Книга: Конституция 1924 года
В выступлениях и
письменных материалах секции постоянно подменяется Союзный договор Конституцией
и притом с фактическими ошибками (умышленными или не умышленными?). Так Х.
Раковский говорит о будущей Конституции, а Б. Мдивани, вопреки фактам,
утверждает, что на I съезде Советов Союза якобы "вопрос был решен таким
образом, что окончательное принятие конституции союза предоставляется
следующему съезду, II съезду всех советов, всей советской земли"*(102).
При этом оратор уже набрасывает план организации Союза, основные моменты
отграничения его прав от прав республик, а также принцип членства: между
"независимыми" и автономными республиками не проводится разницы*(103).
Имеются предложения о
порядке формирования ЦИК Союза, клонящиеся с децентрализации, отрицается
необходимость второй палаты, придуманной Сталиным*(104).
Интересно, что даже
такой националист, как Б. Мдивани, не выступает против численного превосходства
русских в ЦИК, считает это естественным и полезным.
Линия же на отрицание
Закавказской Федерации, проводимая им, встречает сопротивление делегатов секции
(например, Бабинского*(105)) и не принимается.
М.В. Фрунзе критикует тезисы
Сталина за "неопределенность общей постановки вопроса" за подмену
государственных образований национальностями. В то же время Фрунзе возражает
против смешения независимых республик с автономными областями, предлагаемого
Мдивани. Возражает он даже против представительства во второй палате ЦИК от
кого-либо, кроме независимых республик, в то же время Фрунзе стоит за
расширение прав союзных республик, особенно в хозяйственных вопросах. Выступает
он и за полное равноправие союзных республик, против особого положения органов
России в Союзе, а также за равноправие палат в Центральном Исполнительном
Комитете Союза*(106).
Как видим, в секции по
национальному вопросу уделялось больше внимания конституционным проблемам,
вплоть до попыток предложить свои проекты, однако в целом вопрос о Конституции
не решался. Характерно вместе с тем, что о Союзном договоре уже не говорилось.
После съезда дело пошло
к своему завершению. 27 апреля 1923 г. президиум ЦИК Союза решил создать
Расширенную комиссию в составе 25 человек из представителей ЦИК союзных
республик и разослал письмо этим ЦИКам с предложением выделить представителей в
нее*(107). Ее председателем был избран М.И. Калинин, вошли сюда и товарищи,
участвовавшие ранее в Комиссии ЦИК Союза. Новому органу было решено передать
"все материалы прежних комиссий по выработке Конституции СССР и положений
о союзных Наркоматах".
Работе Расширенной
комиссии предшествовало обсуждение проекта Конституции в комиссии ЦК РКП(б),
решения которой имели принципиальное значение и определили во многом ход работы
Расширенной комиссии ЦИК СССР, первое заседание которой открылось 8 июня 1923
г.
Трудно сказать,
мыслилась ли эта Комиссия уже прямо как конституционная, но протокол ее
заседания, датированный 8 июня, озаглавлен: "Протокол N 1 расширенной
Комиссии по выработке Конституции Союза Сов. Соц. Республик", хотя вопрос
о том, чем будет заниматься Комиссия - Конституцией или Союзным договором,
решался позднее. Здесь же перечисляется ее состав с четким разграничением по
республикам, члены комиссии мыслятся как представители республик: от РСФСР -
Сапронов, Рудзутак, Енукидзе, Курский, Мухтаров, Халиков, Саид-Галиев; от УССР
- Раковский, Мануильский, Фрунзе, Скрыпник, Затонский; от ЗСФСР - Нариманов,
Мдивани, Тер-Габриэлян; от БССР - Червяков, Гетнер, Нодель. В протоколе
указываются не все члены комиссии, а лишь участвовавшие в данном заседании*(108),
то есть остальные, преимущественно представители России, отсутствовали, кроме
того, в работе участвовали два нечлена комиссии*(109). На этом листе дан полный
список членов Комиссии.
Но при обсуждении
порядка работы Расширенной комиссии сразу возник спор о том, что должно быть
предметом рассмотрения и что взять за основу. Было представлено два проекта:
разработанный комиссией ЦИК Союза, существовавшей до создания Расширенной
комиссии, и проект Конституционной комиссии УССР, заметно отличавшийся от
первого. Так как большинство пунктов первого проекта было только что обсуждено
комиссией ЦК, то на заседании комиссии ЦИК никто, в том числе и представители
УССР, не настаивали на рассмотрении украинского варианта. За основу был принят
проект ЦИК, хотя при его обсуждении вносились и некоторые формулировки из
украинского. В ходе дискуссии по этому организационному вопросу всплыл и еще
один аспект проблемы: что все-таки нужно создавать - Конституцию или
усовершенствованный Союзный договор? Следует отметить, что украинский-то
вариант предполагал именно Договор, а не Конституцию.
Как уже отмечалось, это
был не праздный вопрос, не простая юридическая тонкость. Конечно, союзное
государство может быть оформлено и конституцией, и договором. Но если
конституция - документ, безусловно, единого, хотя и федеративного государства,
то союзный договор может существовать и в конфедерации. Во всяком случае,
договор всегда при желании можно истолковать в конфедеративном смысле. А именно
этого хотели Раковский и его единомышленники на Украине и в Грузии.
Надо сказать, что члены
Комиссии по-разному понимали значение Конституции Союза, ее соотношение с Союзным
договором и с конституциями союзных республик.
Председатель комиссии
считал, что нужно обсуждать проект Конституции и только его. Следовательно, для
М.И. Калинина Договор уже не имел значения*(110).
Против этого сразу
возразил представитель Украины Скрыпник, резонно напомнивший, что съезд Советов
поручил ЦИК совершенствовать Договор, а не заниматься Конституцией. Правда, он
спросил, имеется ли партийная санкция на такую подмену, очевидно, допуская, что
в таком случае можно говорить и о Конституции.
А далее Скрыпник поднял
любопытный вопрос: распространяется ли Конституция на все союзные республики.
Вопрос первоначально кажется странным: поскольку территория Союза и всей
совокупности республик одна и та же, то о чем может идти разговор? Но Скрыпника
занимала другая идея: заменит ли Конституция Союза основные законы республик
или между ними сложится какая-то особая правовая связь?
По проблеме соотношения
Договора и Конституции выступил Сапронов, который успокоил Скрыпника, заявив,
что последняя полностью включает в себя Союзный договор. В то же время он
подчеркнул, что проект Конституции решает вопрос о форме государственного
единства Союза ССР в пользу единого государства, что это будет не союз
государств (заметим, что наименование нового государства "Союзом ССР"
очень мешало), а единое союзное государство, то есть, попросту говоря, что СССР
мыслится не как конфедерация, а как федерация.
А дальше расставил
точки над "i" председательствующий. Он своеобразно истолковал решения
Всесоюзного съезда Советов: "Коль скоро объединяются отдельные советские
государства в единое союзное государство, то, разумеется, и должна быть
конституция советского государства..."*(111) И тут же он решает проблему
соотношения Конституции и Договора, отмечая, что Конституция должна не заменить
Договор, а существовать "помимо договора". Он еще раз подчеркнул,
что, с его точки зрения: "Договор бывает тогда, когда объединяется не
единое государство, а когда совершенно самостоятельные государства объединяются
для конкретных целей".
Своеобразное
предложение внес X. Раковский. По его мнению, сначала нужно разработать проект
усовершенствованного Договора, а затем в качестве самостоятельного документа -
Конституцию. К нему вскоре присоединился Б. Мдивани*(112). Само по себе такое
предложение было мыслимо, например, при условии, если в Договоре лишь
намечаются общие черты объединения, а детали организации государственного
единства и иные вопросы закрепляются в специальном законе. Однако очевидно, что
такая конструкция лишь осложняла бы правовую сторону дела. Названные Раковским
документы поневоле дублировали бы друг друга, в чем большого смысла, конечно,
не было. Другое дело, что под этим предложением, несомненно, скрывалась
маленькая (или большая?) хитрость. Если первым, а значит решающим, документом
пойдет Договор, то Конституция уже не будет иметь значения, а, следовательно,
любимая Раковским идея конфедерации будет протащена в жизнь.
Не очень ясна позиция
Скрыпника: с одной стороны, его как будто беспокоит, что Конституция Союза
отменит Основные законы республик, а с другой стороны, все та же проблема - Конституция
или Договор?
Найти компромисс
попытался Я. Рудзутак. Он предложил временно уйти от решения проблемы "Договор
или Конституция", а заняться разработкой документа с тем, чтобы потом
снова вернуться к его названию. Такое предложение было не случайно. При попытке
решить проблему простым голосованием за Договор высказалось хотя и не
большинство, но половина присутствовавших членов комиссии - 9 человек. Поэтому
председательствующий даже не стал продолжать голосование, а заявил, что не
видит разницы между тем и другим и что следует заниматься разработкой
документа, который он-то мыслит себе как Конституцию. Ему возразил Раковский,
отметивший, что даже по объему Договор и проект Конституции резко отличаются -
в одном 32, а в другом 85 статей*(113).
Спор продолжался долго
и ожесточенно, несколько раз пытались голосовать, но, в конце концов,
согласились с предложением Рудзутака, далеко не единогласно (за - 12, против -
6)*(114).
В решении было
записано: "Принять за основу текст, предложенный Комиссией ЦИК СССР, не
предрешая вопроса о наименовании его договором или Конституцией"*(115).
В тот же день (т.е. 8
июня 1923 г.) приступили к этой работе, отклонив предложение Мдивани отложить
обсуждение проекта до следующего заседания. Было решено приступить сразу к
тексту Конституции. Обсуждение было уже конкретным, постатейным, с голосованием
всех поправок. Кассационной инстанцией, очевидно, мыслилась Комиссия ЦК. Во всяком
случае, Раковский, предложение которого по одному из вопросов было отклонено,
пообещал обжаловать решение именно туда, то же сделал Енукидзе, а потом и целая
группа членов Комиссии. А Рудзутак в специальном письменном заявлении счел
необходимым подчеркнуть, что воля Комиссии ЦК является директивой для Комиссии
ЦИК, в силу чего открывать дебаты по вопросу, решенному в партийном порядке,
неправомерно*(116).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50 |