Реферат: Трагедия Григория Мелехова в романе "Тихий Дон"

На последних страницах «Тихого Дона» - это сломленный, опустошенный человек. Крайне необходимо образ Мелехова на последних этапах его пути рассмотреть в более широком плане, имея в виду, что тот или иной исход его судьбы касается не только его самого, но затрагивает и других. Речь идет прежде всего об Аксинье и детях Григория – Мишатке и Полюшке.

Аксинья – олицетворение женственности, нравственного обаяния. Любовь была той единственной сферой, где проявились силы ее души, красота характера, поистине неисчерпаемая нравственная энергия. По своему психологическому складу, по гордой непокорности, силе и непосредственности эмоционального отклика на окружающий мир, по абсолютной нравственной чистоте и искренности Аксинья в какой-то степени повторяет нравственный облик Григория Мелехова. Но если Григорий богатство и силу своей необузданной натуры раскрывал, принимая участие в исторических событиях, то мир Аксиньи ограничен семьей, домом, хутором…

Те нравственные силы, которые веками копились и кристаллизовались в народе, получили свое воплощение в женских образах «Тихого Дона». Если Ильинична олицетворяла неизбывную силу материнского чувства, а Наталья несла в себе трепет верного сердца, нежного и требовательного, то в Аксинье с небывалой мощью воплотилась любовь самоотверженная, не заботящаяся ни о чем, кроме своего утоления в ответном чувстве любимого, пренебрегающая всем: и властью традиций, и мнением окружающих, и тяготами жизни.

«…Как выжженная палами степь, черна стала жизнь Григория. Он лишился всего, что было дорого его сердцу. Все отняла у него, все порушила безжалостная смерть». Все, что некогда наполняло жизнь Григория, а совсем недавно манило к себе: нежное сердце любимой, дети, тепло родного очага, очарование природы, радость труда, - погибло для него. Порвались связи с миром, черным цветом оделся окружающий мир: богатые силы, которыми исполнен был недавно Григорий, горячее стремление пожить мирным семьянином и тружеником не получили осуществления… Сложная совокупность мотивов, связанных с темой трагической судьбы героя, не сводит эту трагедию лишь к историческому заблуждению и личной вине. Историческое заблуждение было казачеством преодолено, личная вина, как единственная причина трагедии, не согласуется с объективным художественным смыслом последних страниц романа. Иначе не понять скорбную тональность последних страниц «Тихого Дона», где Григорий предстает сломленным, опустошенным, но еще сохранившим искру жизни, которая при последней вспышке, осветив страшное, бородатое лицо, все же напомнила о прежнем Мелехове.

Григорий остался верен себе, решив до амнистии вернуться в хутор ради того, чтобы «походить ишо раз по родным местам, покрасоваться на детишек…». Суровым приговором звучат авторские оценки героя на последних страницах «Тихого Дона»:

«Остались только дети. Но сам он все еще судорожно цеплялся за землю, как будто и на самом деле изломанная жизнь его представляла какую-то ценность для него и для других».

«Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром».

Однако в этих словах, подводящих горестные итоги пути, на котором было многое – подвиги славы и кровавые преступления, страстные поиски правды и заблуждения, просветляющая душу любовь и ожесточение, - не только выражена строгая авторская оценка, но улавливается и горькая мысль самого Григория, в котором еще теплится как напоминание о былом способность мужественной самооценки. Он вернулся в родной хутор разоруженным: не только винтовку и наган он бросил в воды Дона, но не все, что вставало на пути его к народу, революции, теперь развеялось в прах. То было развенчание идеалов, порожденных социальной двойственностью, крушение иллюзий, навеянных противоречиями мелкобуржуазного сознания. Тема преодоления и снятия трагического конфликта воплощается в характере Григория Мелехова как возможность, получившая свое историческое осуществление в судьбах крестьянства в социалистической революции. Вот почему в «Тихом Доне» полная нравственная гибель или физическая смерть героя не согласовались с идейно- философской концепцией и делали невозможной традиционную трагическую развязку.

Вывод

Шолохов, создавший восьмую часть «Тихого Дона», овеянную трагизмом и проникнутую верой в победоносную силу дела революции, правды коммунизма, не мог не испытать влияния времени, не мог не учитывать состояния мира. Вот почему так всеобъемлюще и проникновенно звучит в «Тихом Доне» тема гуманизма, нетленной красоты человеческого сердца, охваченного любовным порывом и нежностью к ребенку, тоской по работе и трогательной привязанностью к родному очагу, очарованного поэзией родной природы. Недаром писатель одну из важнейших задач, предусмотренных замыслом «Тихого Дона», видел в том, чтобы передать «очарование человечности», и героя, несущего в себе этот бесценный дар, наделил трагической судьбой. Потускнеют краски жизни, мраком оденется мир, если исчезнут вечные ценности человечности красоты. Так случилось с Григорием, похоронившим Аксинью…

Как будто перед нами лишь образ потрясенной души Григория. Но он вписан в эпическую картину эпохи и соотнесен с философской концепцией автора, предостерегающего, что ошибки и преступления, заблуждения и просчеты, затрагивающие законы исторического движения, оплачиваются дорогой ценой, таят опасность тяжких последствий.

Я полностью согласна с критиком А. Хватовым. За свою короткую жизнь я прочитала довольно много различных произведений, но, прочитав произведение Шолохова «Тихий Дон», и посмотрев фильм, снятый по мотивам романа, сделала для себя вывод, что нет больше в русской литературе такого прекрасного, трогательного и в то же время трагического произведения, как это.

Список использованной литературы

1. А.В. Баранников; Русская литература XX века; «Просвещение», Москва 1993 г.

2. В. Гура.; Как создавался «Тихий Дон»; «Советский писатель», 1980 г

3. С.Н. Семанов; «Тихий Дон» - литература и история ; «Современник»,1977г

4. А. Хватов; Писатель и его герои; «Художественная литература», Ленинград 1969 г.

5. Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия; Москва 2006 г.; CD