Дипломная работа: Мода и современность
Социальные
институты - экономические, политические, нравственные, образовательные и прочие
- играют в современном обществе главенствующую роль. Именно они определяют
сходства и различия между обществами. Они же определяют и содержание
"внешних" ценностей моды. Значения модных стандартов, их
интерпретация и реальное воздействие зависят от того, на какую
институциональную почву они попадут.
А
как же обычай в эпоху господства социальных институтов, социальных движений и
моды? Можно ли считать, что сегодня обычаи канули в небытие? На последний
вопрос следует ответить отрицательно.
С
одной стороны, обычаи смещаются с базового ценностно-нормативного уровня
культуры на инструментальный уровень, реализуя те предписания, которые исходят
из институтов, социальных движений и моды, иногда включаясь в них
непосредственно. Поэтому одни и те же обычаи могут быть и орудием революционных
изменений, и средством сохранения и реставрации отживших социальных форм в
зависимости от того, в какую систему институтов они включены.
В
то же время нередко имеет место и обратный процесс, когда под маской
современного института и новомодной социальной символики скрывается архаический
обычай. Подобные факты встречаются в ХХ в. очень часто в самых различных
районах земного шара. К ним относятся, например, факты кастового деления под
видом профсоюзов в Индии, родоплеменные образования в форме
государственно-политических в Африке, конфуцианские установления под
социалистической оболочкой в маоцзедуновском Китае, родовые связи, обычаи,
взятки под маской партийно-государственных и экономических отношений в бывшем
СССР в период "застоя".
Было
бы ошибочным думать, что в современных обществах, где господствуют социальные
институты и мода, обычай исчез и перестал выполнять свои функции. Он продолжает
выполнять отмеченные выше пять социальных функций на инструментальном уровне
культуры. Но помимо этого он занимает нередко ведущее место в тех секторах
социальной жизнедеятельности, которые, так или иначе, воплощают в себе
традиционное общество. В наиболее чистом виде обычаи в современных обществах
функционируют в некоторых важных сферах быта и морали (нравы). Этому регулятору
в большой степени подчинены гражданские праздники и ритуалы, дипломатический
протокол и, конечно, сфера семейно-родственных отношений. Питание, хотя и
подвергается воздействию моды, тем не менее, в значительной мере остается во
власти обычая. Ряд конвенциональных норм поведения также выступает в роли
обычаев; к ним относятся, в частности, устойчивые формулы вежливости, этикет,
регулирование дорожного движения (дорожные знаки и т.п.).
Даже
в одежде, которую мы привыкли, и не без основания, считать царством моды,
обычай занимает все же немаловажное место (кстати, слово "костюм"
происходит от латинского consuetudo - обычай). Базовые
культурные образцы в одежде, по существу, выступают в роли обычаев. К примеру,
фасоны брюк изменяются под влиянием моды, но само по себе ношение брюк как
таковых - это обычай.
Некоторые
социальные системы, подсистемы и социальные группы представляют собой своего
рода острова или архипелаги традиционного общества внутри современного. Обычай
для них - единственно приемлемый, а мода, как правило, неприемлемый, решительно
отвергаемый способ социальной регуляции. Как уже отмечалось, крестьянство жило,
прежде всего, согласно обычаю. Вплоть до ХХ века домашняя утварь, одежда
крестьянства в самых различных странах в значительной мере традиционны.
Известно, что даже в наше время, несмотря на урбанизацию и разрушения, которые
пришлось испытать деревне, влияние обычаев в ней гораздо сильнее, чем в городе,
а влияние моды слабее. Неудивительно, что некоторые
писатели-"деревенщики" в нашей стране, обосновывающие превосходство
деревенского образа жизни и крестьянской культуры (сами живущие, однако, в
городе), осуждают моду как таковую и связанные с ней бытовые вещи, музыку,
танцы и т.п.
В
мотивах идеологии крестьянского традиционализма смешалось многое. Здесь и
естественная боль, вызванная жестоким и бессмысленным уничтожением
крестьянского жизненного уклада во время коллективизации и позднее, и реакция
на длительное и высокомерное третирование "деревенщины" как чего-то
неполноценного и ущербного (комплекс превосходства в данном случае, как это
часто бывает, - обратная сторона комплекса неполноценности), и идеализация
патриархальной крестьянской культуры, выдвигаемой как здоровая альтернатива
"порочной" и "беспочвенной" городской цивилизации, лишенной
"корней". Вместе с разоблачением моды и воспеванием обычая в этой
идеологии прослеживаются и уже знакомые нам черты управляемых обычаем
традиционных обществ: отрицательное или настороженное отношение ко всяким
нововведениям и "чужакам" (ксенофобия), постоянное стремление делить
мир на "мы" и "они", "свои" и "чужие" и
т.п.
Или
возьмем, например, армию. Взаимоотношения в ней в большой мере строятся как на
зафиксированных в уставе, так и на "внеуставных" обычаях. Военная
униформа, военные ритуалы, включая словесные формулы и жесты, - все это
регулируется обычаем. Мода здесь считается в общем неуместной и нежелательной,
идет ли речь об одежде, о прическе или о других явлениях повседневности. Особый
род ценностей и связанных с ними социальных форм, основанных на обычае,
составляют сакральные, или священные, ценности. Эти ценности являются объектом
интенсивного почитания, они неизменны и неприкосновенны, а нарушение их
неприкосновенности вызывает жесткие негативные санкции в обществе или группе,
где они исповедуются. Священное - результат исторического процесса
сакрализации, "освящения".
Предписания
обычая священны как в позитивном плане, предписывая, что нужно, так и в
негативном, предписывая, чего нельзя (табу). Позитивному священному, условно
говоря, - царству бога, часто противостоит тесно связанное с ним негативное
священное, царство дьявола (анти-бога). Последнее так же священно, как и
первое, хотя и со знаком "минус"; по выражению французского социолога
Э. Дюркгейма, анти-бог - тоже бог.
Священные
объекты могут существовать реально или только в воображении людей. Ими могут
становиться идеи, материальные объекты, люди, жесты, цвета и т.д. Атрибутами
священности в истории наделялись и наделяются явления неживой природы,
растения, животные, предки, политические вожди и т.п.
Область
священного в социальной жизни - это, конечно, прежде всего, религия. Она же -
царство обычая. Отсюда традиционный и архаичный характер церковного одеяния,
языка, музыки. Отсюда и традиционное неприятие моды в различных религиях, в том
числе в православии. Еще в середине XIX века известный церковный деятель
архиепископ Амвросий (А.И. Ключарев) писал: "…Горько становится и больно
сердцу, когда посмотришь, какие нравственные опустошения производит у нас мода,
какие ложные понятия она поддерживает, какие пороки питает и плодит" [33,
с.23].
Но
и светские культы разного рода в принципе враждебны моде. Это относится главным
образом к тоталитарным политическим режимам, в которых осуществляется
сакрализация единого "народа" и его "врагов"
("мы" и "они"), насаждается культ власти и вождей,
выступающих от имени "народа". В период третьего рейха в Германии и
сталинского террора в СССР всякие проявления моды, будь то одежда или
изобразительное искусство, оказывались под подозрением. Широкое распространение
в то время получили разного рода униформы, что еще раз подтвердило
справедливость утверждения А.И. Герцена: "Мундир и однообразие - страсть
деспотизма" [12, с.234].
Правда,
следует иметь в виду, что священные ценности как таковые необходимы для
нормального функционирования общества, социальных групп и индивидов. Они
составляют то ценностное ядро, которое способствует преемственности и
самотождественности социального и индивидуального Я и вокруг которого
располагается ценностная периферия. Существуют ценности, священные для всего
человечества; они зафиксированы, в частности, во Всеобщей Декларации прав
человека, принятой в 1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН. Кроме того, каждое
общество обладает своим набором священных для него ценностей, которые носят
чрезвычайно устойчивый характер и с трудом поддаются изменениям. Такие же
ценности присущи социальным группам и индивидам. Отступление от них, стремление
заменить их другими ценностями часто воспринимаются как угроза целостности
социального организма, оскорбление или предательство. Поэтому вторжение моды в
эту область наталкивается на сильное противодействие. То, что по-настоящему
дорого человеку как индивиду и социальному существу, не сменяется, подобно
модным стандартам, и не может базироваться на таких внутренних ценностях моды,
как, скажем, игра или демонстративность.
В
самом деле, если бы ежегодно или даже раз в столетие обновлялись
фундаментальные представления общечеловеческих нормах нравственности, о
ценности человеческой личности, о справедливости, милосердии и других
результатах социального опыта человечества, то человеческая жизнь была бы
невозможна. Она и становилась невозможной, когда подлинно священные ценности
начинали подвергаться лихорадочной ломке. Правда, совершалось это не под
влиянием моды, но под воздействием разного рода утопий, также апеллировавших к
священным ценностям и призывавших к решительному пересмотру всего и вся и
требовавших заставить "неразумное" человечество или
"несознательный" народ сразу стать счастливыми.
Совсем
иное дело - распространение священности как таковой на все социальные ценности
и институты, на все аспекты поведения, на все человеческое существование. Такая
тотальная сакрализация вызывает окостенение социальных систем и делает их
нежизнеспособными в изменяющемся мире. Тотальная сакрализация имеет такие же
плачевные результаты, как и тотальный нигилизм в отношении священного. И,
конечно же, важно то, какие именно ценности сакрализуются, направлены ли они на
благо человека и общества, не формируют ли образ врага ("дьявола",
"нечистой силы" и т.п.).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22 |