Дипломная работа: История античного города Тиры

Положение Тиры в годы правления Митридата не освещено прямыми показаниями источников, но Д.Б. Шелов достаточно убедительно показал, что в конце II — в первых десятилетиях I в. до н. э. город находился в сфере его влияния. Автор исходит при этом как из общеисторической ситуации, так и из стилистической близости одной из поздних к монетам городов Понта и Пафлагонии чеканенным в конце II в. до н. э. На это указывают и характер некоторых других эмиссий, и находки городской понтийской меди в Тире. Эти материалы не дают возможности судить о статусе города в составе державы Митридата, но Ольвию политы, принявшие в свои стены понтийский военный отряд, удержали все внешние признаки полисного суверенитета. Если рассмотренная выше надпись в честь Нила относится уже ко времени пребывания Тиры под властью Митридата, то город не только оставался формально самостоятельным полисом,— об этом свидетельствуют и его монетные эмиссии,— но и сохранял значение важного торгового порта на пути от Том к Ольвии.

Еще в конце II — в первых десятилетиях I в. до н. э. римляне стремились укрепить свои позиции на Среднем Дунае, но продвижение к устьям великой реки началось лишь после решающих побед над Митридатом, одержанных Луцием Лицинием Лукуллом. В то время, когда римский полководец вел военные операции в Вифинии и в Галатии (72 г. до н. э.), его брат Марк начал наступление против бессов, крупного фракийского племени, бывшего на стороне Митридата, а в 71 г. до н. э. он, по сообщению источника, отмечал триумф, захватив Кабилу, Томы «и другие соседние города». Список этих городов пополняет Евтропий, уточняющий, что Аполлония была разрушена, Каллатия, Партенополь, Томы, Истрия (а также, по-видимому, Бизона) взяты римлянами, которые проникли до Дуная. Судьба Тиры во время этих событий неизвестна, но с этого времени она вышла из числа союзников Митридата.

В результате разгрома западно-понтийских городов они оказались фактически под властью Рима, однако римские гарнизоны были введены лишь в Месембрию и, возможно, в Аполлонию; города, лежавшие к северу от Тема, были поставлены в положение римских союзников. Сохранился фрагмент договора о таком союзе лишь менаду Римской республикой и Каллатией; из этого документа видно, что город обязался помогать деньгами в случае враждебного нападения на подвластные Риму страны. Такое положение сохранялось и позже, когда Г. Антоний Гибрида, бывший коллега Цицерона по консулату, ограбил земли дарданов и Отсиживался зимой 62/61 г. до н. э. за стенами Дионисополя. В дальнейшем Гибрида пытался «поступить подобным образом и по отношению к союзникам в Мезии», но такая грабительская политика закончилась полным разгромом Гибриды, потерпевшего вблизи Истрии поражение от бастарнов и скифов, пришедших на помощь своим соседям; римский проконсул с трудом отвел остатки своих войск в Македонию. Неудачный поход Л. Кальпурния Пизона в 58—55 гг. до и. э. подтвердил, что о господстве Рима в северо-восточной части Балканского полуострова говорить рано.

Слабость римских позиций в рассматриваемом районе обнаружилась с полной отчетливостью в середине I в. до н. э., во время объединения и политического подъема северо-восточных фракийских племен под властью Буребисты. Время его прихода к власти спорно, но дионисопольский декрет в честь Акорниона. Указывает, что «первым и величайшим царем Фракии» он стал вскоре после упомянутой зимовки Гибриды в Диорясополе, то есть около СО г. до н. э. По словам Страбона, сохранившего в своем труде наиболее содержательные сведения о Буребисте, последний в течение немногих лет «образовал великое царство и подчинил гетам большую часть соседей». На этом основании Буребисте приписываются широкие политические планы и в современной румынской историографии его именуют военным или политическим гением, продолжателем традиций Митридата, создателем первого централизованного государства у гето-даков. Однако все, что сообщают источники о внутренней и внешней политике Буребисты,— «удержание народа в повиновении» с помощью жреца Декенея, уничтожение виноградников на всей подвластной территории, разорение страны среднедунайских кельтов, смешавшихся к этому времени с фракийцами и иллирийцами, опустошительные набеги на Фракию до самых границ римских провинций Македонии и Иллирии, разгром бойев и таврисков, разорение земли германцев далеко на Западе Нога., наконец, взятие и разорение Ольвии и других городов западно понтийского побережья — все это позволяет видеть в «державе Буребисты» племенной союз, не ставивший своей целью подчинение и планомерную эксплуатацию побежденных. Трудно согласиться и с тем, что относящийся, скорее всего, к 48 г. до н. э. поход против греческих городов диктовался стремлением остановить римское наступление к низовьям Дуная или осуществить продуманную политику «включения всего побережья вместе со всеми городами в состав гето-дакийского государства» подготовленного к тому же обращением греческих городских монет на территории последнего. Источники позволяют говорить об «интеграции» державой Буребисты только Дионисополя, сохранившего притом все внешние признаки самостоятельности,— геты не назначали в подчинившиеся им полисы администраторов и не вмешивались в их жизнь.

Судьба прочих городов оказалась различной: Месембрия, чествующая стратегов, возглавлявших военные действия против Буребисты, устояла перед его натиском; Истрия и Ольвия были разрушены, о чем в первых двух случаях позволяют заключить документы, сохранившие упоминание о «втором основании» города и «возвращении» жителей; во всех трех городах имеются и следы разрушений в середине I в. до н. э. Что произошло в это время с Каллатией и Томами — неизвестно. Относительно Тиры также нет сведений, но учитывая скромные военные возможности этого города, следует полагать, что он либо был разгромлен, как Истрия и Ольвия, либо, подобно Дионисополю, был вынужден в течение нескольких лет признавать власть Буребисты.

Глава IV. Тира в римское время (I – IV вв. н.э.)

§ 1 Северо-Западное Причерноморье под властью Рима

Римская экспансия в Северо-Западном Причерноморье. Если ионийские переселенцы после своего появления у северных берегов Черного моря стали одним из главных факторов экономического, политического и культурного развития всего региона, а процесс эллинизации местного населения шел медленно и сохранял стихийный характер, то римляне всегда оставались к северо-востоку от устьев Дуная инородным меньшинством, не имевшим прочной опоры в среде населения, принудительная романизация которого скоро показала свою бесперспективность. Лишь по мере назревания социальных конфликтов внутри античных городов и перед лицом нарастающей угрозы со стороны варварских племен верхушечная прослойка городского населения переходит на проримские позиции — Тира и Ольвия были сравнительно слабо связаны с экономическим организмом империи; да в сущности и связь Рима с провинциями была «почти исключительно политической», Поэтому римское владычество на Черном море ограничивалось, если не говорить о Малой Азии и Балканах, только узкой прибрежной полосой и долго сохраняло характер военной оккупации. Это сознавали наиболее наблюдательные современники, и Флавий Иосиф прямо писал, что живущие здесь народы «теперь держатся в подчинении тремя тысячами тяжело вооруженных воинов, и сорок военных кораблей поддерживают мир на несудоходном прежде и суровом море». Преимущественно военно-политический характер римского господства в Северо-Западном Причерноморье заставлял правительство империи уделять особенное внимание организации и дислокации вооруженных сил на нижнедунайском участке границы. При Клавдии мезийский легат командовал двумя легионами — IV Скифским и V Македонским. Последний был при Нероне временно переброшен в Армению и принимал участие в военных действиях против парфян; на Дунай он возвратился в 71 г. К этому времени в Мезии уже находились три легиона — I Италийский, («легион Жаворонка») и VII Клавдиев.

В начале правления Веспасиана завершилась организация нижнедунайской флотилии, названной Флавиевой Мезийской — classis Flavia Moesica. При разделении провинции Мезии на Верхнюю и Нижнюю (86 г.) на территории последней оказались размещенными I Италийский легион, главная квартира и органы управления которого находились в Новах (современный Свиштов) и V Македонский, центральный лагерь и штаб которого располагались в Эске (современный Гиген); при Траяне к ним был присоединен XI Клавдиев легион с главным лагерем в Дуросторе (современная Силистра). Наконец, в Нижней Мезии несли службу многие вспомогательные отряды (когорты и алы), которые пополнялись первоначально за счет уроженцев западных провинций.

Разгром Траяном непрочной державы Декебала и создание новой провинции Дакии резко увеличили стратегическое значение Нижнего Дуная. Оборона нижнедунайского лимеса была усилена сооружением земляных укреплений — прежде всего, двух первых отрезков Нижнего Бессарабского вала, тянущихся от Прута до оз. Ялпуг (34 км) и отсюда к оз. Катлабух (24 км); на западном берегу Прута вся система завершается небольшим Галацким валом. Эти сооружения прикрывали пути к дунайским переправам и давали время для подготовки отражения нападений с севера на римскую границу.

Обычно считается, что римские гарнизоны появились в городах Северного Причерноморья в результате походов Плавтия Сильвана, и если речь идет о Херсонесе и Южном побережье Крыма, это представляется бесспорным. Однако ольвиополиты получили военную помощь от Рима не ранее правления Адриана, а если придавать решающее значение поздней биографии Антонина Пия, то только при этом императоре. При Траяне — а может быть и несколько ранее — римские войска появились на левом берегу Нижнего Дуная, у сел Бэрбошь и Орловка. Во II в. в этих пунктах находились вексиллатионы — отряды, выделенные из состава воинских частей, расположенных на территории Нижней Мезии. Воины всех трех легионов — I, V и XI — несли службу в Херсонесе, где упоминаются также военные моряки Мезийской флотилии и солдаты вспомогательных отрядов — I Бракаравгустанской, I Ки-ликийской и II Луцензийской когорт. В Ольвии, кроме легионариев, известны подразделения VI Астурийской когорты и отряд фракийцев. В Орловке лапидарными и керамическими надписями удостоверяется присутствие воинов I и V легионов; здесь же находилась стоянка кораблей Мезийской флотилии, главной базой которой был находившийся на противолежащем берегу Дуная Новиодун. Вероятно, мелкие сторожевые посты были выставлены римлянами и в некоторых других пунктах по левому берегу Дуная, о чем позволяет догадываться находка эпиграфических документов (в том числе с упоминанием I легиона) в районе современного ИзмаилаНаконец, воины все тех же нижнемезийских частей входили в гарнизоны небольшого кастеля близ Севастополя (здесь обнаружены клейма V легиона), укрепления на Заветнинском (Альма-Кер-менском) поселении, где найдены черепицы с клеймами XI легиона, Харакса на Ай-Тодорском мысу — здесь наряду с отрядами I и XI легионов находились воины из когорты Арреваков и из I Фракийской когорты. Из этого видно, что римские гарнизоны, расположенные на левом берегу Дуная, в Ольвии и в Крыму, постоянно комплектовались из числа войск, расквартированных в Нижней Мезии; все перечисленные гарнизоны были подчинены (по крайней мере, во времена Марка Аврелия) особому командиру — трибуну I Италийского легиона, носившему специальное должностное название praepositus vexillationibus Pon-ticis apud Scythiam. et Tauricam.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23