Дипломная работа: Особенности поэтики романов М. Булгакова в системно-типологическом аспекте
Комический эффект гротеска-предположения
заключается в том, что, столкнувшись с фантастическими событиями, герои
остаются верны своей природе и тем самым ярче проявляют свои качества.
Сатира - всегда мешающий,
беспокоящий фактор в советском обществе, воспринимаемый как помеха в "строительстве
новой жизни". Новая власть начала постепенно понимать, что литература в
большей мере, чем что-либо иное формирует сознание человека. Булгаков
представляет собой крайний, исключительный и в то же время типичный вариант
писательской судьбы в условиях тоталитарной системы. Его художническая этика,
уходившая корнями в традиции русской литературы XIX -
го века, находилась в постоянном конфликте с не знавшей себе равных в истории
системой лицемерия и нивелирования личности.
Парадокс творческого сознания
состоит в том, что только преодолевая трудности, оно способно творить. Поэтому,
как ни странно это может звучать, гонения на литературу вообще и на сатиру в
частности выступали своеобраными катализаторами и стимулом в творческих
исканиях Булгакова и его современников.
Причина отрицательного отношения
современников к "Собачьему сердцу" лежала не столько в политическом
характере отдельных фраз и высказываний, сколько в том, что идея эволюционного
развития общества, которой придерживался писатель, противоречила господствующим
в ту эпоху представлениям о необходимости революционного передела общества.
Критика М. Булгакова, направленная как против притязаний необразованной массы
на руководство обществом, так и против научно - интеллигентских утопий о создании
"нового человека", не вписывалась в господствующую систему.
Повесть "Собачье сердце"
многогранна и сложна, ее фабула необычна. Речь идет о научном эксперименте и
его социальных последствиях. Теснейшим образом сопряжены темы исканий русской
научной интеллигенции и тема "маленького человека", который показал
агрессивные социальные, политические аппетиты в условиях революции." Народность"
власти заставила М. Булгакова изменить комплексу вины и преклонения, который
полтора столетия... испытывала значительная часть русской интеллигенции по
отношению к " человеку из народа"[44].
В статье, заключающей публикацию
"Собачьего сердца", М.О. Чудакова сопоставляет эту повесть с
сатирической комедией В. Маяковского "Клоп", которое позволяет
утверждать, что сатирики 20-х годов заметили в русском рабочем тенденции
социального вырождения, отхода от пролетарской морали, нарастание
агрессивно-мещанского. Зловещий смысл обретает союз оперирующего аракчеевскими
категориями председателя домкома Швондера и воскресшего в собачьем облике Клима
Чугункина. Нагнетаемая ими атмосфера недоброжелательства, подозрения,
враждебности может привести к духовной и гражданской деградации, даже к прямому
перерождению. Таким образом, задолго до массовых репрессий этот нездоровый
сдвиг в нравственной атмосфере общества был предсказан и объяснен М.
Булгаковым.
Социально-общественная позиция
Булгакова выражена в гротесково-аллегорической форме фантастической фабулы.
Фантастическая повесть "Собачье сердце" знаменует важнейший этап во
всей гротескной системе писателя: развивая линию сатирической прозы (фельетонистика,
повести "Дьяволиада", "Роковые яйца", рассматриваемые нами
выше), эта повесть вобрала в себя элементы образно-смысловой структуры "серьезной"
реалистической литературы (прежде всего "Белой гвардии") и во многих
моментах предвосхитила вершинное произведение - роман "Мастер и Маргарита".
Если Фонвизин отстранялся от своих героев, а Гоголь проявлял в своих лишь
некоторую заинтересованность, то Булгаков начинает ассоциировать себя с ними. В
отличие от "нежного блондина" Короткова, профессор Преображенский не
только ориентируется в окружающей обстановке, но еще четко придерживается
собственных принципов." Совдепия", сооружаемая Швондером и компанией
очень далека от России с тысячелетней культурой, которая в гротесковом виде
сконцентрирована в образе экстрагированного интеллигента Борменталя.
Можно сделать вывод, что
установление гротеска у М. Булгакова шло параллельно с ростом его морально -
эстетического пафоса, точно так же, как у Гоголя. С повести "Собачье
сердце" создается общее движение от "веселого" к"печальному",
а трагикомический конец повести свидетельствует об амбивалентности гротеска.
"Булгаков стремительно
входил в область "серьезно-смеховой литературы", как сказал бы М.
Бахтин, давший ряд классических ее формул"60.
Блистательный и изящно-легкий М.
Булгаков оказался более серьезным философом, чем думали многие критики.
Ему удалось найти художественную
форму воплощения своих философских идей столь совершенно, как мало кому до него
удавалось в литературе.
Именно поэтому мы можем говорить
о последовательном развитии прозы М. Булгакова, высшим достижением которой был
роман "Мастер и Маргарита".
Почти все, писавшие о романе,
совершенно справедливо отмечали, что художественный мир этого произведения
вырастает в результате переосмысления разнообразных культурно-эстетических
традиций. В нем М. Булгаков выходит на высшую ступень своего реалистического
гротеска. Опираясь на положения М. Бахтина о "гротескном реализме" и
"карнавализации" нам представляется возможным сказать, что
карнавальное превращение ценностей, структурно выражаемое в сюжетных "оппозициях",
проходит через все уровни изображения в романе "Мастер и Маргарита". Тот
жанр, на основе которого развивалось творчество М. Булгакова - это ни что иное
как "мениппова сатира" или "мениппея", возникшая в
эпоху античности. У Булгакова понятия добра и зла суть от мира сего, ибо зло,
так же как и добро, живет в сердцах людей и может реализовать себя только с их
помощью. Однако только в присутствии зла вселенского, мифологического наиболее
ярко проявляет себя зло земное, реальное. Вмешательство фантастических сил лишь
вскрывает зло, таящееся в людских душах, а обнаруженное, оно может быть и
наказано - такова функция нравственного возмездия, которую мифологическое зло (в
лице парадоксально симпатичного Воланда и его свиты) выполняет в земной жизни.
Художественный прием соединения
реального и фантастического М. Булгаков использует как способ выражения
нравственно-гуманистической концепции, своего понимания диалектики добра и зла.
У Булгакова понятия добра и зла
суть от мира сего, ибо зло, так же как и добро, живет в сердцах людей и может
реализовать себя только с их помощью. Однако только в присутствии зла
вселенского, мифологического наиболее ярко проявляет себя зло земное, реальное.
Вмешательство фантастических сил лишь вскрывает зло, таящееся в людских душах,
а обнаруженное, оно может быть и наказано - такова функция нравственного
возмездия, которую мифологическое зло (в лице парадоксально симпатичного
Воланда и его свиты) выполняет в земной жизни.
Художественный прием соединения
реального и фантастического М. Булгаков использует как способ выражения
нравственно-гуманистической концепции, своего понимания диалектики добра и зла.
К карнавальным оппозициям "Мастера
и Маргариты" можно отнести также такие, как "открытый мир искусства -
закрытый мир сумасшедшего дома", "подвальная квартира - дом
Грибоедова", свет - тьма, солнце - луна и т.д.
Линии действия также
представлены как оппозиции - прошлое изображено в реалистически объективной
манере, современность же - театрализованно-сатирически.
Смеху, "переворачивающему
ценности", который сопровождает действие, присуща амбивалентность.
Нет настойчивой необходимости
раскрывать сложнейшие поливалентные рамки роман а, поскольку даже
вышеизложенных замечаний вполне достаточно, чтобы представилось возможным
сказать: разоблачение, осмеяние, разрушение сосуществуют с созиданием,
сотворением, карнавальный смех порождает надежду.
Смех Булгакова в "Мастере и
Маргарите" не знает никаких табу, он помогает сохранить духовную
независимость человека в условиях тоталитарного общества.
Судьбы "добры, светлых"
героев Мастера и Иешуа, воплощающих в романе Добро абсолютное, вневременное -
трагичны, ибо добро сильно в созидании, в творчестве, но оказывается
беззащитным перед жестокостью и предательством в реальной жизни.
Но М. Булгаков - оптимист с
долей здорового пессимизма: для него справедливость все-таки торжествует, хотя
и в ином, неземном измерении: в соответствии с гротескным законом
амбивалентности Понтий Пилат - палач Иешуа в земной жизни, обречен в жизни
вечной остаться наедине с самим собой, в одиночестве и ожидать милости и
прощения от своей жертвы. В реальном же мире один лишь дьявол способен
исправить непоправимое.
Но М. Булгаков - оптимист с
долей здорового пессимизма: для него справедливость все-таки торжествует, хотя
и в ином, неземном измерении: в соответствии с гротескным законом
амбивалентности Понтий Пилат - палач Иешуа в земной жизни, обречен в жизни
вечной остаться наедине с самим собой, в одиночестве и ожидать милости и
прощения от своей жертвы. В реальном же мире один лишь дьявол способен
исправить непоправимое.
Но М. Булгаков - оптимист с
долей здорового пессимизма: для него справедливость все-таки торжествует, хотя
и в ином, неземном измерении: в соответствии с гротескным законом
амбивалентности Понтий Пилат - палач Иешуа в земной жизни, обречен в жизни
вечной остаться наедине с самим собой, в одиночестве и ожидать милости и
прощения от своей жертвы. В реальном же мире один лишь дьявол способен
исправить непоправимое.
В данной работе мы рассмотрели
такую тему как особенности поэтики романов М. Булгакова. Нами были затронуты
фантастическая, библейская и сатирическая традиции Булгакова.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16 |