Дипломная работа: Уголовное преследование

Все изложенное, на мой взгляд, обусловливает необходимость корректировки п. 47 ст. 5 УПК РФ, который должен формулироваться так: «47) сторона обвинения – прокурор, следователь, начальник следственного отдела, начальник органа дознания, а также иные лица, указанные в части третьей статьи 40 настоящего Кодекса, которые наделены полномочиями по возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий».

Вместе с тем неясно, почему в ч. 1 ст. 41 УПК РФ речь идет лишь о полномочиях, предусмотренных п. 1 ч. 2 ст. 40 Кодекса, т.е. о производстве только дознания. Ведь выполнение неотложных следственных действий, как это вытекает из содержания бланков процессуальных документов (ч. 6 УПК РФ), осуществляется также дознавателем.

Вероятно, законодатель, указав в ст. 157 УПК РФ, что возбуждение уголовного дела и производство неотложных следственных действий производится органом дознания, имел в виду, что соответствующее решение должно приниматься начальником органа дознания в рамках осуществления им функции уголовного преследования. Однако в данном случае следовало бы, по нашему мнению, более четко обозначить порядок передачи полномочий от начальника органа дознания конкретному дознавателю. С этой целью следует предложить новую редакцию ч.1 ст. 41 УПК РФ:

Следующим субъектом уголовного преследования в силу п. 47 ст. 5 УПК РФ является частный обвинитель.

В соответствии с п. 59 ст. 5 Кодекса частным обвинителем становится потерпевший или его законный представитель по уголовным делам частного обвинения. Тем самым законодатель подчеркнул, что по данной категории уголовных дел потерпевший и иные указанные лица приобретают качественно новые права. Именно от их волеизъявления зависят объем и содержание обвинения. Частный обвинитель вправе в любой момент изменить обвинение, а также полностью отказаться от уголовного преследования.

Проблемы осуществления частным обвинителем своих прав непосредственно не входят в предмет рассмотрения данной работы. Вместе с тем представляется целесообразным указать на неточности, связанные с недостаточно последовательным разграничением компетенции прокурора, потерпевшего и частного обвинителя.

Следующая группа субъектов уголовного преследования, названная в п. 47 ст. 5 УПК РФ, представлена потерпевшим, а также его законным представителем и представителем.

Что касается потерпевшего по уголовным делам частно-публичного и публичного обвинения, то возможность его причисления к субъектам уголовного преследования сомнений не вызывает. Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что потерпевший и в утратившем силу УПК РСФСР, и в ныне действующем УПК РФ имеет значительно меньше прав, чем участники со стороны защиты (подозреваемый и обвиняемый).

Также надо признать, что в положениях, определяющих статус потерпевшего (ч. 2 ст. 42 УПК РФ), формулировка некоторых его прав не в полной мере обеспечивает надлежащее участие потерпевшего и его представителей в уголовном преследовании.

В частности, в п. 1 данной части указано, что потерпевший вправе «знать о предъявленном обвиняемому обвинении». Отсутствие четко установленного объема прав в данном случае порождает различную правоприменительную практику, что затрудняет реализацию потерпевшим функции уголовного преследования.

Кроме того, в п. 8 ч. 2 ст. 42 УПК РФ закреплено право потерпевшего иметь представителя, тогда как в п. 47 ст. 5 УПК РФ процессуальные фигуры представителя и законного представителя разделены. Представителями потерпевшего в соответствии с ч. 1 ст. 45 УПК РФ могут быть адвокаты, а законными представителями в силу п. 12 ст. 5 являются родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший. Таким образом, используя терминологию Кодекса, точнее было бы обозначить в п. 8 ч. 2 ст. 42 УПК РФ право потерпевшего иметь представителя и законного представителя.

Особого внимания и нового подхода требует вопрос о наличии в уголовном судопроизводстве такого лица, как гражданский истец.

Само существование данной процессуальной фигуры в качестве самостоятельного участника уголовного судопроизводства вызывает значительные сомнения. Его наличие было целесообразно ранее, когда потерпевшим признавалось лишь физическое лицо, тогда как гражданский иск мог предъявляться и с целью компенсации вреда, причиненного юридическому лицу. В настоящее же время в соответствии с ч. 1 ст. 42 УПК РФ потерпевшим признается и юридическое лицо в случае причинения вреда его имуществу и деловой репутации. Поэтому статусы потерпевшего и гражданского истца полностью совпадают, как и осуществляемые ими функции уголовного преследования в части, касающейся гражданского иска.

Естественно, полномочия всех рассмотренных выше участников уголовного судопроизводства существенно различаются. Данные особенности обусловлены неодинаковой ролью того либо иного участника в реализации функции уголовного преследования, что, в свою очередь, непосредственно зависит от форм уголовного преследования, а также видов, в которых уголовное преследование может осуществляться.

Истечение сроков давности уголовного преследования определяется на основании ст. 78 УК РФ, в которой установлены сроки давности и сформулированы основные правила их применения.

Лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истекли следующие сроки: а) два года после совершения преступления небольшой тяжести; б) шесть лет после совершения преступления средней тяжести; в) десять лет после совершения тяжкого преступления; г) пятнадцать лет после совершения особо тяжкого преступления.

Виды преступлений, отнесенные к той или иной категории, определены в ст. 15 УК РФ.

При решении вопроса о прекращении уголовных дел за истечением сроков давности особое внимание следует обращать на правильность квалификации действий лица и точное исчисление сроков давности привлечения его к уголовной ответственности. Необходимо соблюдать требования закона об обратной силе, если предусмотренное УК РФ увеличение или ужесточение санкций за совершение преступления влечет за собой увеличение срока давности.

Сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора суда в законную силу. В случае совершения лицом нового преступления сроки давности по каждому преступлению исчисляются самостоятельно.

Срок давности по длящимся преступлениям начинает течь с момента, когда лицо явилось с повинной или было задержано, а при продолжаемых преступлениях срок давности начинает течь с момента исполнения последнего деяния, образующего это продолжаемое преступление.

Сроки давности, предусмотренные ст. 78 и 83 УК РФ, при освобождении несовершеннолетних от уголовной ответственности сокращаются наполовину.

Уголовные дела, приостановленные вследствие неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, подлежат прекращению по истечении сроков давности, указанных в ст. 78 УК РФ, на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

При решении вопроса о прекращении уголовного дела за истечением сроков давности следует выяснить, не были ли приостановлены сроки давности. Течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда. В этом случае течение сроков давности возобновляется с момента задержания указанного лица или явки его с повинной.

Вопрос о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы, решается судом. На этом основании дело не может быть прекращено в стадии предварительного расследования. Если суд не сочтет возможным освободить указанное лицо от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, то смертная казнь и пожизненное лишение свободы не применяются.

К лицам, совершившим преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренные ст. 353, 356, 357 и 358 УК РФ, сроки давности не применяются.

Весьма актуальным был и остается вопрос об определении момента, с которого начинается уголовное преследование в отношении подозреваемого и обвиняемого. Его важность обусловлена тем, что именно с этого момента лицо должно получать возможность защищаться от уголовного преследования всеми, не запрещенными законом средствами и способами. Как представляется, само по себе указание в УПК РФ на тот факт, что уголовное преследование осуществляется в отношении подозреваемого и обвиняемого, не позволяет в полной мере разрешить поставленную задачу. Лицо может находиться в положении подозреваемого или обвиняемого некоторое время, и необходимо четко определить исходную точку. Несомненно, начало уголовного преследования должно осуществляться с момента приобретения лицом соответствующего процессуального статуса. Для подозреваемого этот момент в соответствии с ч. 1 ст. 46 УПК РФ наступает в одном из следующих случаев: а) при возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица; б) при задержании лица по подозрению в совершении преступления; в) при применении к лицу меры пресечения до предъявления обвинения. Таким образом, именно с совершением одного из этих действий законодатель связывает начало реализации функции уголовного преследования.

Однако подобное указание в законе на момент появления в уголовном деле процессуальной фигуры подозреваемого с точки зрения юридической техники и соотношения с иными нормами весьма далеко от совершенства. Наибольший интерес в рамках настоящего исследования представляет анализ соотношения начальных моментов уголовного преследования и защиты от него. В ряде случаев между данными процессуальными функциями наблюдается явная несоразмерность.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12