Дипломная работа: Судьба и жизненный финал Настасьи Филиповны Барашковой, ее роль в нарвственной проблематике романа Ф.М. Достоевского "Идиот"
Достоевский —
психологический романист, и главное его средство выражения — анализ. В этом он
близнец и зеркальное отражение Толстого. Но и предмет, и метод его анализа
совершенно иные, чем у Толстого. Толстой разбирает душу в ее жизненных
аспектах; он изучает физиологическую основу мышления, подсознательную работу
человеческой воли, анатомию индивидуального действия. Когда он подходит к
высшим духовным переживаниям, они оказываются за пределами, не в той плоскости,
где жизнь. У них нет измерений; они полностью противоречат обычному
человеческому опыту. Напротив, Достоевский действует именно в тех психических
областях, где мысль и воля находятся в постоянном контакте с высшими духовными
сущностями, где поток обычного опыта постоянно разбивается о последние и
абсолютные ценности и где никогда не стихает ветер духа. Интересно сравнить,
как Толстой и Достоевский разбирают одно и то же чувство — чувство мучительной
неловкости. Оба от него страдали. Но у Толстого это чисто социальное ощущение,
сознание невыгодного впечатления, которое производит внешний вид человека и его
поведение на тех, кому он хотел бы понравиться. Поэтому, когда он стал
социально независим и стихли его социальные амбиции, тема эта перестала
Толстого занимать. У Достоевского же муки неловкости — это муки конечной и
абсолютной ценности человеческой личности, раненой, непризнанной и униженной
другими человеческими личностями. Поэтому жестокость Достоевского находит в
анализе раненого и страждущего человеческого достоинства особенно широкое поле
деятельности. У Толстого муки самосознания или имеют социальный характер, или
перестают действовать; у Достоевского самосознание метафизично и религиозно и
исчезнуть не может никогда. И тут снова возникает суждение о "чистоте"
Толстого и "нечистоте" Достоевского: Толстой мог победить все свои
человеческие недостатки и предстать перед вечностью как "голый человек".
У Достоевского самый дух его неразрывно опутан символической сетью "относительной
реальности". Отсюда позднейшее осуждение Толстым излишних подробностей
реализма, поскольку они не несут главного, и неспособность Достоевского когда-либо
переступить границы временного.
В образе Настасьи
Филипповны изображена трагедия женщины, вынужденной продавать свою красоту и не
желающей мириться с унижением ее человеческого, женского достоинства.
Хотела было написать, что
надрыв Настасьи Филипповны – обратная сторона гордыни, что надрыв этот делает
ситуацию безвыходной. Нельзя мучить князя, пытать Рогожина. Не оправдалась
надежда князя: «Ах, кабы добра! Все было бы спасено!» А князь будто стоит рядом
в тоске и повторяет: «Не то, не то!» Настасью Филипповну просто жалко, она
очень несчастна и то, что она «сострадания достойна» – это единственная правда
о ней. Неосуждение князя так очевидно, сильно и заразительно, что и
профессиональное литературоведческое осуждение становится неприличным.
Невозможно судить, можно только сочувствовать.
Думается, что даже не
отправься Аглая уничтожать соперницу, счастье князя с нею было вряд ли
возможно. Через страдание Настасьи Филипповны князь не переступил бы. «Она ведь
умерла бы! Я никак не могу вам этого объяснить...», – говорит князь Евгению
Павловичу. Никакое счастье невозможно, если тебе вслед плачут. «Жалость твоя,
пожалуй, еще пуще моей любви», – говорит князю Мышкину Рогожин. Жалость князя –
самоотверженная, а точнее милосердная любовь, в которой не остается места для
любви к самому себе, утешительной лжи самому себе. Без Христа любой человек
способен жалеть только тех и так, чтобы это не ломало желанной ему жизни. В
этом отношении «князь – Христос».
Чувства князя
заразительны: пронзительно жалко Рогожина. Помните, как находят их обоих над
трупом Настасьи Филипповны. «Князь сидел подле него неподвижно на подстилке и
тихо, каждый раз при взрывах крика или бреда больного, спешил провесть дрожащею
рукой по его волосам и щекам, как бы лаская и унимая его». Сострадание не
покинуло его даже тогда, когда «он уже ничего не понимал и не узнавал вошедших
и окружавших его людей». Рогожина пронзительно жалко еще и потому, что нужна
была ему вся душа и вся любовь Настасьи Филипповны.
Как Настасья Филипповна
не поверила в любовь князя Мышкина, в прощение и милосердие Божие, так Рогожин
не поверил в совершенную правду слов Настасьи Филипповны: «А коли выйду за
тебя, то я тебе верною буду женой, в этом не сомневайся и не беспокойся».
Гордыня Аглаи, гордыня
Настасьи Филипповны, гордыня Рогожина, изнемогшего быть подле Настасьи
Филипповны воплощением ее несчастья, сплели свои драконьи шеи и погубили всех.
Недостало простоты, доверия и терпения хоть чьего-нибудь еще, кроме князя
Мышкина.
Литература
1.
Базанов В.
Ипполит Мышкин и его речь на процессе 193-х. // Рус. лит. 1963. № 2. С.
146—148.
2.
Бочаров С.Г.
Сюжеты русской литературы. М., 1999.
3.
Гарин И.И.
Многоликий Достоевский. – М., 1997
4.
Градовский Г.К.
Роковое пятилетие. 1878-1882 гг. // Ф.М. Достоевский в воспоминаниях
современников. В 2-х т. - М., 1990.
5.
Гроссман Л.П.
Достоевский-художник // Творчество Достоевского М., 1959
6.
Гроссман Л.П.
Семинарий по Достоевскому. М.; Пг., 1922.
7.
Гэри Сол Морсон
(США). "Идиот", поступательная (процессуальная) литература и темпикс.
Пер. с англ. Татьяны Касаткиной. // Роман Ф. М. Достоевского "Идиот":
современное состояние изучения. Сборник работ отечественных и зарубежных ученых
под редакцией Т. А. Касаткиной. – М., 2001. С. 3 – 5.
8.
Даль В. Толковый
словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 2.
9.
Дороватовская-Любимова
В. С. «Идиот» Достоевского и уголовная хроника его времени // Печать и
революция, 1928. № 3. С. 37—38.
10.
Достоевская А. Г.
Воспоминания. М., 1971.
11.
Достоевская А. Г.
Дневник. 1867. M., I923.
12.
Достоевский и
мировая культура. Альманах. СПб., 1998. № 11. С. 113-120.
13.
Достоевский Ф. М.
Письма. Под ред. А. С. Долинина. М.; Л., 1934.
14.
Достоевский Ф. М.
Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1985.
15.
Достоевский Ф.М.
Собрание сочинений в 15 томах. Л.: «Наука», Ленинградское отделение, 1989—1996.
Т. 6.
16.
Иванов В.И.
Достоевский и роман-трагедия // Иванов В.И. Родное и вселенское. - М.:
Республика, 1994.
17.
Из архива Ф.М.
Достоевского. «Идиот»: Неизданные материалы. М.; Л., 1931
18.
История русской
литературы. В 4-х томах. Том 3. Л.: Наука, 1980.
19.
Касаткина Т. "Возрождение
личности" в творчестве Ф.М. Достоевского: "Восстановление в
правах" и "восстановление в обязанностях" // "Личность в
Церкви и обществе". Материалы международной научно-бого-словской
конференции (Москва, 17-19 сентября 2001 г.). С. 15 – 19.
20.
Касаткина Т.
"Христос вне истины" в творчестве Достоевского // Достоевский и мировая
культура. Альманах. СПб., 1998. № 11. С. 118
21.
Кашина Н. В.,
Эстетика Ф. М. Достоевского. – М., 1975
22.
Ковалевская С. В.
Воспоминания детства... М., 1960.
23.
Левина Л.А.
Некающаяся Магдалина, или почему князь Мышкин не мог спасти Настасью Филипповну
// Достоевский в конце ХХ века. Под ред. К. Степанян. М.: Классика плюс, 1996.
. С. 343-368.
24.
Лихачев Д.С.
Достоевский в поисках реального и достоверного // Лихачев Д.С. Избранные работы
в 3-х тт. - Т.З. - Л.: Художественная литература, 1987.
25.
Лотман Л. М.
Романы Достоевского и русская легенда // Рус. лит. 1972. № 2. С. 132—136.
26.
Майков А. Н.
Письма к Ф.М. Достоевскому / Публ. Т. Н. Ашимбаевой//Памятники культуры. Новые
открытия. Ежегодник 1982. Л., 1984.
27.
Мирский Д. С.
Достоевский (после 1849 г.) // Мирский Д. С. История русской литературы с
древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. — London: Overseas
Publications Interchange Ltd, 1992. — С. 416—437.
28.
Назиров Р. Г.
Герои романа «Идиот» и их прототипы // Рус. лит. 1970. ц 2. С. 115—120.
29.
Орнатская Т.И.,
Степанова Г.В. Романы Достоевского и драматическая цензура (60-е гг. XIX в. —
начало XX в.) // Достоевский: Материалы и исследования. Л., 1974. Т. 1. С.
275—281.
30.
Соркина Д. Л. Об
одном из источников образа Льва Николаевича Мышкина // Учен. зап. Томск. гос.
ун-та. Вопросы художественного метода и стиля. 1964. № 48. С. 145—151.
31.
Тамарченко Г.Е.
Чернышевский-романист. Л.: Художественная литература, 1976. 464 с.
32.
Фридландер Г.М., Битюгова
А.И. Комментарии // В кн. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 15 томах. Л.:
«Наука», Ленинградское отделение, 1989—1996. Т. 6.
33.
Фридлендер Г. М.
Реализм Достоевского. М.; Л., 1964.
34.
Фридлендер Г.М.
История русской литературы. – М. 1996.
35.
Ясенский СЮ.
Искусство психологического анализа в творчестве Ф.М. Достоевского и Л.Н.
Андреева // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 11. - СПб: Наука, 1994.
-С.156-187.
[1] Фридландер Г.М., Битюгова
А.И. Комментарии // В кн. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 15 томах. Л.:
«Наука», Ленинградское отделение, 1989—1996. Т. 6. – С. 619.
[2] Достоевский Ф.М. Собрание
сочинений в 15 томах. Л.: «Наука», Ленинградское отделение, 1989—1996. Т. 4. –
С. 428.
[3] Даль В. Толковый словарь
живого великорусского языка. М., 1955. Т. 2. С. 4.
[4] Фридландер Г.М., Битюгова
А.И. Комментарии // В кн. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 15 томах. Л.:
«Наука», Ленинградское отделение, 1989—1996. Т. 6. – С. 620.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13 |