Курсовая работа: Методика анализа лирического произведения на примере творчества А.А. Ахматовой
Псевдоним, ставший именем великого
поэта,- Ахматова,- достался юной Ане Горенко «в наследство» от прабабушки,
татарской княжны, увековеченной в «Сказке о черном кольце»: «Мне от бабушки –
татарки были редкостью подарки». Отец не желал, чтобы фамилия Горенко была
«опозорена» подписью под стихами. И сразу же после выхода первого сборника
«Вечер» в русской литературе произошла своеобразная революция – появилась Анна
Ахматова, «вторая великая лирическая поэтесса после Сапфо».
Что же революционного было в
появлении Ахматовой? Во-первых, у нее практически не было поры литературного
ученичества: после выхода «Вечера» критики сразу поставили ее в первый ряд
русских поэтов. Во-вторых, современники признавали, что именно Ахматовой после
смерти Блока бесспорно принадлежит первое место среди поэтов. Для Ахматовой
Блок был высшим проявлением сути «серебряного века». «Блока я считаю не только
величайшим европейским поэтом первой четверти двадцатого века, но и
человеком-эпохой, т.е. самым характерным представителем своего времени»,-
сказала она. Современный литературовед Н.Н. Скатов тонко подметил: «…если
Блок действительно самый характерный герой своего времени, то Ахматова,
конечно, самая характерная ее героиня, явленная в бесконечном разнообразии
женских судеб». И в этом третья черта революционности ее творчества. До
Ахматовой история знала много женщин-поэтесс, но только ей удалось стать
женским голосом своего времени, женщиной-поэтом вечного, общечеловеческого
значения.
Ее лирическая героиня – не
окружённая бытом и сиюминутными тревогами, но бытийная , вечная женщина. Она
предстает в стихах поэта не отражением ее персональной судьбы, а всеми
проявлениями женской доли и женского голоса. Это и юная девушка в ожидании
любви (сб. «Вечер»- «Молюсь оконному лучу», «Два стихотворения» и др.); и
зрелая женщина, соблазненная и соблазняемая, поглощенная сложной любовью-
борьбой, долей- мукой («Сколько просьб…», «Как велит простая учтивость»,
«Смятение» и т. д.); и неверная жена, утверждающая правоту своей «преступной»
любви и готовая на любые муки и расплату за мгновение страсти и свободного
выбора («Сероглазый король», «Муж хлестал меня узорчатым…», «Я и плакала и
каялась…»).
Лирическая героиня не совпадает с
личностью автора, она - лишь своеобразная маска, представляющая ту или иную
грань женской души, женской судьбы. Естественно, Ахматова не переживала всех
тех ситуаций, которые присутствуют в ее поэзии, но она сумела воплотить их
силой художественного воображения. Она не была бродячей циркачкой («Меня
покинул в новолунье…») или крестьянкой («Песенка»), отравительницей («Сжала
руки под темной вуалью…») или староверкой («Я с тобой не стану пить вино…»),
«бражницей и блудницей». О своем предполагаемом вдовстве («Как соломинкой, пьешь
мою душу…») она написала задолго до расстрела Гумилева (к моменту гибели
первого мужа они давно уже были в разводе). Просто Ахматова благодаря своему
особому дару сумела воплотить в стихах все ипостаси русской женщины.
Однако Ахматова не ограничилась воплощением
одной грани лирической героини – сферой ее любви. Она затронула все грани
женской доли: сестры, жены, матери («Магдалина билась и рыдала», «Реквием» и
др.).
В зрелом творчестве Анны Ахматовой
лирическая героиня предстает в необычном для женской поэзии ракурсе поэта и
гражданина. Необычна героиня Ахматовой и для мировой поэзии - это первая
женщина-поэт, раскрывшая свою высокую и трагическую участь. Если основой
женской поэзии всегда считалась любовь, то Ахматова показала трагический путь
женщины- поэта. Этот трагизм был заявлен ею уже в раннем стихотворении «Музе»,
где она писала о несовместимости женского счастья и судьбы творца. Однозначный
же «монашеский» выбор, отказ от вечной земной доли – любви в поэтическом мире
Ахматовой тоже невозможен.
В ее лирике благополучное в житейском
смысле разрешение конфликта любви и творчества для поэта- женщины невозможно.
Трагизм ахматовской лирической героини углубляется постоянным мотивом
непонимания, неприятия лирическим адресатом- мужчиной женщины-поэта:
Он говорил о лете и о том,
Что быть поэтом женщине - нелепость.
Как я запомнила высокий царский дом
И
Петропавловскую крепость!
(В последний раз мы встретились тогда…,1914)
Мы сталкиваемся здесь с
постоянным приемом Ахматовой- художника: глубина психологизма достигается с
помощью единичных бытовых деталей, извлеченных из памяти. Узнаваемые,
сопутствующие напряженной лирической ситуации, они становятся знаком глубокого
обострения чувств. В данном случае неизменные приметы Петербурга остаются в
памяти героини как знак разлуки, но потеря любви трактуется особо: мужчина не
может вынести силы и превосходства женщины-поэта, он не признает за ней
творческого равноправия и равнозначности. Отсюда - один из постоянных в
ахматовской лирике мотивов убийства или попытки убийства любимым ее песни-птицы
из ревности, из нежелания делить ее любовь с Музой:
Углем наметил на левом боку
Место, куда стрелять,
Чтоб выпустить птицу - мою тоску
В
пустынную ночь опять.
(Сб. «Чётки»)
Был он ревнивым, тревожным и нежным,
Как
Божие солнце меня любил,
А чтобы она не запела о прежнем,
Он белую птицу мою убил.
(СБ. «Белая стая»)
Невыносимые муки любви поэта
получили «права гражданства» в мужской поэзии.
Любовную лирику Ахматовой
отличает глубочайший психологизм. Ей, как никому, удалось раскрыть самые
заветные глубины женского внутреннего мира, переживаний, настроений. Для
достижения потрясающей психологической убедительности она пользуется очень
емким и лаконичным художественным приемом говорящей детали, которая, западая в
память участников кульминации личной драмы, становится «знаком беды». Такие
«знаки» Ахматова находит в неожиданном для традиционной поэзии обыденном мире.
Это могут быть детали одежды ( шляпа, вуаль, перчатка, кольцо и т. п.), мебели
(стол, кровать и прочее), меха, свечи, времена года, явления природы (небо,
море, песок, дождь, наводнение и т. п.), запахи и звуки окружающего,
узнаваемого мира.
Ахматова утвердила «права
гражданства» «непоэтических» обыденных реалий и высокой поэзии чувств.
Использование таких деталей не снижает, не «заземляет» и не опошляет
традиционно высоких тем. Ахматова воздает должное высокой общечеловеческой роли
любви, ее способности окрылять любящих. Когда люди попадают под власть этого
чувства, их радуют повседневные мельчайшие детали, увиденные влюбленными
глазами: липы, клумбы, темные аллеи и прочее.
И все же ахматовская любовная поэзия
– прежде всего лирика разрыва, завершения отношений или утраты чувства. Почти
всегда ее стихотворение о любви – это рассказ о последней встрече или о
прощальном объяснении, своеобразный лирический «пятый акт драмы». Даже в
стихах, основанных на образах и сюжетах мировой культуры, Ахматова предпочитает
обращаться к ситуации развязки, как, например, в стихотворениях о Дидоне и
Клеопатре. Но и состояния расставания у нее удивительно разнообразны и
всеобъемлющи: это и остывшее чувство, и непонимание, и соблазн, и ошибка, и
трагическая любовь поэта. Словом, все психологические грани разлуки нашли
воплощение в ахматовской лирике.
Одним из основных достоинств
творчества Ахматовой современники считали созданную ею «поэтику женских
волнений и мужских обаяний» (Н.В.Недоброво). На протяжении всей истории мировой
литературы поэтами-мужчинами создавались всевозможные образы дамы сердца - от
абсолютного ангела до исчадия ада. Женская же поэзия до Ахматовой
ограничивалась, как правило, лирическим излиянием ситуативных переживаний,
когда «он» - объект и адресат любви - едва угадывался и был почти совершенно
лишен в стихотворении каких-либо определенных черт. Именно Ахматовой удалось
дать любви «право женского голоса» («Я научила женщин говорить…») и воплотить в
лирике женские представления об идеале мужественности, представить, по словам
современников, богатую палитру «мужских обаяний» - объектов и адресатов женских
чувств
При всем богатстве лирических
ситуаций в мире Ахматовой она очень сдержанна в выборе средств художественной
выразительности. Так в ее поэзии преобладает матовый колорит: яркие краски
(изумруд листвы, лазурь неба и моря, золото или багряный пожар осени) светятся
единичными мазками на общем фоне сдержанных, даже тусклых тонов.
Матовый колорит оттеняет
трагический характер лирической героини Ахматовой в ее стремлении к
недостижимой гармонии, в доминирующем настроении печали («Муза плача») . Этому
настроению сопутствует частое использование мотива камня( унылые валуны,
каменные склепы, камень на сердце, «камень вместо хлеба»; библейские камни,
которые приходит время «разбрасывать» и время «собирать»)
Большую роль в ее поэзии играет
мотив смерти(похороны, могила, самоубийства, смерть сероглазого короля,
умирание природы, погребение всей эпохи). Смерть трактуется у Ахматовой в
христианских и пушкинских традициях. В христианских - как закономерный акт
бытия, в пушкинских - как заключительный акт творчества: творчество для
Ахматовой- это ощущение единства с творцами прошлого и современности, с
Россией, с ее историей и судьбой народа. Поэтому в стихотворении «Поздний
ответ», посвященном Марине Цветаевой, звучит:
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 |