Доклад: Русская художественная эмиграция в Европе. ХХ век
И.
Грабарь был самым последовательным эпошистом среди мирискусников. Задумав
масштабную Историю русскою искусства, он первый поднял на щит блестящую пору
расцвета барокко и классицизма в России. Гордость за отечественную архитектуру
и в целом художественной культуру XVIII - первой трети XIX вв., публикация
обширного нового материала сделали грабаревскую Историю... подлинным памятником
отечественной культуры. Появившись на свет, эта работа сыграла существенную
роль в сложении эстетики и художественной практики русского неоклассицизма -
благодаря эпошистой осведомленности о потайных механизмах больших стилей
прошлого.
Оба
подхода, отчетливо проявившиеся в теоретическом и художественном наследии Мира
искусства, оказались жизнеспособными. Они придали импульс освоению
отечественного художественного наследия, обеспечив устойчивость и непрерывность
историко-культурной традиции. Погруженность в блестящие культурно-исторические
эпохи сопровождала мирискусников и в эмигрантские годы. Об этом ярко
свидетельствуют выставки с их участием, публикации книг и статей 1920-1930-х и
даже более поздних лет. Более того, интерес к культуре прошлого, ее талантливая
интерпретация во многом способствовали тому, что выходцам из России удалось
стать полноценными участниками художественной жизни принявших их стран. Так,
например, деятельность мирискусников по изучению и возвращению в категорию
актуального наследия культуры Версаля эпохи расцвета (XVII-XVIII веков), как
пишут французские исследователи, сыграла важную роль для осознания самими
французами значения этого историке-культурного феномена и способствовало его
реальному возрождению как крупнейшего музея в 1920-е годы.
Члены
Мира искусства были причастны ко многим значительным событиям художественной
жизни, характеризующим расширение художественных контактов русских и
французских художников второй половины 1900-х-первой половины и середины 1910-х
годов. Этим событиям посвящен четвертый раздел данной главы: Русские в Париже.
Вторая половина 1900-х - первая половина 1910-х годов. После выставки русского
искусства в Осеннем Салоне 1906 года присутствие художников из России на
парижской художественной сцене стало более заметным - еще одно следствие того
резонанса, который эта экспозиция вызвала. Причем масштаб дарования обращавшего
на себя внимание художника не был не столь важен - главное, что он происходил
из России. Некоторые из тогдашних русских парижан как бы подтверждали прежнюю
репутацию русской живописи как наглядного пособия для изучения экзотичной для
европейцев жизни и первозданной природы этой загадочной и необъятной страны
(художник А. Борисов с его сериями арктических пейзажей, имел немалый успех в
Париже в 1907 году). Эксплуатировались и такие стороны русской экзотики, как
кустарное производство и наивный вкус в прикладном искусстве и мотивы
фольклорной архаики в произведениях профессиональных художников. Так, например,
на выставках, организованных в Париже в 1907 году княгиней М. Тенишевой, были
представлены ее собственные эмали, изделия кустарей из Талашкина и произведения
П. Рериха, И. Билибина, А. Щусева. Начиная с того же 1907 года все большее
число художников из России показывало свои работы в Осеннем Салоне, независимо
от того, приезжали ли они специально к выставке (как, например, Л. Бакст, С.
Судейкин, Н. Милиоти, П. Кузнецов), или же жили в Париже постоянно (Е.
Кругликова, Н. Тархов и др.). Качественный состав русских экспонентов и
Осеннего, и Салона Независимых постепенно менялся: бывшие завсегдатаи -
мирискусники и голуборозовцы оттеснялись представителями новых творческих
поколений. На Осенних салонах 1908-1909 годов это были К. Петров-Водкин, П.
Кончаловский, И. Машков, М. Васильева и другие. К этому стоит добавить, что в
середине 1900-х - начале 1910-х годов на выставках Салона Независимых и
Осеннего салона В Кандинский и А. Явленский регулярно показывали свои работы,
сочетавшие черты югендстиля и экспрессионизма.
Молодые
и амбициозные художники, стремившиеся в радикальному преобразованию
художественных систем и обретению новых путей в творчестве, все решительнее
устремлялись в Париж, чтобы продолжать там свое профессиональное образование.
Некоторые из них задерживались во французской столице на несколько лет (М.
Шагал, Д. Штеренберг, Н. Альтман, И. Пуни, В. Баранов-Россинэ, Ю. Анненков, А.
Экстер, Л. Попова, Н. Удальцова и др.), кто-то был там проездом (В. Татлин), а
кто-то оставался там навсегда (С. Шаршун, А. Архипенко, X. Сутин, Ж. Липшиц, О.
Цадкин, с 1915 г. - М. Ларионов и Н. Гончарова). Благодаря присутствию в Париже
немалого числа художников из России естественным было создание нового их
сообщества. В 1909 году на Монпарнасе (ул. Буассонад, 13) было основано
Литературно-художественное общество, которое систематически устраивало выставки
русских парижан совместно с другими коллегами по парижской школе.
На
парижской художественной арене, таким образом, сосуществовали различные
творческие тенденции российского искусства начала XX века - и те, которые были
связаны с уходящими направлениями конца предшествующего столетия (символизмом и
модерном), и те, которые устремлялись на путь формальных экспериментов.
Примечательно, что такое своеобразное соперничество получило продолжение и
позже, когда реально сложилась первая волна русской художественной эмиграции, -
в 1920-е-1930-е годы (об этом говорится в четвертой главе диссертации).
Выставки и той, и другой направленности происходили в Париже почти параллельно.
Например, в 1910 году в галерее Бернгейма-младшего состоялась выставка Русские
художники. Организованная известным критиком и поэтом С. Маковским, она
представившая работы мирискусников разных поколений. И именно с этого времени
начинает клониться к закату слава и авторитет большинства мастеров этого круга;
они постепенно уходили с арены художественной жизни, а на смену им приходили
новаторские эксперименты в станковых искусствах. Старшие мирискусники - А.
Бенуа, Л. Бакст, Н. Рерих, А. Головин все более сосредотачивались на
сценографии, а их имена оставались известными парижской публике только
благодаря успеху дягилевских Русских сезонов. Впрочем, постепенно и в этой
сфере, с легкой руки С. Дягилева, старую гвардию начинали теснить более дерзкие
и молодые новаторы, причем не только из России (Н. Гончарова, М. Ларионов, Б.
Анисфельд, П. Челищев, Н. Габо, А. Пезнер, С. Делоне, Л. Сюрваж и др.), но и из
самой Франции (П. Пикассо, А. Матисс, А. Дерен, Ж. Брак, Ж. Руо и др.).
Удельный вес и авторитет динамичных сторонников авангардных исканий неуклонно
рос, чему способствовала общность их интересов европейскими, в частности,
французскими коллегами и сверстниками. Обширный русский раздел Осеннего салона
1913 года и Салона Независимых 1914 года, большая персональная экспозиция М.
Ларионова и Н. Гончаровой в галерее П. Гийома весной 1914 года, получившие
заметный резонанс не только в профессиональных кругах, но и в парижской печати,
открывали новые интереснейшие перспективы творческих обменов и контактов.
Однако им помешали исторические катаклизмы - мировая война и революции в
России, переместившие проблему свободных художественных связей и контактов в
совсем иную плоскость.
Разумеется,
художественные связи и обмены на рубеже XIX-XX веков и в начале XX столетия
происходили не только по линии Россия-Франция. Одной из важнейших была ось
взаимодействий Россия-Германия. Поэтому пятый раздел первой главы посвящен
теме: Русские художники в Германии на рубеже столетий. Здесь обрисована история
творческих связей русских и немецких художников и основные направления этих
взаимоотношений. В Германии на рубеже XIX-XX столетий существовало несколько
центров притяжения для художников из России. Во-первых, крупные города -
Берлин, Дрезден, Дюссельдорф, где происходили значительные международные
выставки (включая Сецессионы); во-вторых, художественная колония сторонников
свободного творческого высказывания в духе модерна (югендстиля) в Дармштадте.
Наконец, это и Мюнхен, который был богат не только музеями и выставками, но и
возможностями для совершенствования профессионального мастерства (Академия
художеств, частные школы Ш. Хололоши и А. Ашбе) - это, как мы знаем, особенно
привлекало начинающих русских художников. Они участвовали в больших
международных экспозициях (особенно охотно - в мюнхенских Стеклянном дворце и
Сецессионе), поскольку там благосклонно встречали не столько адептов
передвижничества, но и мастеров мирискуснического круга. Одной из самых
представительных стала выставка русских и финлядских художников при Мюнхенском
Сецессионе 1898 года -своеобразный экспортный вариант знаменитой петербургской
экспозиции того же года (после Мюнхена она была также показана в Берлине,
Кельне и Дюссельдорфе). Тогда же членами Мюнхенского Сецессиона стали В. Серов
и И. Левитан. В 1901 году довольно представительная выставка группы русских
художников, включая М. Врубеля, с успехом прошла в выставочных залах
Дармштадтской художественной колонии. В Берлинском Сецессионе 1903 года
примерно в тот же круг художников вошел В. Кандинский, ставший постоянным
мюнхенским жителем с 1896, а в Берлине выставлявшийся с 1902 года. Крупным
событием берлинской художественной жизни конца 1906 года стала демонстрация в
Салоне Шульте несколько сокращенного, но тем не менее весьма представительного
варианта дягилевской выставки русского искусства при Осеннем салоне в Париже.
Эта экспозиция вызвала немалый резонанс в немецкой прессе, чьи оценки интересно
сопоставить с мнениями парижских критиков.
Если
у тех преобладало покровительственно-снисходительное отношение к почти всем
проявлениям русского искусства (за исключением разве что икон), то суждения
немецких рецензентов в основном были более благожелательными и объективными.
В
1900-х годах в разных германских городах нередко проходили персональные
выставки некоторых русских художников (К. Сомова - в Берлине, Гамбурге,
Дрездене, Лейпциге; П. Трубецкого - в Мюнхене; Л. Пастернака - в Берлине). Как
и участие мастеров из России в парижской художественной жизни, экспозиции в
Германии способствовали их известности, признанию и закреплению определенной
профессиональной репутации, что сыграло позитивную роль позже, в годы
эмиграции. Важно, что на выставках в Германии русские художники не ощущали себя
учениками или нежелательными гостями, как бывало в Париже, а напротив, - почти
как дома (о чем свидетельствуют многие участники событий -от Л. Пастернака и И.
Грабаря до М. Добужинского и В. Кандинского).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 |