Дипломная работа: Реформирование пенсионной системы РФ (на примере УПФР г. Нефтекамска и Нефтекамского района)

Например, планируется длительный переход к увеличению пенсионного возраста или устанавливается не возраст выхода на пенсию, а максимальный возраст, ранее которого невозможно принудить к выходу на нее; право на получение полной пенсии привязано не только к пенсионному возрасту, но и к величине трудового стажа. В ходе пенсионных реформ «потолок» заработной платы, с которой начисляются взносы в пенсионную систему, отменили в Бельгии, Италии, Португалии и Швейцарии.

Второе направление реформ выбрали Швеция, Великобритания, Финляндия, Польша, Венгрия, Болгария, Литва, Эстония, Аргентина, Колумбия, Перу, Уругвай. В этих странах государственная пенсионная система базируется на распределительной модели, накопительная часть играет вспомогательную роль «второй опоры» [23,c.27].

В Швеции в рамках распределительного механизма была полностью изменена формула расчета пенсии путем перехода к условно-накопительным счетам. На специальные накопительные счета направляется не более 2% пенсионных взносов с их последующей капитализацией и передачей гражданам при выходе на пенсию. Такой переход к частично накопительной системе имел целью реально сократить коэффициент замещения, поскольку его величина на уровне 65-67% при достаточно уравнительной пенсионной системе стала дестимулировать экономическую активность. Такая же модель с некоторыми модификациями была принята в Польше. Выбор рядом стран Латинской Америки промежуточного варианта реформ стал реакцией на неоднозначный чилийский опыт полного перехода на накопительную пенсионную систему.

По третьему пути пенсионных реформ рискнули пойти всего пять стран: Чили, Боливия, Мексика, Сальвадор и Казахстан. Накопительная модель в этих странах носит абсолютный характер и подразумевает отсутствие права выбора для всех граждан, вновь вступающих на рынок труда.

В Чили раньше существовала относительно отлаженная распределительная система. Кардинальный переход на накопительную модель в 1981 г. здесь был обусловлен, помимо прочего, благоприятной экономической конъюнктурой и жесткой административной формой управления государством.

Сегодня можно констатировать, что накопительная пенсионная система распространяется только на работников с постоянным доходом. Граждане, имеющие случайные или временно-постоянные заработки, из системы автоматически исключаются. Они могут рассчитывать только на небольшое государственное пособие размером не более 35-40% минимальной заработной платы. Нередко пенсии нынешних пенсионеров, оставшихся в распределительной системе, превышают пенсии перешедших в накопительную. Как показывает анализ накопленного за семь лет реформы пенсионного капитала в России, пенсии у тех, кто останется в полностью распределительной системе, также будут выше, чем у граждан, имеющих накопительный элемент. Кроме того, частное управление средствами пенсионных фондов очень затратное: на покрытие соответствующих издержек уходит до 25% величины ежегодных взносов, что намного превышает проценты, начисляемые на них. В распределительных системах норма административных расходов составляет 1-1,5% суммы собираемых взносов[24,c.35].

Одной из причин перехода к полностью накопительной системе в Казахстане в 1998 г. называли необходимость запуска и развития фондового рынка. Таким образом, накопительный механизм должен был породить рыночные институты, а не наоборот. Очевидно, именно это обусловило серьезные трудности в становлении новой пенсионной системы.

Пенсионная реформа призвана прежде всего повлиять на величину коэффициента замещения. В США и развитых странах Западной Европы, где распределительная государственная пенсионная система охватывает более 90% наемных работников, коэффициент замещения остается фактически неизменным. В Австрии, Италии, Португалии он достигает 80% средней заработной платы, в Германии и Франции – 50-60%, в США – 40-50% и в Японии – более 30% [25,c.33].

Страны, которые ввели накопительный элемент, добились разных результатов с точки зрения динамики этого показателя. В некоторых стремились снизить коэффициент замещения на несколько процентов. В Польше установлен минимальный уровень – 28% средней заработной платы, более низкие пенсии компенсируются из государственного бюджета.

Что касается стран, полностью перешедших на накопительную пенсионную модель, то в Чили коэффициент замещения в зависимости от вида пенсии составляет от 30 до 50%. В Казахстане он снизился с 27,3% в 2000 г. до 21,7% в 2007 г. Примечательно, что такая же динамика наблюдается и в России. Для сравнения: в Украине и Белоруссии, где сохранилась традиционная (советская) распределительная система, за этот же период величина коэффициента замещения изменилась соответственно с 36,5 до 53,6% и с 47,5 до 45,2%.

Для перехода к распределительно-накопительным или полностью накопительным моделям пенсионного обеспечения использовались различные источники финансирования:

- повышение государственного долга;

- доходы от приватизации государственной собственности ;

- кредиты международных организаций;

- постепенное формирование пенсионных резервов из средств, остающихся после выплаты пенсий в распределительной системе;

- объединение средств государственных пенсионных и других фондов для получения дополнительного инвестиционного дохода [26,c.25].

Анализ пенсионных реформ в разных странах позволяет сделать следующие выводы:

- чем выше уровень развития страны, тем менее радикальны реформы: основной акцент делают на сохранении и дальнейшем совершенствовании базовой распределительной системы. Накопительные модели используют для расширения спектра дополнительных государственных и негосударственных коллективных, прежде всего профессиональных, схем с целью повысить общий уровень пенсий, а также усилить их дифференциацию. Частные накопительные схемы применяют, чтобы обеспечить индивидуальные потребности высокооплачиваемых групп населения в сохранении достигнутого уровня доходов на протяжении всей жизни;

- распределительно-накопительные схемы целесообразны в странах с высоким коэффициентом замещения в распределительной части пенсии или где накопительный элемент создавался постепенно за счет дополнительных средств, остающихся после формирования распределительных пенсий;

- полностью накопительные пенсионные системы себя не оправдали. Они не обеспечили рост коэффициента замещения, а высокие расходы на содержание частных пенсионных фондов ставят под сомнение их эффективность.

При переходе от распределительной пенсионной системы к накопительной возникает так называемый «эффект двойного бремени»: рост затрат на пенсионное обеспечение, связанный с тем, что из взносов работников надо одновременно сформировать пенсии нынешнего поколения пенсионеров и обеспечить накопление пенсионного капитала работающих. Данный эффект проявляется тем сильнее, чем быстрее осуществляется переход к накопительной системе, и действует тем дольше, чем более плавно это происходит.

В нашей стране переход на накопительную пенсию начался в 2002 г. с граждан, которым на тот момент было 35 лет и младше. Для упрощения анализа не будем принимать во внимание категорию работающих женщин с 1957 по 1966 г. р. и мужчин с 1953 по 1966 г. р., которые сначала были включены, а затем исключены из системы накопительных пенсий. Первые представители поколения, имеющего накопительный элемент, появятся через 20 лет после старта пенсионной реформы – женщины 1967 г.р., если для них сохранится пенсионный возраст 55 лет. Однако у этого поколения накопительный элемент будет ограниченным. Так, женщины 1967 г.р. могли накапливать пенсии лишь в последние 20 лет своего трудового стажа, а в течение первых 17 лет все взносы направляли в распределительную систему. Поэтому первое поколение, которое отчисляло взносы на накопительную часть пенсии в течение всей трудовой жизни, выйдет на пенсию в 2039 г. (женщины при возрасте выхода на пенсию 55 лет). Однако «эффект двойного бремени» сохранится до тех пор, пока пенсию будут получать поколения пенсионеров, либо не имеющие накопительного элементе (граждане 1966 г.р. и старше), либо вообще не накапливавшие пенсию в период работы.

Таким образом, возрастные когорты, делавшие отчисления только на распределительную часть пенсии, будут ее получать, по актуарным расчетам, с убыванием до 2040 г., а граждане, платившие взносы в накопительный элемент не всю свою трудовую жизнь, составят значимые по численности возрастные когорты до 2054 г. Следовательно, «эффект двойного бремени» будет ощущаться, хотя все слабее, вплоть до 2054 г., то есть более 20 лет, причем при условии, что соотношение отчислений на распределительную и накопительную части пенсии останется неизменным [27,c.12].

Можно оценить величину «эффекта двойного бремени» и спрогнозировать, в каком году она будет максимальной. Фактически эта величина равна отчислениям на накопительную часть пенсии, которые уплачивает работающее поколение, но эти средства не идут на выплату нынешним пенсионерам, а инвестируются через государственную управляющую компанию (УК), частные УК и негосударственные пенсионные фонды. Постоянный рост этих взносов определяется не только инфляцией, повышением ставки отчислений, но и регулярным увеличением доли фонда оплаты труда, приходящейся на лиц 1967 г.р. и младше, то есть тех, кто делит свои взносы на распределительную (страховую) и накопительную части. Динамика страховых взносов на накопительную часть пенсии за последние восемь лет отчетливо демонстрирует усиление «эффекта двойного бремени» в таблице 3.1.

Таблица 3.1 – Фактическое значение «эффекта двойного бремени» в 2002-2009 гг.

Очевидно, данный эффект будет максимальным, когда среди работающих почти не останется тех, кто не производит отчисления на накопительную часть пенсии, а среди пенсионеров еще не будет ее получателей [28,c.35].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19