Дипломная работа: Лирическая проза И.Бунина и ее развитие
Авторская ирония, очевидно, покоится на убеждении в решающем
значении культуры в человеческой жизни. Герои целиком, "до дна",
понятны автору, главная задача которого - объяснить их поведение, образ жизни,
нравы как следствие невысокой культуры. Писатель раскрывает суть своего героя
во всем, но главным образом в поступках. В них обнаруживается все без остатка.
Очень небольшое место занимает в "Мелкопоместных" предметная сфера,
она явно потеснена человеческими действиями, поступками,
отношениями. Поступки, жесты, действия героев, образующие
основу произведения, составляют цепь жестко связанных звеньев: уберите одно звено - и смысловая цепочка
распадается. Природа этой жесткой динамической последовательности в конечном
счете обусловлена установкой на объяснения через причинно-следственные
отношения.
Совсем в другой мир входим мы, читая "Антоновские яблоки",
хотя в них рассказывается о том же времени, о той же среде. "И вот опять,
как в прежние времена, съезжаются мелкопоместные другу к другу, пьют на
последние деньги, по целым дням пропадают в снежных полях. А вечером на
каком-нибудь глухом хуторе далеко светятся в темноте зимней ночи окна флигеля.
Там, в этом маленьком флигеле, плавают клубы дама, тускло горят сальные свечи,
настраивается гитара...
На сумерки буен ветер загулял,
Широки мои ворота растворял, -
начинает кто-нибудь грудным тенором? И прочие нескладно,
прикидываясь, что они шутят, подхватывают с грустной, безнадежной удалью…"
(2, 193)
Здесь ничего не случилось, не произошло никакого события, но и
ничто не прошло - все осталось, все - в настоящем, в памяти: светятся окна,
плавают клубы дыма, горят свечи, настраивается гитара, Любой момент входит в
целостную картину сам по себе, а не как причина последующего, когда, умирая,
одно мгновение порождает другое, должное тут же закончиться, чтобы уступить
место следующему.
Действия человека не подавляют, не главенствуют над миром природы,
над вещами, которые равноправны с человеком. Грамматически это выражается в наличии
безличных предложений ("настраивается гитара") и предложений, где
предмет субъект действия: "плавают клубы дыма". Описание вещей не
имеет характерологического значения. Свеча не освещает бедность разорившегося
помещика, а излучает чувство бытия. Старый дом тетки Анны Герасимовны
описывается так: "...был невелик и приземист, но казалось, что ему и веку
не будет, - так основательно глядел он из-под своей необыкновенно высокой и
толстой соломенной крыши, почерневшей и затвердевшей от времени" (2, 185).
Это лишь описание. Мы представляем себе, каков дом, но не видим еще его. И вот
описание продолжается: "Мне его передний фасад представлялся всегда живым:
точно старое лицо глядит из-под огромной шапки впадинами глаз - окнами с
перламутровыми от дождя и солнца стеклами". (2, 185) После этого сравнения
дом как бы одухотворяется, предстает в своем особом, неповторимом облике.
Внешний мир потеснил мир человеческих отношений, выражавшихся, в
основном, в поступках и речи героев. Все предметы как бы пропитаны чувствами
человека - черта близкая М. Прусту, для которого "каждый час прожитого
нами бытия словно консервируется в "объектах"...". 57
Все эти приемы не что иное, как форма выражения отношения писателя
к миру и человеку. Она имеет исторические и глубоко личные человеческие
истоки.
Писатель не скрывает факта разорения, не приукрашивает
действительности, но весь дух картины жизни обнищавших помешиков становится
совершенно иным вследствие глубокой ценностной переориентации автора.
Антоновские яблоки - "картины" дворянской
сельской жизни, которые сменяют одна другую во временной перспективе от
прошлого к настоящему, от "старосветского" благополучия, освященного
крепостным порядком жизни, ко все большему дворянскому разорению, к современным
картинам царства "мелкопоместных, обедневших до нищенства, и чахнущих
серых деревушек".
Бунин уводит читателя в то время, когда в помещичьих гнездах было
еще живо благополучие крепостного дореформенного быта! "Усадьба небольшая,
но вся старая, прочная, окруженная столетними березами и лозинами. Надворных
построек - невысоких, но домовитых - множество. И все они точно слиты из темных
дубовых бревен под соломенными крышами... И уютно чувствовал себя гость в этом
гнезде под бирюзовым осенним небом!" (2, 184)
Происходит преображение мира, дающее возможность сказать писателю:
"...хороша и эта… мелкопоместная жизнь!" (2; 191) Бунин
пишет совсем об иных сущностях жизни, иных качествах и свойствах
действительности, иных: но реально присущих ей. Вместо социальных,
культурно-бытовых качеств человека на первом плане чувства,
переживания, ощущения, и в первую очередь те, которые
составляют радость жизни, ее повседневную поэзию. Этот перенос обусловлен
разочарованием Бунина в социально-исторических возможностях совершенствования
человеческой жизни, вынудившим, его обратить всю свою духовную энергию на воссоздание всегда присущих жизни неизменных
ценностей: красоты и поэзии жизненных мгновений повседневности. "…Прохладную
тишину утра нарушает только сытое квохтанье
дроздов на коралловых рябинах в чаще сада, голоса да гулкий стук ссылаемых в
меры и кадушки яблок. В поредевшем саду далеко видна дорога к большому шалашу,
усыпанная соломой, и самый шалаш, около которого мещане обзавелись за лето целым
хозяйством. Всюду сильно пахнет яблоками, тут – особенно. В шалаше устроены
постели, стоит одноствольное ружье, позеленевший самовар, в уголке - посуда.
Около шалаша валяются рогожи, ящики, всякие истрепанные пожитки, вырыта
земляная печка. В полдень на ней варится великолепный кулеш с салом, вечером
греется самовар, и по саду, между деревьями, расстилается длинной полосой
голубоватый дым. В праздничные же дни около шалаша - целая ярмарка, и за
деревьями поминутно мелькают красные уборы...".
(2, 180)
В "Мелкопоместных" отбирались одни свойства и проявления
мира и человека, а в "Антоновских яблоках" - другие; в первом случае
единство мира было основано на развитии действия, раскрывающего человеческие
качества, а во втором - на памяти, хранящей живой облик ушедшего.
Как известно, человек не просто воспринимает то, что есть в
действительности, чисто механически, но выбирает из того, что она ему
предлагает. "...Уже при зрительном восприятии осуществляется
упорядочивание отраженного внешнего мира, выбор: обостренное внимание к
определенным признакам, более или менее осознанное пренебрежение другими,
вплоть до того, что они и непосредственно вообще перестают восприниматься".58
Факты, явления жизни, движение, шум, запахи - все это под пером Бунина
достигает зримости, осязаемости, остро воспринимается обонянием.
В рассказе "Антоновские яблоки" запахи играют очень
большую роль. Запахом антоновских яблок овеяна первая часть рассказа,
повествующая о прежней жизни в усадьбе. Этот запах символ былого усадебного
благополучия, домовитости, урожая, богатства и барского, и мужицкого. "Склад
средней дворянской жизни еще и на моей памяти. - очень недавно, - имел много
общего со складом богатой мужицкой жизни по своей домовитости и сельскому
старосветскому благополучию". (2, 180) Сам автор любовался крестьянской
жизнью, считал иногда "на редкость заманчивым быть мужиком", особенно
в деревне Выселки, славившейся "спокон веку" "богатством",
доказательством чего являлись старики-долгожители: "…и были все высокие,
большие и белые как лунь. Только и слышишь, бывало: "Да, - вот Агафья восемьдесят
три годочка отмахала!" - или разговоры в таком роде: - И когда же ты
умрешь, Панкрат? Небось тебе лет сто будет?" (2, 182}
Символом не только домовитости и благополучия, но и прочности
патриархальных устоев, преемственности поколений были дворы в Выселках: "кирпичные,
строенные еще дедами". "У богатых мужиков... избы были в две-три
связи, потому что делиться в Выселках еще не было моды. В таких семьях водили
пчел, гордились жеребцом-битюгом сиво-железного цвета и держали усадьбы в
порядке. На гумнах темнели густые и тучные коноплянники, стояли овины и риги,
крытые вприческу; в пуньках и амбарчиках были железные двери, за которыми
хранились холсты, прялки, новые полушубки, наборная сбруя, меры: окованные
медными обручами. На воротах и на санках были выжжены кресты". (2. 183)
Но, несмотря на то, что крестьяне большей частью обладали прочным
хозяйством, автор отмечает ощущение крепостного права: "Въедешь во двор и
сразу ощутишь, что тут оно еще вполне живо". (2, 184) "Усадьба Анны
Герасимовны небольшая, но прочная, со множествам надверных построек, с длинной
людской. из которой выглядывают последние могикане дворового сословия -
какие-то ветхие старики и старухи, дряхлый повар в отставке, похожий на Дон-Кихота.
Все они, когда въезжаешь во двор, подтягиваются и низко кланяются". (2,
184) А дому Анны Герасимовны, казалось, "и веку не будет - так
основательно глядел он из-под своей
необыкновенно высокой и толстой соломенной крыши, почерневшей и затвердевшей от
времени". (2, 185) "Своей запущенностью, соловьями, горлинками и
яблонками" славился сад. Даже если никогда не был в усадьбе, сладостно
вдыхать тонкий аромат опавшей листвы и запах антоновских яблок, запах меда и
осенней свежести. Мы чувствуем, как пахнет "на гумне ароматом новой соломы
и мякины", а когда горит костер, крепко
тянет душистым дымом вишневых сучьев". А в доме к аромату антоновских
яблок примешиваются запахи старой мебели красного дерева, сушеного липового
цвета? вплетаясь в ностальгический венок патриархальному укладу.
Навсегда запомнившиеся запахи родных мест оживляют воспоминания.
Писатель как бы вновь их чувствует, создавая картины прошедших лет. И развал
помещичьей усадьбы горестно связывается им с исчезновением запахов, которыми
было пропитано в юные годы непосредственное восприятие жизни.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18 |