Доклад: Русская художественная эмиграция в Европе. ХХ век
Вероятно,
неслучайно именно в Мюнхене возникло несколько художественных групп, где
ведущая роль принадлежала художникам из России. В диссертации характеризуется
деятельность таких сообществ, как Фаланга (1901-1904), Новое общество
художников (1909-1911) и Синий Всадник (1911-1913), идейным лидером которых был
В. Кандинский, а (в Новом обществе и Всаднике) видное положение занимали А.
Явленский и М. Веревкина. Деятельность В. Кандинского способствовала тому, что
художественная жизнь в Мюнхене приобрела общеевропейский резонанс. Здесь же
говорится о радикально настроенных выходцах из России, которые активно
участвовали в деятельности берлинского объединения Der Sturm.
Интенсивный
выставочно-рыночный обмен, охвативший в 1910-е годы и Берлин, и Мюнхен, и
Париж, и некоторые другие крупные европейские города привел к тому, что участие
художников из России в европейской художественной жизни стало обычным явлением.
Усиление творческих связей русских мастеров с зарубежными партнерами в годы,
предшествовавшие первой мировой войне, диссертант рассматривает с точки зрения
создания благоприятной атмосферы для тех, кто, приезжая учиться и работать в
Европу, затем оказался в эмиграции. В этой связи значительный интерес
представляет еще одно, менее известное событие культурной жизни Северной
Европы, в котором активное участие приняли многие ведущие русские художники
190-х годов. Этому эпизоду русско-европейских художественных связей начала XX
века посвящен заключительный, шестой раздел первой главы: Русские в Швеции:
Балтийская выставка в Мальмё. Здесь излагается история устройства русского
раздела международной Балтийской художественной выставки в шведском приморском
городке Мальмё. Открытая в мае 1914 года, эта выставка включала произведения
художников всех стран, окружающих Балтийское море, - в том числе России и
Германии. Русский отдел был достаточно представителен. Он состоял из 250 работ
38-ми известных мастеров, представлявших широкий спектр современных тенденций в
живописи и графике - от традиционного реализма и модерна до первых опытов
лирической абстракции. Здесь экспонировались произведения мирискусников первого
и второго призыва, бывших участников Голубой Розы, членов Союза русских
художников, а также основателей мюнхенского Синего всадника (В. Кандинского, А.
Явленского, М. Веревкиной). Были также представлены небольшие ретроспективы
полотен В. Серова и И. Рериха, а также скульптур А. Голубкиной, Д. Стеллецкого
и С. Коненкова.
В
связи с начавшейся вскоре после открытия Балтийской выставки мирвой войной,
экспонаты русского отдела ждала трудная, полная драматических перипетий судьба.
Некоторые произведения так никогда и не вернулись в Россию, а вместе со своими
авторами оказались в эмиграции, экспонировались на многих зарубежных выставках
1920-х - 1930-х годов (например, на представительной Выставке русского
искусства в Америке в 1924-25 годах) и в зарубежных музеях (в частности, в
Музее Н. Рериха в Нью-Йорке). Другие после долгих лет вернулись в Россию (среди
них - Купание красного коня К. Петрова-Водкина, Композиция VI В. Кандинского).
Однако весьма значительное число работ осталось в Мальмё, и теперь составляет
довольно представительный отдел русского искусства начала XX века в этом в этом
небольшом и малоизвестном музейном собрании. Здесь хранятся живописные
произведения В. Серова, К. Коровина, А. Головина, Б. Кустодиева, К.
Петрова-Водкина, П. Кузнецова, Н. Сапунова, М. Сарьяна, И. Милиоти, гуаши и
акварели А.Бенуа и С. Яремича и т.д. Часть работ русских художников пополнила
собрания музеев Стокгольма (А. Головин, Н. Рерих, В.Кандинский) и Гетеборга (А.
Яковлев, К. Богаевский). Так случилось, что на исходе 1910-х годов произведения
художников из России оказались не только в тех странах, где они подолгу жили и
работали и куда впоследствии в большинстве отправились в эмиграцию, но и в
довольно далекой от их творческих интересов Швеции.
Обширный
материал, изложенный в первой главе, позволяет заключить, что многообразные
международные связи и взаимообмены между европейской и русской художественными
культурами ко второй половине 1910-х годов достигли наивысшего развития и
интенсивности. Очевидно, что последовавший вскоре массовый исход из России
творческой, в том числе и художественной интеллигенции был вызван
революционными событиями в России, а - также гражданской войной, голодом и
жестким режимом военного коммунизма - то есть причинами далеко отстоящими от
художественного процесса. Но, тем не менее, возникновение обширной диаспоры людей
искусства за пределами России следует рассматривать как продолжение, на ином
уровне и при иных обстоятельствах, ранее сложившихся творческих связей с
Европой. Художественные контакты рубежа XIX - XX веков подготовили и облегчили
адаптацию русских художников на чужбине. В этом отношении значение десятилетий,
предшествующих времени сложения первой волны эмиграции, трудно переоценить.
Вторая
глава диссертации называется Исход. Константинополь-Белград-Прага . В ней
воссозданы события и судьбы тех художников первой волны эмиграции, которые
покидали родину через Крым, вместе с оставшимися частями Белой армии. В начале
своего изгнания многие из них попали в Константинополь, а некоторые поселились
в небольшом городке Галлиполи на одноименном полуострове вблизи этого древнего
города. Этому этапу эмиграции посвящен первый раздел данной главы. Несмотря на
то, что большинство оказавшихся в Константинополе и Галлиполи рассматривали их
только как временные пристанища на пути в европейские столицы, здесь все же
имела место - наряду с повседневной, бытовой и художественная жизнь.
Естественным центром притяжения не только военных, но и гражданских эмигрантов
из России стал художественный кружок при военном лагере в Галлиполи. Участники
кружка оформляли любительские спектакли, украшали росписями часовни воинских
частей. В Галлиполи был даже создав монумент над братской могилой павших в боях
гражданской войны (этот памятник в виде круглого зиккурата был позже воссоздан
на русском кладбище Сен-Женевьев де Буа под Парижем).
В
Константинополе русские изгнанники также стремились объединиться, что было
необходимо в чужом, довольно негостеприимном окружении. В 1921 году здесь был
учрежден Союз русских художников, видными деятелями которого были Н. Зарецкий и
Н. Кал маков. Союз устраивал выставки художников-эмигрантов, но просуществовал
недолго, так как большинство его участников считало Турцию только недолгой
остановкой на пути в Европу. И все же через Константинополь пролегли пути в
эмиграцию А. Ланского, П. Челищева, С. Полякова, Л. Зака, И. Зданевича, А.
Грищенко и других известных впоследствии мастеров. Впрочем, характер русского
искусства в Константинополе определяли не они; в своей массе наследие русских
константинопольцев тяготело к бытописательству и отражало в основном безрадостную
жизнь самих эмигрантов. Большинство русских художников, работавших на берегах
Босфора, зарисовывало экзотические сценки, пейзажи с мечетями и минаретами.
Другие с увлечением копировали византийские мозаики и фрески - и этот турецкий
след надолго сохранился в работах, созданных уже в других странах (например, у
А. Грищенко). После отъезда в 1922-24 годах военных и сопутствовавших им
гражданских лиц, русская колония в Константинополе сократилась во много раз, а
ее художественная жизнь замерла.
Второй
раздел главы посвящен пребыванию русских художников в Королевстве Сербов,
Хорватов и Словенцев, с 1929 года официально именовавшемся Югославией. Русские
переселенцы, прибывшие из Константинополя, образовали здесь довольно
разветвленную культурную инфраструктуру: учебные заведения, профессиональные и
просветительские организации, издательства, газеты, журналы, а также свои
церковные приходы. В 1928 году эти разрозненные центры объединил Комитет
русской культуры, пользовавшийся поддержкой югославского правительства. По его
инициативе в Белграде был построен ив 1931 году открыт Русский дом имени
императора Николая II. Поскольку численность русской колонии в Югославии была
довольно значительна (до 45 тыс. человек к середине 1920-х годов), а в Белграде
доходила до 5% населения, потребность в преподавателях, в том числе рисунка и
живописи, была велика, и многие художники нашли работу по специальности. К тому
же им оказывал помощь Комитет русской культуры, который выступил инициатором
создания Объединения русских художников в Королевстве Сербов, Хорватов и
Словенцев (1928). Объединение регулярно устраивало довольно представительные
выставки художников-эмигрантов. Крупнейшая экспозиция подобного рода была
организована 1930 году. В ней приняло участие около ста художников. живших к
тому времени не только в Югославии (Е. Киселева, С. Колесников, Н. Кузнецов, А.
Ганзен и др.), но и в других странах Европы (Н. Гончарова, К. Коровин, М.
Добужинский, И. Билибин, И. Рерих, И. Репин, Н. Богданов-Бельский, С.
Виноградов и д^.). Внушительность представленных имен, однако, не подкреплялась
столь же высоким и ровным качеством представленных работ, среди которых
доминировали пейзажные полотна, иллюстрации и эскизы театральных декораций и
костюмов. В Югославии существовали и другие, не столь крупные сообщества
художников-выходцев из России. Среди них - группа Круг, организованная на
рубеже 1930-х годов в Белграде и проведшей за восемь лет своего существования
несколько выставок (в состав Круга входили довольно известные в Югославии мастера:
В. Жедринский, А. Быковский и др.). Было и Русское художественное общество,
возникшее в 1933 году при Русском доме - оно включало как некоторых круговцев,
так и бывших членов Объединения русских художников. Все названные объединения и
группы организовывали свои выставки; кроме того, в столице Югославии прошли
большие сборные экспозиции русских художников (первая - в 1937-1938, вторая - в
1939 годах) с большим числом участников.
Существенно,
что художественная жизнь русской колонии в Югославии не ограничивалась только
столицей. В ряде крупных городов, где жили художники из России (Скопье,
Нови-Сад, Загреб и др.) проходили их групповые выставки-продажи и существовали
местные профессиональные организации. В Белграде и в провинции в течение
1920-х-1930-х годов состоялось немало персональных экспозиций русских
художников-эмигрантов, причем не только тех, кто поселился и работал на
Балканах, но и в других частях Европы и даже за ее пределами - в разделе дана
характеристика важнейших из них (в том числе - С. Колесникова, А. Ганзена, Ф.
Малявина, а также жившего в Тунисе А. Рубцова). В результате активной
выставочной деятельности и закупок с выставок белградский Народный музей
составил довольно вполне представительную коллекцию произведений русских
художников.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 |