Дипломная работа: История античного города Тиры

К сожалению, большинство памятников тирасской хоры римского времени известно лишь по данным разведок и по случайным находкам. Однако в одном случае мы располагаем и материалами раскопок. Речь идет о поселении Молога II, расположенном на высоком обрывистом мысу в 15 км к северо-западу от Тиры. В ходе раскопок поселения и относящегося к нему некрополя (1975—1978 гг.) открыты остатки каменных домов, отдельно стоящая печь, зерновые ямы, четыре земляных склепа 1 и несколько грунтовых погребений. Вещевой материал поселения и могильника однороден и находит аналогии на многих памятниках южной части Пруто-Днестровского междуречья: это керамические пряслица, каменные оселки, железные ножи, украшения из металла и стекла, немногочисленные стеклянные I сосуды. Самым массовым материалом является керамика — фрагменты узкогорлых светлоглиняных и красноглиня-ных амфор, краснолаковые тарелки и чаши, красноглиняные миски, светло-глиняные канфары. На поселении и в некрополе имеется также гончарная и ленная сероглиняная посуда — столовые сосуды обычно с лощением, лепные горшки, миски и светильники. Весь этот материал, а также найденный в культурном слое денарий Антонина Пия и поднятые на поверхности фрагмент монеты Фаустины младшей и тирасские монеты Коммода и Геты позволяют датировать памятник второй половиной I — первой половиной III в. По мнению исследователей памятника, он относится к дочерняховскому времени и связан с позднескифской культурой; гето-фра-кийские традиции на материалах Моло-ги II не прослеяшваются, но среди лепной керамики имеются фрагменты, идентичные сосудам карпов.

3. Городское хозяйство и торговля. Строительные остатки и вещевой материал из раскопанного участка римской Тиры дают основание для ряда заключений. Домостроительство и строительное дело во II — начале III в. переживали свой расцвет, отражая общий подъем хозяйственной жизни этого периода. Расширение площади городской застройки, появление больших домов, объединяющих жилые и производственные помещения, использование местных строительных материалов — не только камня, но также обожженного кирпича и кровельной черепицы,— стандартизация размеров керамических строительных материалов, сооружение монументальной водосточной системы — все это наглядно свидетельствует о сложившихся традициях благоустроенного городского быта.

Открытые в ряде помещений домницы, печи для обжига посуды, печи неопределенного производственного назначения, литейные формы и тигли, металлические изделия и шлаки, пряслица, а также сами здания показывают, что во II — начале III в. в Тире существовали не только такие виды ремесла, которые обслуживают бытовые нужды населения, но и металлургия, кузнечное дело, развитое и специализированное (изготовление столовой посуды, кирпичей, черепицы) гончарство, ткачество, косторезное ремесло, а также строительное дело и связанные с ним специальности. В то же время зерновые ямы, каменные жернова, керамическая тара с остатками горелого зерна, кости домашних животных свидетельствуют, что хлебопашество, виноградарство, скотоводство и рыболовство по-прежнему занимали существенное место в деятельности горожан и жителей близлежащих мелких поселков.

Обнаруженные в ходе раскопок материалы дают представление о размахе и направлениях внешних торговых связей Тиры. Подробный анализ наиболее массового керамического материала — амфорной тары — показывает, что в Тиру поступало в I—III в. десять типов импортных амфор. Хотя не для всех типов и вариантов установлены центры их производства, можно предполагать, что амфоры из красно-оранжевой глины со слюдяными включениями и со сложной рофилированными ручками происходят из ольвийских мастерских, узкогорлые светлоглиняные амфоры с профилированными ручками изготовлялись в Малой Азии, а редко встречающиеся амфоры из розовой глины со значительным содержанием слюды и с шиповидными ручками следуют производственным традициям италийских гончаров. За исключением этого последнего типа амфор остальные амфоры из Тиры находят аналогии среди материалов из других центров Северного и Западного

Причерноморья. В Тире встречают разнообразную краснолаковую посуду10, среди которой различаются изделия малоазийских и подражавших им нижиемезийских мастеров, а также предметы, вышедшие из мастерских Италии и римских провинций. В числе последних следует упомянуть опубликованный Э. Р. Штерном бронзовый сосуд II — III в. в виде бюста юноши, группу мелких поделок египетского происхождения, стеклянные изделия. К кругу импортов из центров Нижней Мезии необходимо отнести красноглиняные курильницы в виде вазочек со сложнопрофилированным венчиком (см. Приложение рис. 5), восстанавливаемые по обломкам массивные плоскодонные миски со сливом (мортарии) с латинскими надписями, оттиснутыми специальным штемпелем, бронзовые украшения конской сбруи и шкатулок. Западное происхождение имеют также фибулы, литые стеклянные жетоны. Находят в Тире привозные терракоты, фигурные сосуды, посуду, пряслица и бусы из стекла, настовые бусы и т. п. Обращают внимание разнообразие импорта и однородность состава находок привозных предметов во всех раскопанных помещениях.

В конце I — начале III в. Тира была не только потребителем импортных товаров, но и поставщиком их для варварской периферии. Положение города на месте пересечения сухопутных дорог, морского пути вдоль черноморского побережья и начального пункта крупной речной магистрали превращало ее в один из центров транзитной торговли, и если через Тиру вывозили зерно и различные виды сельскохозяйственного сырья, то через нее к племенам Поднестровья поступали светло-глиняные узкогорлые амфоры с вином и оливковым маслом, краснолаковая посуда, стеклянные изделия и римские монеты. Следует заметить, что Тира была не только проводником влияния римской провинциальной культуры в среду племен Поднестровья, но и сама подвергалась воздействию варварского мира. В быту населения отмечаются элементы местной материальной культуры. Это примитивные зернотерки и лепная керамика, сарматские бронзовые зеркала, кружальные сероглиняные сосуды с лощением, простые светильники. Следует назвать грубые скульптурные произведения — каменные фигуры сидящей женщины и воина. Особенно показательна сероглиняная керамика с пролощенным орнаментом: классификация этой посуды, отличающейся общностью технологических приемов изготовления и орнаментации и одностилыюстью всего облика, дает возможность выделить открытые и закрытые миски, кувшины (в большинстве одноручные), тарелки. Они имеют много общих черт с керамикой Черняховской культуры, но многие сосуды, повторяющие формы красноглиняной римской посуды, не находят аналогий на черпяховских памятниках; имеются различия и в орнаментации. Многие из кружальных и лепных сосудов из Тиры находят убедительные аналогии среди сарматской и гето-фракийской керамики и заставляют предполагать 'в рядах городского населения наличие выходцев из местной этнической среды.

Изученные дома принадлежали, очевидно, далеко не рядовым горожанам: они многокамерные, средняя площадь помещений в западном доме достигает 25 м2, а отдельных комнат — более 30 м2. В восточном доме найдены чрезвычайно редко встречающиеся при раскопках античных городищ золотые и серебряные предметы и два клада монет, а в западном — скульптуры из мраморовидного известняка, художественные терракоты, фрагменты высококачественных краснолаковых сосудов, изготовленных в малоазийских и германских мастерских.

К сожалению, надписи римской Тиры содержат мало материалов об экономике города. В нескольких сильно фрагментированных и не поддающихся связному переводу документах речь шла о подати или пошлине (ТЕЛ02), о торговле и торговых судах (ЕМПОР1А, NHE2 EMIIOPIKAI), о трапезитах, занимавшихся различными денежными операциями, о золоте и серебре, под которыми подразумеваются золотые и серебряные монеты, о подделке или перечеканке (ПАРАХАРАГМА) монет, о наложении на них клейм (ХАРАКТНРН2), но связать эти разрозненные штрихи в достоверную картину невозможно. Однако известно, что граждане Тиры пользовались определенными податными льготами — правом беспошлинного ввоза товаров как для личного потребления, так и для продажи (см. Приложение рис. 6).

Эти льготы были дарованы городу «божественным Антонином», под которым следует подразумевать Антонина Пия (138—161 гг.); это подтверждается постановкой на тирасских монетах Антонина его имени в винительном падеже, что должно было подчеркивать коммеморативный характер эмиссии.

Монетное дело Тиры дает некоторые основания для суждения об экономике города. Чеканка монеты была начата при Веспасиане (69—79 гг.), продолжена при Домициане (81—96 гг.) и возобновлена при Адриане (117—138 гг.). В последних случаях выпускались монетные серии, причем каждый из трех номиналов (тетрассарий, дупондий, ассарий) имел в обоих случаях одинаковые изображения на реверсе. При Антонине, монеты которого отличаются особенным изяществом, появляется новый мелкий номинал (тригемиассарий). При Коммоде объем чеканки резко возрастает и в годы его правления (180—192 гг.) было выпущено две серии монет, причем появляется новый номинал (трессис), а также особые обозначения ценности на монетах трех старших номиналов. Еще более возрастает объем монетных эмиссий при Септимии Севере (193— 211 гг.) и Каракалле (211—217 гг.), на тетрассариях которых появляются новые типы изображений. В последний раз Тира чеканит монету при Севере Александре (222—235 гг.), но теперь выпускается лишь одна серия в составе трех первоначальных номиналов.

Особенностью монетного дела Тиры на его первом этапе (до Коммода) было преобладание мелких монет; при Северах, напротив, чеканятся по преимуществу тетрассарий. Следует добавить, что при Траяне (98—117 гг.) на монеты Домициана накладывались особые клейма (колос, виноградная гроздь), которыми узаконивалось обращение монет свергнутого императора. Судя по той же надчекаике колос на монетах Веспасиана и на ранее надчеканенных клеймом TYP стертых монетах Клавдия, они еще находились в обращении в первых десятилетиях II в.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23