Дипломная работа: Особенности поэтики романов М. Булгакова в системно-типологическом аспекте
Дипломная работа: Особенности поэтики романов М. Булгакова в системно-типологическом аспекте
Содержание
Введение
Глава I.
Фантастическое как элемент поэтической системы Булгакова
1.1 Фантастика в сатирическом и философском аспекте
1.2 Фантастическая реальность в
романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита"
1.3 Библейские сюжеты в произведениях Булгакова
1.4 Демонические образы в произведении Булгакова
"Мастер и Маргарита"
Глава 2. Сатира как элемент поэтической системы Булгакова
Заключение
Библиография
Исследование творчества М.
Булгакова началось в конце 60-х годов, после выхода в свет романа "Мастер
и Маргарита" и теперь по праву занимает почетное место в русской и мировой
литературе. С появлением первых критических работ развернулась дискуссия;
вызвана она была необычностью поэтической организации текста и многоплановостью
идейно-философской концепции М. Булгакова. Были предприняты попытки объективно,
достаточно глубоко и с учетом эстетического, а не идеологического критерия
оценить творческое наследие писателя.
В каждой работе традиционно
отмечалась сложность проблематики и стиля, недостижимость целостного анализа,
необходимость обращения к контексту всего творчества писателя. Практически все
исследования носили локальный характер, а именно были посвящены одному
произведения или одной проблеме творчества М. Булгакова. Первая монографическая
работа принадлежит В. Чеботаревой. В ней на основе анализа прозаических
произведений писателя прослеживается процесс формирования его художественного
сознания. Затем появились работы, посвященные социально-генетическому анализу
произведений писателя, в которых прослеживается весь творческий путь М.
Булгакова.
Цель данной работы -
рассмотреть особенности поэтики романов М. Булгакова в системно-типологическом
аспекте.
Основная задача: на
основе типологических особенностей поэтики, формирующих системность
проблематики романов, охарактеризовать эти романы как своеобразную
художественно-функциональную систему. Нужно отметить, что в современном
литературоведении утвердился принцип, при котором поэтика и проблематика
художественных произведений рассматриваются взаимозависимо.
Л. Яновская, анализируя
творчество М. Булгакова, отмечает взаимопроникновение тем и образов различных
произведений художника.
В известной мере творчество
любого писателя представляет собой систему, "прежде всего потому, что
каждого талантливого писателя отличает свой круг идей, тем, образов. Это верно
и тогда, когда этот круг очень широк, когда художественные искания писателя
отмечены своеобразной универсальностью.
Системными свойствами творчество
талантливого писателя обладает ещё и вследствие того, что на всех созданных им
произведениях лежит выразительный отпечаток его художественной индивидуальности".
Но иногда в системе всего творчества образуется как бы "микросистема",
объединяющая несколько произведений, которые, не теряя своего самостоятельного
значения, образуют, однако, некое эстетическое единство, обладающее
определёнными поэтическими закономерностями.
При типологическом подходе к
такому эстетическому единству необходимо учитывать, что "каждое… новое
произведение" писателя "несет с собой раскрытие либо ещё не
исследованных художником процессов жизни, духовного мира человека, либо новых
важных сторон тех явлений, которые уже были объектом художественных обобщений".
Проблемы, разработанные М. Булгаковым в первом романе - "Белая гвардия"
- /1923-1924 г. г/ - нашли завершение в "Мастере и Маргарите" /1928 -
1937 г. г. /. Работа над последним романом часто прерывалась, и именно в такие
моменты Булгаков создавал "Жизнь господина де Мольера" /1932-1933 г.
г. / и "Театральный роман" /1936-1937 г. г. /. В последние годы жизни
писатель оставил текст "Театрального романа", думая вернуться к нему
после правки текста "Мастера и Маргариты", но роман так и остался
незавершенным. Несмотря на это, острота проблематики и значимость созданных
образов позволяет рассматривать его наряду с оконченными работами.
Естественно, такое
хронологическое совмещение творческой работы над разными произведениями
усиливает возможность их системной соотнесенности; возникает "перекличка"
между романами, так как сознание художника продолжает волновать идеи и образы
оставленного на время произведения.
Рассматривая принципы
типологического изучения литературы, М.В. Храпченко указывал на взаимосвязь в
структуре художественного произведения творческого метода, жанра и стиля. Такая
взаимосвязь формирует целостный художественный мир произведения и даёт
возможность сопоставлять "структуры" по аналогичным признакам, так
как "принципы того или иного метода, равно как и стиля, жанра, реализуются
не только в данном, отдельном литературном произведении; они раскрываются и в
других созданиях писателя"
В связи с этим в работе
рассматриваются такие аспекты поэтики, которые осуществляют эту взаимосвязь
художественного целого. В главе I анализируется роль
фантастики в романах М. Булгакова как элемента художественной структуры.
Рассматриваются основные поэтические средства, формирующие категорию
фантастического в художественной системе писателя. Кроме того, с вопросом о
характере булгаковской фантастики смыкается проблема роли библейской тематики в
его произведениях. В главе II рассматривается
сатирическая традиция Булгакова.
Глава I. Фантастическое
как элемент поэтической системы Булгакова
В одном из черновиков романа
"Мастер и Маргарита" сохранилась запись М. Булгакова "Фантастический
роман", которая могла быть вариантом названия, а возможно, указанием на
жанр[1].
Фантастическое как элемент
поэтической сатиры М. Булгакова возникает уже в ранних его произведениях. В
1925 году в издательстве "Недра" вышел сборник "Дьяволиада".
В этом сборнике выявились особенности функционирования фантастического,
характерные для поздних произведений писателя.
Во-первых, это "фантастика
обыденной жизни"[2]
повести "Дьяволиада", тесно связанная с традицией фантастической
повести 19 века, одним из законов построения которой являлось то, что "чем
ярче и полнее была реальность житейских, бытовых её фонов, тем глубже
раскрывался контраст, противоречие между ними и ощущаемыми за ними
таинственными, иррациональными, если не прямо сверхъестественными движущими
силами, незримо направляющими судьбу героев. "[3]
Евгений Замятин, в одном из своих откликов на повесть, отметил "быструю,
как в кино, смену картин" и "фантастику, корнями врастающую в быт".
Намек на иррациональные силы
скрывается в названии повести ("Дьяволиада"), и, хотя в тексте эти
иррациональные силы прямо не называются, странные происшествия, происходящие с
героем, заставляют предположить их существование. Здесь нет резкого контраста
между фантастическим миром и повседневной житейской прозой, нет "двоемирия",
характерного для романтической традиции 19 века.
Развитие действия в "Дьяволиаде"
происходит на основе максимального сближения чудесного и обыденного. Такое
тесное взаимопроникновение реального и фантастического планов порождает особый
художественный мир, когда реальность, воспроизведённая в тексте, приобретает
гротескный характер. Гротескность поддерживается постоянными переходами из
одного плана в другой. Особенно ярко этот прием воплотится в романе "Мастер
и Маргарирта". (Например, превращение в "Дьяволиаде" одного из
персонажей в "чёрного кота с фосфорными глазами" будет многократно
обыгрываться в тексте романа, являясь выражением принципа психологической
проекции, когда одного и того же персонажа каждый видит по-своему: как
животного или как человека) Фантастическое, таким образом, является
сатирическим приемом, позволяющим вырваться за пределы конкретного, видимого.
Рассказ "Похождения
Чичикова" демонстрирует иное поэтическое средство: повествование о
фантастическом переводится в форму сна: "Диковинный сон… будто бы в
царстве теней, над входом в которое мерцает неугасимая лампада с надписью
"Мёртвые души", шутник -сатана открыл двери. Зашевелилось мертвое
царство, и потянулась из него бесконечная вереница". Сон является
своеобразной мотивировкой необычности описываемых событий, способом,
позволяющим снять ощущение фантастичности.
Другое выражение находит для себя форма сна в пьесе "Бег". В
"Беге" Булгаков опробовал новую для драмы и совсем уже не
традиционную, как в "Турбиных", форму видений, "снов".
"Волшебный фонарь", сновидение, ожившая "коробочка" сцены -
все это лишь разные слова для магической театральности, расцветшей фантазии. Но
сон может быть отрадным, убаюкивающим, как счастливое воспоминание о мирном
времени. И может быть беспокойным, тревожным, доходящим до безумия и кошмара -
сон душевного сумрака или больной совести.
Восемь "снов" - восемь картин "Бега" вобрали в себя
все оттенки смысла, какие автор соединяет со сновидениями. Это и сны его
вольной прихотливой фантазии. Это и то мерцающее, погибельное движение "бега"
проигравших в истории, которое уже с малой дистанции времени кажется сном.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16 |
