Дипломная работа: "Теория человека и бога". Н. Кузанский

Исходя из этого, можно понять свертывание понятий в нашем уме как прирожденную способность, возможность, мыслить и образовывать суждения; однако же, реализация процесса мышления и образования суждений происходит лишь посредством соприкосновения с чувственным миром. В этом нас убеждает и понимание Кузанцем микрокосма как отражения окружающей природы. Малый мир — часть большого и отражение его. Это отражение и есть познание мира.

Познание мира Кузанец нередко характеризует как уподобление бытию: «...божественный ум есть сила, создающая бытие, наш ум есть сила уподобления бытию». И там же: «Ум создает уподобления, чтобы получить понятие о чувственных вещах, и в таком смысле погружен в телесный дух. Наша умственная способность, на основании подобных понятий, полученных через уподобление, создает механические искусства, физические и логические предположения и доходит до вещей так, как они воспринимаются в потенциальности своего бытия, или в материн» (2, VII). Он полагает, что уподобление ума конкретному бытию дает понятие лишь о чувственных вещах, почему эти понятия «оказываются, скорее предположениями, чем истинами» (2, VII).

Вся гносеология Кузанца базируется на положении о том, что никакое познание (кроме мистического) невозможно без чувственной ступени. Говоря о человеческом уме как «живом отражении» божественной мудрости, Кузанец также подчеркивает мысль о безграничных познавательных возможностях человека. Именно ум делает человека, являющегося единством конечного и бесконечного, в его ограничении бесконечным. При помощи понятий ум объединяет в единство все бытие бесчисленно разнородных вещей, и это единство, созданное умом, бесконечно. Бесконечен ум божественный — бесконечно и его отражение, человеческий ум. Мышление, сущность человеческой жизни, — деятельность, не имеющая границ; таков вывод из учения о человеческом уме как подобии божественного ума.

 С учением о микрокосме тесно связана идея творческих способностей человеческого разума. У Кузанца ум выступает как нечто относительно независимое от божественного промысла. Известно, что схоластика, признавая силу ума в познании «творений божьих», однако, полагала, что сам по себе ум человека бессилен. Он может проявить себя лишь в той мере, в какой это определено милостью божией; только сверхъестественный мир может расширить или сузить сферу действия ума, данного богом. Это представление, связанное с идеей божественного промысла, в значительной мере преодолевается Кузанским.

Учение философа об уме в некоторых пунктах соприкасается со схоластической традицией, главным образом в терминах и определениях, в целом заметно отходя от традиции. «Ум — это то, откуда возникает граница и мера всех вещей. Я думаю, стало быть, что слово «mens» производится от «mensurare». Как и Альберт Великий, и Фома Аквинский, Кузанец соединяет понятие «ум» (mens) с mensura — измерением, основываясь на этимологической схожести этих двух понятий. Основной функцией ума Кузанец считает измерение разновидностями, которого является взвешивание, исчисление, измерение (6, 3).

Имея в виду телесные функции ума Кузанец употребляет термин «душа» — «anima». Душа определяется им как некая неизменная нетелесная сущность, пребывающая в любой части тела и являющаяся основой всех способностей ума. «Существует только одна субстанция ощущения, воображения, рассудка и интеллекта. ...душа есть нетелесная субстанция и сила различных сил» (20, I, 214).

Когда же речь идет о познавательной деятельности как таковой, Николай пользуется термином «mens». «Mens» (ум) индивидуален у каждого человека; Кузанец выступил против аверроистов в вопросе о едином интеллекте у всех людей: «Никак невозможно, чтобы у всех людей был один интеллект» (2, XII), но это выступление совершается не во имя доказательства бессмертия души, а во имя подчеркивания ценности, неповторимой индивидуальности каждого человека. Индивидуальность ума каждого человека Кузанец связывает с различием телесного устройства, что соответствует признанию им индивидуализирующей роли материи. «Но что ум один у всех людей, этого я не представляю, потому что «если ум и обладает тем установлением, благодаря которому он называется душой, то он использует для этого подходящее устройство тела, адекватно себе соразмерного. А это устройство, раз оно находится в одном теле, уже никогда не встречаются в другом» (2, XII). Неповторимость, своеобразие каждого индивида в его телесном и духовном выражении утверждает Кузанский.

Подчеркивание философом наличия тесной связи души с телом представляет материалистическую тенденцию.

Кузанец представляет душу как единство, тело — как инакость. «Телесное поднимается в духовное, а духовное спускается в телесное, оба связаны, так что различие тел нужно так объяснить из различия души, чтобы в то же время понять последнее различие от первого» (9, II, X).

Ум человека, по мнению философа, составляет единство трех способностей, или сил: ощущения вместе с воображением (sensus et imaginatio), рассудка (ratio), разума (intellectus). «Виртуально ум состоит из способности мышления, рассуждения, воображения и ощущения, так что сам он в качестве целого называется способностью мышления, способностью воображения и способностью ощущения. Отсюда, он состоит из них как своих элементов» (2, 11). Кроме этих трех способностей ума Кузанец полагает также недискурсивную способность, мистическую интуицию, помогающую в момент «theosisa», «обожествления», мгновенно постичь бесконечный абсолют. Однако мистическая интуиция в теории познания природы не играет роли; введение этого рода познания в гносеологию является данью мистике.

Указанные способности ума Кузанец связывает в некое гармоническое единство, основанное на существовании единой субстанции всех способностей. Все три силы ума неразрывно связаны друг с другом и не могут совершать никаких действий обособленно: каждая способность, будь то высшая или низшая, функционирует лишь при помощи других. Каждая более высокая способность является свертыванием низшей; более высокая ступень способна исправлять ошибки низшей. «Абсолютное единство нисходит в духовную бесконечность, последняя — в рассудочную, последняя — в чувственную, которая опять в том же ступенчатом порядке вновь поднимается к абсолютному единству, так что в абсолютном единстве совпадают начало истечения н конец обратного устремления, в чувственном единстве — конец истечения и начало обратного устремления» (9, II, VII). Итак, Кузанец считал абсолютное божественное единство свертыванием всех сил познания, что связано со всем строем пантеистических рассуждений философа; в данном случае сила человеческого ума представляет собою развертывание божественного ума, составляя с ним неразрывное единство.

Чувственной ступени познания Кузанский уделяет большое внимание, что связано с ростом интереса в XV в. к естественным наукам и соответственно этому — интереса к опыту как основе естествознания.

Чувственную ступень он рассматривает как состоящую из двух сил души — ощущения (sensus) и воображения (imaginatio), которое соответствует представлению. С точки зрения Кузанца, ощущения — источник и основа познания мира: «познание начинается с чувственного» (9, II, XVI). Чувственной ступени придается столь большое значение, что деятельность интеллекта полагается немыслимой без нее. «Сила ума, являющегося способностью восприятия вещей и способностью к понятиям, не может перейти к своим функциям, если не получит возбуждения со стороны чувственного и не получит возбуждения иначе, как только при посредстве чувственных представлений» (2, IV). Именно на основе чувственных впечатлений разум с помощью рассудка создает понятия о вещах—assimilationes rerum — и, в конце концов, достигает мудрости. «В этом мире в различных отдельных предметах разум ищет посредством ощущений не что иное, как свою жизнь... из чувственного мира отдельных вещей мы переносимся ко всеобщей науке, которая находится в интеллекте» (19, 226). Разум не может стать действительностью до тех пор, пока не соединится с чувством. Это соединение Кузанец рассматривает как нисхождение разума в чувство и становление чувством. «Разум становится чувством, чтобы перейти из возможности в действительность» (9, II, XVI).

Он отмечает неразрывную связь ощущений с телом. «Душа производит ощущение и воображение в теле» (20, 1, 214) в отличие от двух более высоких ступеней — рассудка и интеллекта. Каждый из органов чувств устроен так, что отражает одну определенную сторону мира. Он склонялся к признанию ощущений образами вещей и источником разумного познания. Человек, по мнению Кузанца, «создает подобия, или отражения, чувственного мира» (9, I, XIV). Функции более высоких ступеней невозможны без образов вещей, доставляемых ощущениями: «Когда наш разум начинает мыслить, он получает от многих изображений в памяти и форму цвета, и звука и т. п., тогда как до того он не имел формы» (1, II, II).

 Тело обладает и способностью запоминания ощущений в отсутствие вещи, т. е. силой воображения — vis imaginative, называл ее Кузанец или memoria (память), которая сохраняет чувственные образы, которые он считал неясными в силу их непосредственной связи с ощущениями.

Чувственное познание само по себе не дает знания сущности вещей. Оно ограничено пространством и временем, «познает лишь телесное»; «желание измерить духовное посредством чувственного бессмысленно» (9, I, X). «Чувство ощущает лишь чувственное, но его ощущение сбивчиво. Чувство лишь утверждает, что чувственное существует, но не то или это» (9 I, X).

Сила воображения является посредником между ощущением и рассудком. В рассудке чувственная ступень черпает свое совершенство. Именно благодаря деятельности рассудка чувственная ступень у человека отличается от ощущения и восприятия животных. Рассудок помогает человеку разобраться в природе видимых предметов. Оценивая роль чувственной ступени в познании, Кузанец уподобляет тело городу с пятью воротами, которые сообщаются с миром.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21