Курсовая работа: Положение женщины в истории России
Изменения
в поведенческой модели и жизненной стратегии представительниц высших сословий, а
также самоидентификации женщины в период реформ возможно благодаря исследованию
анализа Полного собрания законов Российской империи, касающихся постановлений о
женской образовании[28].
В совокупности
данный материал дал необходимый документальный базис для написания исследования.
Методология
исследования. Дипломная
работа типологически относится к историческому исследовательскому полю – женской
повседневности, что предполагает использование методов как собственно исторических,
так и заимствованных из других наук. Исследование проведено в соответствии с принципами
историзма и объективности, использовались сравнительный, аналитический методы исследования.
Применен метод выделения понятий, образов и анализ символических форм, а также метод
психологической интерпретации текста и изображений.
Научная
новизна исследования.
Впервые всестороннему изучению подвергается повседневная жизнь женщин различных
сословий России в период масштабных преобразований IX в. – 1861 г. В данной работе
предпринята попытка проведения историографического анализа изучаемой темы с учетом
специфики методологии исследования.
Практическая
значимость исследования заключаются в том, что его основные положения могут быть использованы в трудах
по истории повседневности, гендерной истории, при создании обобщающего труда по
истории женщин России и Отечественной истории в целом. Работа может быть полезна
при разработке и преподавании общеисторических и специальных курсов в средней и
высшей школе. Кроме того, данные, полученные в исследовании, могут быть использованы
при разработке гендерно-ориентированных, а также социально-политических программ
женских организаций и объединений.
Структура
работы включает в себя
введение, три главы в составе восьми параграфов, заключение и список использованных
источников и литературы.
Глава I. Положение женщины в Древней и Средневековой Руси (IX – XVI вв.)
1.1 Правовой статус женщины: право на владение и распоряжение
имуществом, земельной собственностью
Положение
женщины в русском феодальном обществе IX – XVI вв. не может быть обрисовано с достаточной
полнотой без исследования дееспособности представительниц различных классов и социальных
групп в имущественно-правовой сфере. Эта проблема не только связана с историей развития
древнерусского права в целом и семейного в частности, но и помогает найти ответы
на таки важнейшие вопросы, как например, истоки неравноправия женщин, их имущественные
права в соотношении с нормативами древнерусского феодального законодательства и
реального социального положения женщин, возможности и широта имущественно-правовой
и социальной самостоятельности[29].
Законодательные нормы, касавшиеся
имущественного статуса представительниц разных классов и социальных групп и действовавшие
в период от Русской Правды (РП) до первого общерусского Судебника, уходят корнями
в глубокую древность, в эпоху складывания феодальных отношений. Первое упоминание
о полномочиях женщин на владение определенным имуществом содержит уже один из наиболее
ранних юридических памятников – Договор 911 г. Олега с Византией, утвердивший право
женщины сохранить за собой часть общего с мужем имущества даже в случае, если муж
совершил убийство и предстал перед законом. Иными словами, в том имуществе, которое
получала жена преступника «по закону», имелся и ее собственный выдел, «часть», отдельная
от мужниной (ибо в статье речь идет об отдаче «его части», т. е. части мужа, родственникам).
Понятие «часть», на которую
имела право и которой располагала женщина, вошло в юридический быт вместе с первой
кодификацией законов. О ней упоминается в статьях Пространной Правды (ПП) об имущественных
правах женщин в семьях смердов, «свободных мужей» и привилегированного сословия.
О том, что и «робы» могли обладать какой-либо собственностью, нормативные источники
столь раннего времени ничего не сообщают.
Женское имущественное владение,
именуемое в РП «частью», вероятно, включало приданое и не входящее в его состав
некоторое парафернальное имущество – собственность жены, которой она могла распоряжаться
по своему усмотрению. Впоследствии парафернальное имущество жены передавалось мужу
только на основе доверенности, а обеспечением добросовестности управления им служила
законная ипотека на имуществе мужа в пользу жены[30].
Существование приданого в
древнейший период истории Руси доказано еще в XIX в., хотя и РП, и другие нормативные
акты того времени не знают данного термина. Свидетельство летописца указывает на
существование приданого еще в древнем обычном праве, что позволяет усомниться в
правильности утверждения о том, что институт приданого был заимствованием византийских
юридических норм. Владение приданым, по РП, присуще людям из среды почти всех классов
и социальных групп феодального общества, в том числе и смердам. Сам термин «приданое»
появляется в актах не ранее конца XV в. (в Судебнике 1497 г[31].
есть упоминание о «приданом холопе»). Первые рядные договоры о назначении приданого
встречаются лишь в середине XVI в. Что касается свидетельств ненормативного характера
о назначении приданого, то от рассматриваемого времени (до конца XVI в.) их до нас дошло очень мало.
Сложнее вопрос о том, владела
ли женщина чем-либо помимо приданого. О существовании параферналъного имущества
жены в первом браке нет прямых сведений в русских памятниках. Но следует обратить
внимание на определенное Уставом князя Ярослава взыскание за покражу «свадебного»
и «сгородного».
Первый термин относительно
ясен: это то, что получала невеста при свадьбе. «Сгородное» – термин менее понятный.
Он по-разному описан в различных списках Устава и не объяснен до сих пор. Существование
в русском юридическом быте брачного сговора позволяет предположить, что «сговорное»
(«сгородное») являлось либо одной из составляющих приданого, либо частью или даже
самим парафернальным имуществом, приносимым женой в дом мужа.
Более понятной представляется
структура «части», которой владела женщина в связи с вторичным замужеством. По-видимому,
это, прежде всего то же приданое, по отношению к которому древнерусские женщины
обладали правом не только владения, но и распоряжения. Иначе было бы необъяснимым
появление самостоятельной собственности женщины в браке, а между тем уже Устав князя
Владимира считает принципиально возможным спор по поводу имущества. Тот же Устав
предполагает возможность конфликта вдовы с братьями, снохой, свекровью и собственными
детьми по поводу имущества. Трудно согласиться с тем, что это установление было
введено с целью ограничения дееспособности женщины путем передачи вопросов об имуществе
в ведение церковной юрисдикции, действовавшей на основании аналогичных казусов в
византийских законах и ограничивавших права женщин. Здесь необходимо найти свидетельства
развития имущественных прав женщин, состоявших в браке[32].
Во-первых, тот факт, что кредиторы
мужа обращали свое, взыскание против жены, подтверждает наличие у жены определенного
имущества. Во-вторых, в Уставе князя Ярослава муж предстает посягателем на имущество
супруги. В-третьих, ст. 36 Псковской судной грамоты (ПСГ)[33]
также свидетельствует о том, что жена могла являться истцом в деле взыскания долга
по неформальным документам. В-четвертых, договор Новгорода с немцами 1269 – 1270
гг. подчеркнул не только отсутствие общности имущества супругов, но и наличие тайной
ипотеки на имуществе жены, т. е. невозможность использования ее имущества под залог
имущественных сделок мужа. (Материальную ответственность за долги мужа жена несла
лишь в случае его смерти, став наследницей его движимости и недвижимости)[34].
Отметим, что тенденция имущественной
неответственности супруги не сразу утвердилась в русском законодательстве. Несмотря
на то, что русско-византийский договор X в. ввел ее в одну из своих статей, РП еще
требовала отдачи имущества жены на «разграбление» в случае совершения преступления
мужем. Однако новгородское право XIII века вновь возвратилось к системе тайной ипотеки
на имуществе жены, т. е. признало невозможность его залога, что отвечало экономическим
изменениям, связанным с усилением феодализации общества.
Таким образом, законодательные
памятники IX – XV вв. дают возможность утверждать,
что в данный период времени женщина была социально свободная. Принадлежавшие к привилегированному
сословию и выходившие замуж вторично, могли обладать помимо приданого и некоторым
парафернальным имуществом, которое могло появиться у нее за годы либо супружеской
жизни (как следствие свободного распоряжения своим приданым), либо вдовства при
выполнении опекунских функций[35].
О развитии норм опекунского
права говорит наличие в Древней Руси института женского опекунства, которого тогда
еще не знало западноевропейское средневековье. Сходство же институтов опеки в Византии
и Древней Руси определялось близостью систем общественно-экономического строя, а
не заимствованием правовых норм.
Рассматривая эту проблему
более подробно, необходимо выяснить: вступала ли вдова автоматически в права умершего
супруга по отношению к детям, или же она являлась их опекуном только по закону и
эта власть над детьми определялась официальным ее положением?
На основании РП можно утверждать,
что знатные женщины после смерти мужа полномочно становились опекуншами малолетних
детей и управляли хозяйством по праву старшинства, пользуясь добытком (имуществом)
и неся ответственность за убытки лишь в случае вторичного замужества. Даже когда
опекаемые становились совершеннолетними, за труды по их воспитанию матери-вдове
предоставлялось право остаться в доме своих детей даже против их воли, сохраняя
при этом свой выдел на содержание – «часть». Судя по Псковской судной грамоте, позже
было установлено, что отказ от содержания престарелой матери должен вести к изъятию
в ее пользу у недостойного сына всей части наследуемой им собственности, которую
нажили совместно отец и мать. Если же женщина вторично выходила замуж, то она возвращала
опекаемым всю принятую на опеку движимость и недвижимость, включая приплод от рабов
и скота. Если это имущество опекаемых пускалось в оборот, то прибыль шла в пользу
ближайшего родственника опекунши[36].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20 |