Курсовая работа: Своеобразие поэтики С. Есенина
Поэзия Есенина образна.
Но образы его тоже просты: “Осень – рыжая кобыла”. Образы это опять-таки
заимствованы из фольклора, например, ягнёнок – образ невинной жертвы.
2.2.
Есенин и древнерусская литература.
В 1916 году появляется
первый сборник стихов С. Есенина “Радуница”, объединивший стихи, рисующие
крестьянский быт и трактующие религиозные сюжеты. В ритме стихов “Радуницы”, в
их чередовании и повторах есть что–то от народного орнамента, вышивки на
крестьянском полотенце.
Отдельно следует сказать
о мощном воздействии на Есенина древнерусской литературы и иконописи. По его
словам, литература Древней Руси – “великая литература”, которая “перевесит всю
прочую мировую словесность”. Иногда в творчестве поэта обнаруживается развитие
того или иного сюжета древних письменных памятников, в других случаях –
отдельных мотивов; порой он пользуется метафорами и сравнениями, почёрпнутыми
из хожений, жития и воинских повестей. Особенно часто Есенин обращается к
“Слову о полку Игореве”, которое знал наизусть. В таких произведениях, как “Песнь
о Великом походе”, “По–осеннему кычет сова…”, мы постоянно находим мотивы и
фразеологию великого творения древности:
По-осеннему кычет сова
Над раздольем дорожной
рани,
Облетает моя голова,
Куст волос золотистый
вянет.
Полевое, степное “ку-гу”,
Здравствуй, мать голубая
осина!
Скоро месяц, купаясь в
снегу,
Сядет в редкие кудри
сына.
А темы прославленной
русской иконописи (отрок Христос, Спас, Троица, Распятие, Хожения Богородицы по
мукам, Успение Богоматери) мы встречаем в поэмах “Инония”, “Октоих”, “Отчарь”.
Спас выступает здесь как символ многострадальной Отчизны. Чистый красный цвет в
есенинских стихах напоминает о киновари икон, а синева – о русской настенной
фреске. Эти средства вступают в сложное соединение с библейской образностью.
Вот отчего так характерна для поэтических строк Есенина древнерусская и церковно
– славянская лексика (“ширь”, “синь”, ”солнь”, “гать”, “выть”, “крепь”, “звень”,
”темь”, “мрать”).
Сюжеты и образы,
выразительные средства древнерусской культуры получили своё отражение в ряде
эпических произведений Есенина. Это раннее ”Сказание о Евпатии Коловрате”,
написанное на основе “Повести о разорении Рязани Батыем” и народно –
поэтических преданий о легендарном подвиге есенинского земляка – воеводы. Это
“Марфа Посадница” , поэтизирующая народную вольницу, написанная в традициях
русской литературы, в которых Новгород выступает как оплот свободы и героизма.
Есенин славит в этих поэмах исконное народное богатырство.
Тесная сращенность
есенинских стихов с фольклором, в частности с песней, во многом определила их
музыкальность. Его стихи поются, “просятся” для своего воплощения в романсы и
другие музыкальные жанры. И не случайно многие композиторы обращались к лирике
Есенина в своём творчестве.[[16]]
2.3. Параллели
с Гоголем.
Чтобы сказать о России
новое слово, нужно не просто любить её, но быть ею.
«Моя лирика жива одной
большой любовью – любовью к Родине. Чувство Родины – основное в моём творчестве
», – писал Есенин в 1921 году. «Знаешь, почему я поэт? – спрашивал он Вольфа
Эрлиха, –…У меня – родина есть! У меня – Рязань!». В Автобиографии (1922)
Есенин признавался: «Любимый мой писатель – Гоголь». По многочисленным
свидетельствам современников, поэт не раз обращался к его творчеству,
восхищался «Ревизором», цитировал наизусть целые страницы любимых «Мёртвых
душ». Цитатами из Гоголя пестрили его письма к друзьям.
Прямые параллели с
Гоголем мы обнаруживаем в поэмах Есенина «Страна негодяев», «Анна Снегина»,
«Чёрный человек», в статье «Железный Миргород», многочисленных лирических
стихотворениях. Скрытые параллели пронизывают, пожалуй, всё творческое наследие
Есенина.
В своих воспоминаниях о
поэте А. К. Воронский писал: «Любимым прозаиком его был Гоголь. Гоголя он
ставил выше всех, выше Толстого, о котором отзывался сдержанно. Увидев однажды
у меня в руках «Мёртвые души», он спросил:
– Хотите, прочту вам
место, которое я больше всего люблю у Гоголя? – И прочёл наизусть начало 6-й
главы первой части» .
Многое становится
понятным при внимательном прочтении гоголевских строк:
«Прежде, давно, в лета
моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне было весело
подъезжать первый раз к незнакомому месту: всё равно, была ли то деревушка,
бедный уездный городишка, село ли, слободка, – любопытного много открывал в нём
детский любопытный взгляд…
“Теперь равнодушно
подъезжаю я ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на её пошлую
наружность, моему охлаждённому взору неприютно, мне не смешно, и то, что
пробудило бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то
скользит теперь мимо, и безучастное желание хранят мои недвижные уста.”[[17]]
Перечитывая отрывок
построчно, с лёгкостью определяем порождённую тем или иным образом есенинскую
строку. Так, 3-я и 4-я строфы знаменитого «Не жалею, не зову, не плачу…» есть
прямое переложение гоголевских строк:
Дух бродяжий, ты всё
реже, реже
Расшевеливаешь пламень
уст.
О, моя утраченная
свежесть,
Буйство глаз и половодье
чувств.
Я теперь скупее стал в
желаньях,
Жизнь моя? иль ты
приснилась мне?
Словно я весенней гулкой
ранью
Проскакал на розовом
коне…
Темы, мысли и идеи,
поднятые в лирике Есенина, нашли своё отражение и в поэзии ХХ века. Николай
Тряпкин – самый крупный в наше время продолжатель традиции молодого Есенина.
Народно – песенная традиция Есенина живёт во многих стихотворениях Н. Тряпкина:
“Летела гагара”, “Хоровод”, “Завивайся, берёзка…” и так далее. Ещё один исток
творчества С. Есенина – А. Прасолов. Вспомним строки “Анны Снегиной”: “Я думаю /
Как прекрасна / Земля / И на ней человек…” Есенинская тема
нравственно-философская была для Прасолова особенно любима.
И ещё многие и многие
найдут в творчестве Есенина что – то своё, родноё. Таким поэтом стал Н. Рубцов,
который унаследовал основы творчества С. Есенина.
2.4.1Традиции Есенина в поэзии Н.
Рубцова.
Н. Рубцов прошёл суровую
жизненную школу: воспитывался в детских домах, работал кочегаром рыболовного
судна, позже – рабочим на Кировском заводе в Ленинграде. Служил на флоте. Но
несмотря ни на что его стихи – это царство красоты и первозданной гармонии.
Вместе с тем Рубцова “всё терзают грани между городом и селом”; по его мнению
“город село таранит”. Впрочем и сельский, природный мир в поэзии Рубцова
трагичен: жестокость свойственна не только людям, живущим среди природы, но и
самой природе. Поэт часто описывает бурю, вздувшуюся от наводнения реку,
страшную зимнюю ночь, пронизывающий холодный ветер. Поэт в своих стихотворениях
обращается к народной поэзии, восходит к мифологическим архетипам. Связано это
с тем, что творческая манера Рубцова формировалась под воздействием таких
поэтов, как Ф. Тютчев, Н. Некрасов, А. Фет и С. Есенин.
Представление о
литературе начала 60–х годов лучше всего дают воспоминания современника, поэта
и литературоведа Р. Винонена, учившегося в Литературном институте вместе с Н.
Рубцовым. В них запечатлена как выразительная картинка поэтических пристрастий
литературной молодёжи, так и пронзительное одиночество Н. Рубцова, полное
непонимание его юными современниками. Это непонимание порой толкало Н. Рубцова
на непонятные для окружающих поступки: однажды он снял со стен портреты русских
поэтов – Пушкина, Лермонтова, Некрасова … - и, уединившись с ними, читал им свои
стихи. Казалось бы, чудачество, но ведь есть тут глубокий смысл: Н. Рубцов
ощущал себя наследником великой национальной поэтической традиции и через
головы “громких” поэтов – современников обращался к вечности, к подлинным
непреходящим ценностям.[[18]]
“Рубцов, вслед за
Есениным, идёт от ощущения, что в мире господствует гармония, которую следует
проявить… Она, прежде всего – в природе, согласно с природой, а не вопреки
природе – вот незаявленный, но незыблемый девиз Есенина и Рубцова. Она во всём,
что связано с природой: в деревне и её ценностях, в цельном чувстве, в
мелодическом и напевно – ритмическом начале мира, как начале именно
естественной гармонии.” [19]
Близость поэтики Рубцова
и Есенина, отмечают практически все исследователи творчества Н.Рубцова.
“Принципиально важным
поэтическим явлением стала поэзия Николая Рубцова. Лирика Н. Рубцова, одного из
наиболее ярких продолжателей есенинской традиции, проникнута любовью к Родине,
к её прошлому и настоящему.”[20]
Правомерен ли термин
"есенинская традиция" вообще? С.Куняев в статье "Завет
жизнелюбия" в сборнике статей "В мире Есенина", пишет:
"Есенин вошёл в сонм великих, в русло единой русской поэтической традиции,
а значит не нужно без основательных причин беспокоить имя поэта".
Думается, всё-таки данное высказывание чересчур категорично.
Между прочим, сам Рубцов
решительно возражал тем, кто называли его непосредственным наследником Есенина.
Это, разумеется, отнюдь не означает, что Николай Рубцов недостаточно хорошо
относился к поэзии Есенина, напротив, он ценил ее предельно высоко и любил всем
своим существом. Достаточно вспомнить eго стихотворение «Сергей Есенин»:
...Да, недолго глядел он
на Русь
Голубыми глазами поэта.
Но была ли кабацкая
грусть?
Грусть, конечно, была...
Да не эта!
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 |
