

[38, с.181]

"Душой не слишком был отважен;

Зато был сух, учтив и важен.

Льстецы героя моего

Не зная как хвалить его,

Провозгласить решились тонким…"

[38, с.592]

"Всеми забытый,

Терном увитый,

Цепи влачи…"

[38, с.75]

"Увы! Одной слезы довольно,

Чтоб отравить бокал!... "

[38, с.99]

У Ахматовой:

"Я слышу легкий трепетный смычок,

Как от предсмертной боли, бьется, бьется,

И страшно мне, что сердце разорвется,

Не допишу я этих нежных строк…"

[5, с.43]

"Там были последние розы,

И месяц прозрачный качался

На серых, густых облаках…"

[5, с.125]

"Следование традиции Пушкина у Ахматовой просматривается также и в использовании отдельных поэтических ситуаций, находящих близкое языковое выражение".

[6, с.67]

Ахматова:

"Ах, дверь не запирала я,

Не зажигала свеч,

Не знаешь, как, усталая,

Я не решалась лечь".

[5, с.35]

"Жгу до зари на окошке свечу

И ни о ком не тоскую

Но не хочу, не хочу, не хочу

Знать, как целуют другую".

[5, с.38]

"Теперь твой слух не ранит

Неистовая речь,

Теперь никто не станет

Свечу до утра жечь".

[5, с.160]

У Пушкина:

"Вперед одна в надежде томной

Не жди меня средь ночи темной,

До первых утренних лучей

Не жги свечей".

[38, с.270]

Много общего обнаруживается и в использовании отдельных слов, и не только общепоэтических (типа "сладостный", "прелестный" и т.д.), но и собственно "пушкинских" (например, слово "ножка").

"Ее глаза так полны чувством

Вечор она с таким искусством

Из-под накрытого стола

Свою мне ножку подала! "

[38 с.593]

"Над всем так мудро и лукаво

Шутить, таинственно молчать

И ногу ножкой называть?. "

[5, с.195]

"И топтала торцы площадей

Ослепительной ножкой своей?. "

[5, с.285]

Интерес представляет также обращение Ахматовой к известному противопоставлению местоимений "ты" и "вы" при обращении.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21