Дипломная работа: Символико–мифологический смысл произведений Пауло Коэльо

Юнг разделял индивидуальный прогресс на четыре этапа: первый - это "Персона", маска, которую мы носим изо дня в день, веря, что мир зависит от нас, что мы - отличные родители, а наши дети нас не понимают, что наши хозяева несправедливы по отношению к нам, что все люди мечтают никогда не работать и посвятить жизнь путешествиям. Многие сознают, что здесь кроется какое-то заблуждение, но, не желая ничего менять, стремятся как можно скорее выбросить эту мысль из головы. Лишь единицы пытаются постичь суть этого заблуждения и в результате обретают "Тень".

Тень - это наша темная сторона, диктующая, как следует действовать и вести себя. Пытаясь освободиться от Персоны, мы зажигаем свет в душе и видим там паутину, малодушие, мелочность. Тень существует для того, чтобы воспрепятствовать нашему движению вперед, и, как правило, ей это удается: мы стремительно возвращаемся в то состояние, в каком находились до того, как начали сомневаться. Некоторым все же удается выстоять в этом столкновении: "Да, у меня есть пороки и недостатки, но я - достойная личность и хочу двигаться вперед".

В этот миг Тень исчезает, и мы входим в контакт с Душой.

В понятие "душа" Юнг не вкладывает ничего религиозного: он говорит о возвращении к Душе Мира, источнике познания. Инстинкты становятся более обостренными, эмоции - радикальными, знаки становятся важнее логики, восприятие реальности - уже не столь определенно. Мы начинаем бороться с тем, к чему не привыкли, и реагировать неожиданным для нас самих образом.

И обнаруживаем, что если нам удается направить этот мощный поток постоянной энергии в определенное русло, то мы сможем создать некий очень прочный центр, который Юнг называет "Мудрый Старец" по отношению к мужчинам и "Великая Мать" - если речь идет о женщинах.

Допустить это проявление - дело довольно опасное. Как правило, тот, кто доходит до этого этапа, начинает считать себя святым, пророком, повелителем духов. Необходима большая духовная зрелость для того, чтобы взаимодействовать с энергией Мудрого Старца или Великой Матери" [1; с. 207-208]

Итак, роман П. Коэльо "Ведьма с Портобелло" подробно рассказывает нам об увлекательном путешествии главной героини - Афины - по лабиринту жизни, ведущему ее к познанию "Великой Матери".

Кто такая эта загадочная Афина, "ведьма с улицы Портобелло"? Дочь цыганки и неизвестного англичанина, воспитанная в аристократической семье ливанцев? Путешественница-авантюристка с малолетним сыном на руках? Наставница? Жрица "Великой Матери"? Или сама богиня? Она была просто женщина, пытающаяся понять самое себя, и в то же время - воин, который преодолел множество преград на пути к истине и познанию. Она прошла свой мучительный путь от веры в Иисуса до принятия высшей силы во всем, что вокруг нас - Великой Матери. Особый интерес для нас представляет эволюция философских взглядов главной героини. Ответы на все важные для нас вопросы "зашифрованы" в миллионах символов, окружающих нас. Именно благодаря ним постигается истина:

"Мы, женщины, когда ищем смысл жизни или дорогу познания, причисляем себя к одному из четырех классических архетипов:

Дева …ищет себя в абсолютной независимости, и все, что она постигла, рождается лишь ее способностью в одиночку отвечать на брошенные ей вызовы.

Мученица познает самое себя, проходя через страдание и самоотречение.

В безграничной любви, в умении отдавать, ничего не прося взамен, обретает истинный смысл своего бытия Святая.

И, наконец, Ведьма оправдывает свое существование поисками самого полного, ничем не скованного наслаждения.

Афина сочетала в себе все четыре типа - тогда как все мы принуждены избирать что-то одно" [1; с.21-22]

Как видим, давая подобную характеристику героине, художник слова умышленно использовал в полотне текста романа образы-символы предшествующего литературного и духовного опыта.

Кто же такая Дева? Этот образ восходит к христианской религии:

"Дева (Мария) - дева Мария, богородица, богоматерь, матерь божья, мадонна. В христианских религиозно-мифологических представлениях земная мать Иисуса Христа, иудейская девственница, чудесно родившая без разрушения своей девственности.

О происхождении и детстве Марии каноническое евангельское повествование не говорит ничего; источником данных, воспринятых литургической, иконографической и фольклорной традицией, явилось раннехристианское предание, зафиксированное в апокрифе "Книга о рождестве Марии", а затем - во множестве агиографических, гомипетических и гимнографических текстов, восходящих к этому первоисточнику. Согласно этой традиции, дева происходит из мессианского "колена" Иуды, из царского рода Давида; ее родители - праведники Иоаким и Анна, дожившие до пожилого возраста бездетными. Предание говорит, что воспитывалась Мария в обстановке особой ритуальной чистоты… К двенадцати годам она дает обет вечного девства… В доме Иосифа Обручника Мария работает над пурпурной пряжей для храмовой завесы (символ предстоящего "прядения" младенческого тела Иисуса Христа из "пурпура" материнской крови в утробе Марии). Работа над пряжей еще продолжается, когда происходит благовещение: в галилейском городке Назарете Мария слышит от архангела Гавриила, что ей предстоит родить от духа святого сына, облеченного достоинством мессии; ей обещано чудо девственного материнства… По апокрифической версии, дева была подвергнута всенародному испытанию таинственной "горькой водой, наводящей проклятие" на неверных жен, как это рекомендуется в Библии и описывается в талмудическом трактате "Сота", архаическая ордалия подтвердила ее целомудрие" [3; с.112]

"Православная и особенно католическая традиция предполагает физическое или духовное присутствие Девы при важнейших моментах страданий сына. Но евангельское повествование говорит только о присутствии Девы Марии на Голгофе." [3; с.113]

Хотя представляется, что жизнь Девы началась, как и у всех людей, - с ее рождения, идеи "предвечного замысла" Бога о рождении Девы Марии, провиденциального "уготовления" ее непорочности "от начала мира" и тому подобное играют важную роль в символической образности и иконографии православия, и католичества. Эти идеи раскрываются через переосмысленную символику Ветхого завета: такие ветхозаветные образы, как неопалимая купина, чудесно орошенное руно Гедеона, понимаются как символы Девы Марии.

"Представление об особой "уготованности" девы, ее очищенности от "чрева матери" в католицизме претворилось в особый догмат о "непорочном зачатии" самой Девы Марии в браке ее родителей, то есть о ее полной изъятости из общечеловеческой наследственной греховности, в этом смысле Дева Мария - как бы невинная Ева, пришедшая исправить дело "падшей" Евы; в ней снимается проклятие, постигшее за вину человека мир природы, а потому с ней соотнесено вовлечение природной жизни и космических циклов в сферу христианской святости. Неортодоксальное заострение этого ортодоксального мотива в художественной литературе - слова персонажа Достоевского: "богородица - великая мать сыра земля есть"; сравнить можно с характерной для западноевропейской иконографии позднего средневековья и Возрождения тему "мадонны смирения", сидящей на земле среди цветов." [3; с.114]

Культура допетровской Руси и русский фольклор знают Деву или как властную царицу, или как жалеющую мать. Однако и западная, и русская традиции едины в отношении к Деве как к "теплой заступнице мира холодного" (М.Ю. Лермонтов).

В романе "Ведьма с Портобелло" П. Коэльо проводит ярко очерченную параллель между Шерин Халиль (Афиной) и женскими божествами…в данном случае - Девой Марией.

Шерин родилась у престарелых родителей, она была "непорочно зачата" этой семьей, так как была рождена в другой стране, другой женщиной, но стала желанным ребенком и воспитывалась, окруженная любовью, заботой, духовным спокойствием. Именно эта семья стала для Шерин храмом, в который она всегда возвращалась, набиралась в нем сил, чтобы идти по предначертанному пути к истине, душевному равновесию и познанию всего мира.

Дева Мария связывалась с землей, с миром природы в целом. В фольклоре данные характеристики образа Девы контаминировались с пережитками натуралистического язычества, указывающими на связь Девы с мифологическими образами богини земли, природы - Богини-матери; но их смысл в контексте христианских религиозно-доктринальных представлений уже иной, поскольку Дева здесь не олицетворение природы как таковой, но "начаток", прообраз, первое явление преображенной, райской природы. В то же время Дева обладает упорством, настойчивостью. Она защищала множество грешников, вопрошавших ее о помощи. А потому можно обнаружить два мотива, связанных с образом Девы Марии: дева Мария как "прибежище грешников" и "взыскание погибших", то есть всевопрошающая мать, к которой может обратиться самый безнадежный грешник.

Шерин также считала, что грешники имеют право на прощение: "Христа окружали нищие, проститутки, мытари, рыбаки. Думаю, что этим он хотел внушить людям - искра божья есть в душе у каждого и задуть ее нельзя. Когда я успокаиваюсь или, наоборот, чем-то безмерно взбудоражена, то чувствую как вся Вселенная резонирует мне в такт и вместе со мной. И тогда мне открывается непознанное - и словно бы сам Господь направляет мои шаги. В такие минуты все становится явным и внятным" [1; с.13]

Шерин искала смысл своей жизни в служении Богу. Она познавала истину через веру: "Я чувствую себя сосудом, наполненным Божественной энергией" [1; с.47]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10