Курсовая работа: Кодекс этики российского библиотекаря и проблемы библиотечного обслуживания современного пользователя
В группу разработчиков «Кодекса» вошли: Ю.П.
Мелентьева, Г.А. Алтухова, М.Я. Дворкина, О.В. Шлыкова (МГУК), Е.М. Гриб
(публичная библиотека № 39, г. Москва), Г.П. Диянская (Российская
государственная библиотека для слепых), О.Л. Кабачек (РГДБ),Л.М. Степачев
(ВГБИЛ) [8, с. 84].
Как отмечает Ю.П. Мелентьева, при работе по созданию кодекса
был изучен опыт Франции, Германии, Великобритании и США [8, с. 84]. Что
касается американского библиотечного опыта, необходимо отметить, что в целом на
развитие библиотечного дела в России в период 1990-х гг. он оказал значительное
влияние, в т.ч. на разрабатываемый кодекс. В январе 1997 г. Американская
библиотечная ассоциация организовала во ВГБИЛ семинар для российских
библиотекарей «Основы этики в библиотечном деле», в котором приняли участие
Марианна Тэкс Чолдин, директор Мортенсон Центра Международных библиотечных
программ Иллинойского университета, и Кэрол Эриксон, директор Международного
отдела ALA.
Как пишет главный разработчик, при работе над кодексом
библиотечной этики был проведен анализ документов:
— «Манифест ЮНЕСКО о публичных библиотеках»,
— «Кодекс профессиональной этики врача» США и «Кодекс
Американской медицинской ассоциации»,
— «Кодекс профессиональной этики российского журналиста»,
— проект «Профессионального кодекса библиографа» (Россия) и
др. [8, с. 84].
Ю.П. Мелентьева также отмечает, что членами Рабочей
группы «были определены регламентируемые «Кодексом» сферы библиотечных
отношений:
— отношения руководителя библиотеки с властью (высшими
органами);
— отношения руководителя библиотеки с руководителями других
библиотек;
— отношения руководителя библиотеки с персоналом;
— отношения библиотекаря с публикой (пользователями);
— отношения библиотекарей друг с другом, как в конкретной
библиотеке, так и в профессиональных объединениях различного рода»[8,с. 85].
Но из перечисленных аспектов в утвержденную редакцию кодекса
вошли лишь два последних. Из 11 существующих ныне пунктов кодекса этики 6
первых пунктов посвящены отношениям с пользователями, два пункта уделены
отношениям с коллегами, и еше три декларируют отношение к своей профессии (См.
Приложение 1).
Утвержденный текст 1999 г. отличается предельной
лаконичностью и, как многие кодексы других стран, не отражает национальной
специфики.
В то же время совершенно справедливо, что ни в кодексе, ни в
преамбуле не должны даваться оценки политического характера (воздействие
тоталитарного государства).
Необходимо также отметить, что в течение последних четырех
лет, т.е. уже после принятия кодекса, в периодической профессиональной печати
появился и ряд резко критических публикаций, посвященных «Кодексу
профессиональной этики российского библиотекаря». Данные публикации не вызвали
широкой профессиональной дискуссии, однако представляется необходимым
остановиться на позиции, представленной в статьях профессора Ю.Н. Столярова. В
основе его исходных принципов лежат, прежде всего, сомнения в обоснованности
существования «Кодекса профессиональной этики российского библиотекаря» как
такового. И. А Трушина в книге «Этика библиотекаря: моральный закон внутри нас.
Опыт разных стран» опровергает данную точку зрения, опираясь на следующие
факты. Прежде
всего это противоречит требованиям одного из основных документов мирового
профессионального библиотечного сообщества — ИФЛА, «Разработка политики и
процедур для библиотечной ассоциации». Во-вторых, это противоречит почти
70-летней (первый кодекс библиотечной этики был принят в 1938 г.) сложившейся
практике существующих библиотечных национальных ассоциаций различных стран мира
[8, с. 87].
В критических публикациях последних лет представлено также
утверждение об аморальности существующего «Кодекса профессиональной этики
российского библиотекаря». Данная точка зрения обоснована в нескольких
публикациях Ю.Н. Столярова [6; 7]. Автор аргументирует необходимость сочетать
принцип «информационной свободы при одновременном противодействии злу». При
этом, «чем выше уровень демократии, тем выше должен быть и уровень
ответственности библиотеки за этичность содержания предоставляемого
пользователю документа». Автор прилагает данный принцип к различным типам
библиотек. Действие принципа будет различно, однако в его основе — фильтрация
информации, предоставляемой библиотекой [8, с. 88].
Большой
интерес представляет сравнительный анализ «Кодекса профессиональной
этики российского библиотекаря» с кодексами библиотечной этики других стран,
представленный И. А. Трушиной в труде «Этика библиотекаря:
моральный закон внутри нас. Опыт разных стран» [8, с. 89-92].
Для
выявления особенностей в содержании и в процессе формирования российского
кодекса и для того, чтобы увидеть его в контексте кодексов библиотечной этики
различных стран, автор анализирует положения кодекса по 4 совокупностям
этических взаимоотношений, в которые вступает библиотечный работник в своей
деятельности:
«библиотекарь
— социум»;
«библиотекарь
— пользователь»;
«библиотекарь
— коллеги»;
«библиотекарь
— я сам» [8, с. 89].
Взаимоотношения
«библиотекарь — социум»
В
Российском кодексе декларируются следующие обязанности перед обществом:
«Библиотекарь:
— обеспечивает
высокое качество и комфортность услуг, их доступность и разнообразие всем
желающим через использование возможностей своего учреждения, а также
привлечение других библиотечных ресурсов;
— рассматривает
свободный доступ к информации как неотъемлемое право личности;
— противостоит
ограничению доступа к библиотечным материалам и не допускает самовольного
изъятия и необоснованного отказа (цензуры) на запрашиваемые документы;
— признает
авторские права на интеллектуальную собственность».
Три из
этих четырех положений посвящены принципу доступности информации. Таким
образом, в соответствии с кодексом, российский библиотекарь видит основной
смысл своей деятельности в предоставлении информации. При этом
«информоцентричность» представляется не просто доминантой содержания, а
единственным направлением деятельности библиотек. Определенная абсолютизация
информационной функции библиотек характерна сегодня для большинства стран мира.
Вместе с тем, богатейшие традиции просветительской деятельности библиотек
России — одна из характерных черт отечественного развития [8, с. 90].
Взаимоотношения
«библиотекарь — пользователь»
Отношению
к пользователю в российском кодексе библиотечной этики посвящены три позиции:
«—не
несет ответственности за последствия использования информации или документа,
полученного в библиотеке;
— строит
свои отношения с пользователями на основе уважения к личности и ее
информационным потребностям;
— охраняет
конфиденциальность данных об информационной деятельности пользователя (за
исключением случаев, которые предусмотрены законодательством)».
Из
процитированных параграфов следуют характерные для всех кодексов принципы
отношения к читателю: уважение, соблюдение конфиденциальности. Однако здесь
можно отметить и свои нюансы. Так же, как и в отношениях с социумом, отношения
«Библиотекарь — Пользователь» в российском кодексе строятся на принципе
доступности информации. Это видно из положения об уважении информационных
потребностей читателя. В то же время, для снятия моральной ответственности с
библиотекаря в кодексе декларируется, что он не несет ответственности за
полученную читателем информацию. Такое положение присутствует только в
российском кодексе.
Взаимоотношения
«библиотекарь — коллеги/учреждение»
Как
следует из кодекса, российский библиотекарь:
«—уважает
знания коллег и охотно передает свои знания, видя в этом важнейшее условие
развития профессии;
—
относится с уважением ко всем коллегам, защищает их права, если они не
противоречат этическим нормам и способствуют авторитету профессии».
Таким
образом, отношения с коллегами строятся на принципах уважения и сотрудничества,
что характерно для всех рассматриваемых в книге кодексов. Необычным является
здесь утверждение о защите прав коллег, если только они не противоречат нормам
этики.
В отношении
обязанности перед своим учреждением, профессией в целом в кодексе утверждается,
что библиотекарь «заботится о высоком общественном статусе своей профессии,
стремится показать социальную роль библиотеки, укрепить ее репутацию». Из этого
следует, что важнейшей этической задачей библиотечного работника в его
взаимоотношениях с коллегами является повышение роли и статуса профессии в
окружающем обществе. Актуальность данного положения для российской
действительности очевидна [8, с. 91].
Взаимоотношения
«библиотекарь — я сам»
Взаимоотношениям
с самим собой или профессиональной и личностной самоидентификации в российском
кодексе уделяется не так много места: библиотекарь «стремится к
профессиональному совершенствованию, повышению уровня профессионального образования
и компетентности». Из этого положения следует, что в российском кодексе, так
же, как и во всех остальных сравниваемых кодексах, основным принципом отношения
к себе как библиотекарю провозглашается стремление к самосовершенствованию.
Для
более полной картины анализа текста кодекса И. А. Трушина использует еще
несколько принципов сравнения: по дате принятия, по степени обязательности, по
направленности вовне или внутри профессии.
По дате
принятия российский кодекс относится к большей части кодексов (17 из 27),
утвержденных профессиональными объединениями в 1990-х гг.
По
степени обязательности исполнения положений кодекса российский кодекс относится
к декларативным кодексам. О библиотекаре и его моральных нормах в нем говорится
не в форме рекомендации (что нужно делать) или долженствования (что обязан
делать), а отстранено, декларативно (библиотекарь обеспечивает...,
рассматривает..., противостоит). Сведения об ответственности за нарушение норм
этики в кодексе отсутствуют, и таким образом следование его положениям является
добровольным делом.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5 |