Курсовая работа: Темы, перенесенные из лирики в роман "Доктор Живаго"

Толпа мифологизирована. В поэзии она связана с мировой осью через образные парадигмы 'деревья ® толпа', 'горы ® толпа'. Эти парадигмы составляют образы 'тополя ® толпятся', 'листва ® толпится', 'горы ® толпились', 'горы ® толпа страшилищ'. В роман переходит парадигма 'деревья ® толпа'. Антропоморфность природы подчеркнута неоднократно, и чаще всего реалии природы сравниваются не с отдельным человеком, а с толпой. Это митингующие звезды и деревья. Это и липы, шумящие, как толпа, вдоль железнодорожного полотна. В эпизоде, где описан отъезд Лары из Варыкино, появляется сочувствующий доктору образ 'лесa ® красoты ® тoлпы'. Этот лес связан с потусторонним миром, так как он разместился на буграх, “выйдя из-под земли”. Поэтическая часть романа представляет парадигму 'деревья ® толпа' дважды: 'стволы сосновые ® толпа ® строй молящихся', 'деревья ® призраки ® высыпают толпой'. В двух эпизодах романа появляются образы толпы, связанные с растительным миром косвенно – через образ лесника и мотив роста. Поезд с пассажирами представлен в образе лесника, который пешком ведет за собой толпу. Образ лесничего у Пастернака связан с Божественной силой. На тракте происходят сверхъестественные метаморфозы с домами и толпой партизан: “Дома по обеим сторонам дороги словно вбирались и уходили в землю, а месящие грязь всадники, лошади, пушки и толпящиеся рослые стрелки в скатках, казалось, вырастали на дороге выше домов”.

В тексте романа присутствует оппозиция 'толпа vs воля', это означает, что понятие “толпа” синонимично понятию “несвобода”. Насильно демобилизованные не раз названы толпой. Живя среди толпы партизан, Юрий Живаго находится в плену. В Варыкине семья Живаго и позже Живаго с Ларой обретают относительную свободу и семейное счастье. От всего остального мира Варыкино отличалось отсутствием толпы. “Приезжих поражала тишина на станции, безлюдие, опрятность. Им казалось непривычным, что кругом не толпятся, не ругаются”. Толпа рабов появляется в “Гефсиманском саду”.

Тема противопоставления личности и толпы сначала находит свое выражение в поэзии. Резкое отделение носителя “я” от толпы в стихотворении “Встав из грохочущего ромба...”: Под ясным небом не ищите / Меня в толпе сухих коллег.. В стихотворении “Разве только грязь видна вам...” действие толпы направлено против носителя “я”: Толпы лиц сшибают с ног.. Носитель “я” дистанцируется от толпы в стихотворении “Как усыпительна жизнь!...”: Я с ними не знаком.. В “Скрипке Паганини” носитель “я” любит...вдалеке / Неумелой толпы..., как бы оберегая от людской общности свое чувство. Герои романа также противопоставлены толпе. Юра на елке у Свентицких весь праздник проводит вне толпы веселящихся. Он не сливается с толпой ни в дороге домой с западного фронта, ни в дороге на Урал. Наблюдая за ее действиями со стороны, доктор не принимает в них участия. В стихотворении “Рассвет” носитель “я” говорит: Мне к людям хочется, в толпу, этим он признает свою отделенность от толпы. Люди, попытавшиеся слиться с общей массой, обезличивались, теряли себя. Это показано на примере персонажей Гордона и Дудорова. Трижды Юрий Живаго противостоит толпе: в первый раз чудом и необъяснимым образом он протискивается в вагон, уезжая с фронта; во второй раз “с трудом выбрался шагом из несметного множества народа, толпившегося на Смоленском”; и в третий раз – протискиваясь через толпу в трамвае, “нечеловеческим усилием воли, шатаясь и едва пробиваясь”. Эта тройственность сакрализует действия Живаго. Третье и последнее противостояние заканчивается гибелью героя. Оно описано как его крестный ход: “Он стал протискиваться через толпу на задней площадке, вызывая новую ругань, пинки и озлобление”. Евграф и Лара на похоронах Юрия выделяются из толпы. В речи Симушки Мария противопоставлена толпящимся численностям древнего мира. В романе подчеркивается противостояние Христа и толпы.

Отношение героев к толпе нельзя назвать однозначным128. До гражданской войны, на елке у Свентицких, Живаго видит толпу как черную стену, она характеризуется как шуршащая, наступающая друг другу на ноги, шаркающая, галдящая. Когда Живаго говорит об обществе, к которому принадлежит, он осуждает это общество за излишества, за праздность. В то же время доктор сочувствует “низам”, считает, что счастье настоящее возможно только среди толпы. Антипов, который вышел из “низов”, не принимает простоты провинциального юрятинского общества, пренебрегает им. Впоследствии он сковывает это общество террором, вызвав к себе ненависть. Лару, несмотря на благородное происхождение, “тянуло к земле и простому народу”. Юрятинцы платят ей уважением и любовью. В юрятинской библиотеке доктор наблюдает за разнородной толпой читающих. Близкой доктору интеллигенции и людям из народа даны противоположные характеристики: “У первых, среди которых преобладали женщины, бедно одетые, переставшие следить за собой и опустившиеся, были нездоровые, вытянувшиеся лица, обрюзгшие по разным причинам, – от голода, от разлития желчи, от отеков водянки. <...>

Люди из народа с красивыми здоровыми лицами, одетые опрятно, по-праздничному, входили в зал смущенно и робко, как в церковь, и появлялись шумнее, чем было принято, не от незнания порядков, а вследствие желания войти совершенно бесшумно и неумения соразмерить свои здоровые шаги и голоса.

<...>

У библиотечных служащих были такие же опухшие, книзу удлиненные, оплывшие лица, как у половины читающих, та же дряблая, обвислая кожа, землистая с празеленью, цвета соленого огурца и серой плесени...”. Пастернак изображает интеллигенцию, к которой принадлежал он сам и дорогие ему люди. Проблемы, переживания, нужда, страдания и духовный героизм этих людей были знакомы автору “Доктора Живаго” не понаслышке. В России после революции умственный труд был унижен, образованные люди стали невостребованы и презираемы. Жизненные невзгоды, невозможность противостоять новым, противным логике и здравому смыслу порядкам, необходимость идти на компромиссы с аморальными правящими силами и выживать в нечеловеческих условиях – все это не могло не сказаться на их внешности и здоровье. Но эти люди, несмотря ни на что, выполняли свой нравственный долг – в этот тяжелый период они отдавали последние силы, чтобы сохранить культуру, пронести ее до будущего, возможно, более благоприятного времени. В культурной среде они чувствуют себя, “как дома”. В людях из народа подчеркиваются красота, здоровье, праздничный вид, однако это скорее ирония, чем выражение авторского отношения. “Люди из народа” совершенно чужды культурной среде. В романе В. Вересаева “В тупике”, в котором можно обнаружить некоторые переклички с “Доктором Живаго”, присутствует похожее описание интеллигенции и народа. Первые измучены нуждой и морально подавлены: “Седая женщина с отдуловатым лицом”; “Лица у всех были бело-серые, платья грязные...129. В дом голодающего доктора заходит дочь зажиточного крестьянина, “миловидная девушка в теплом платке, с нежным румянцем, чудесными, чистыми глазами и большим хищным ртом”130. В этом описании явная ирония. На вопрос доктора, что же такое большевизм, эта девушка с “чудесными” глазами отвечает: “Дачи ваши грабить”.

В плену, во время боя, Юрий Живаго оказался в лагере красных партизан. Он вынужден противостоять представителям своего класса, которые вызывают симпатию и сочувствие: “Доктор не знал никого из них, но лица половины казались ему привычными, виденными, знакомыми. <...> Других он словно встречал в театральной или уличной толпе в былые годы. Их выразительные, привлекательные физиономии казались близкими, своими”. Партизаны представлены как толпы “загорелого, белозубого, улыбающегося люда”. Пастернак повторяет прием, использованный при описании сцены в библиотеке, так как среди этого “улыбающегося люда” много подонков, мерзок даже партизан из “серебряной роты”. Происходящее среди партизан доктору противно.

Жизнь учит героев романа невозможности разделения сложного человеческого сообщества на “своих” и “чужих”. В конце жизни Живаго в его записях появляются образы: “шумящая за стеною улица”, “беспрестанно и без умолку шевелящийся и рокочущий за дверьми и окнами город” – это образы толпы, ради которой ей же самой и была принесена жертва Христа-Гамлета-Живаго. Жертва совершилась ради освобождения этой толпы, и прежде всего духовного, душевного освобождения. В этом главный нравственный смысл жизни и смерти главного героя романа и самого романа.

Перенесенная из лирики тема толпы в романе развилась и окончательно оформилась в макрообраз. Это собирательный образ силы, которая сопутствует человеку в его пограничных состояниях: при его рождении и при смерти. Власть над этой стихийной силой не может быть завоевана, она дается свыше и только тем, кто не злоупотребит ею из корыстных целей или из-за душевной ограниченности. Эта сила не может быть оценена знаками “плюс” или “минус”. В ней переплетается добро и зло. Человек творческий, поэт, данным ему искусством должен обращать ее в идеальное, справедливое, нравственное. Для того, чтобы оправдать свою жизнь, каждый человек должен оттолкнуться от толпы, стать индивидуальностью. Только тогда возможна его миссия.

ЛИТЕРАТУРА

1.  Алексеева М.А. Творчество Б. Пастернака 1910-1920-х г.: формирование органической поэтики: Дисс.... канд. филол. наук. – Екатеринбург, 2007. – 196 с.

2.  Анисова А.Н. Особенности художественного пространства и проблема эволюции поэтического мира: Автореф. дисс.... канд. филол. наук. – Тверь, 2002. – 22 с.

3.  Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3 т. – М.: Современный писатель, 2005.

4.  Баевский В.С. Рецензия на книгу: Кристина Фишер. Музыка и поэзия: Музыкальная сторона лирики Пастернака // Известия РАН. Серия лит. и яз. – 2008. – Т. 58, № 6. – С. 62-65.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13