Курсовая работа: Основные темы творчества К.М. Симонова в 1950-1970-е годы

В 1967 году Л. Плоткин  писал: «... с самого начала советская литература о войне   выступала как антивоенная литература, как литература народа,    который    не­навидит войну и милитаризм, но который всегда готов по­стоять за себя, если  ему война будет навязана»[8]. С тех пор в отечественной  литературе диалектика военного и анти­военного неизменно углубляется, по мере удаления от су­ровых 1940-х все яснее и значительнее   выявляется   анти­военная направленность советского искусства,    его    на­стойчивое стремление быть полноправным  участником борьбы за мир. И это отражает реальное движение исто­рии во второй половине прошедшего XX века.

Война оказалась продолжением одного периода мир­ной жизни и началом другого, она проверила многие ценности и качества человека, выявила несостоятель­ность одних и величие других. Опыт Отечественной вой­ны, осмысленный в литературе, необходим нам в форми­ровании гармонического человека, в отстаивании его ценности, достоинства, в борьбе за нравственную чистоту, за духовное и эмоциональное богатство.

Убедительное, правдивое изображение нового чело­века, вдохновленного идеалами коммунизма и каждо­дневно готового сражаться за них, поэтому является не только художественным исследованием прошлого. Оно обращено и в будущее. В нем есть и грозное предостере­жение современным кандидатам в «фюреры».

Говоря правду о войне, К. Симонов тем самым выступает как писатель, отстаивающий мир. Имя Симонова и далеко за рубежами нашей Родины по праву воспринимается как символ борьбы с милита­ризмом,  как символ  гуманистической  правды  о  войне.

В пьесе «Русский вопрос», в замечательном цикле стихов «Друзья и враги» Симонов дал яркие портреты тех, кто снова «войной грозят нам», кто вынашивает безумные планы порабощения свободолюбивых народов, состав­ляющих могучий лагерь мира, демократии и социализма. Художник широко показал в своих послевоенных произведениях о загра­нице и друзей мира — тех, кто бесстрашно борется с темными силами реак­ции и агрессии, и тех, кто только приходит к сознанию необходимости этой борьбы. Сюжет пьесы «Русский вопрос» составляет поединок между талантливым и честным журналистом Гарри Смитом и одним из «королей» американской реакционной прессы — Макферсоном.

Путь Гарри Смита не простой и не легкий. Он устал от войны, ему хочется простого человеческого счастья с любимой и любящей его женщиной. Джесси, его невеста, секретарша Мак-ферсона, устала жить в постоянной зависимости от своих работодателей. Она любит Гарри Смита, хочет семейного счастья, отдыха и душевного спокой­ствия себе и любимому человеку. Получив предложение от Макферсона поехать в Советский Союз и напи­сать книгу о том, как «русские хотят войны», Гарри Смит колеблется. Но слишком велико было желание личного счастья, покоя и комфорта после тя­желых лет войны, слишком велико было желание вырвать Джесси из лап Макферсона и Гульда и дать ей возможность стать хозяйкой своего дома, женой и матерью. И Гарри Смит соглашается снова поехать в Советский Союз. Он отлично понимает, чего хотят от него макферсоны и гульды. Но у него, как он думает, нет другого выхода.

В Советском Союзе Гарри Смит понял, что он не сможет выполнить «задания» Макферсона. «В России, — говорит он своему другу Морфи,— мне вдруг стало стыдно за себя, за тебя, за всех нас, за то, что мы застав­ляем всю Америку жевать каждый день вместе с завтраком (хватает газету) эту отраву... Я вспомнил, что я человек». Новая встреча с советскими людьми, занятыми мирным, созидательным трудом,   освободила  Смита  от   колебаний,  помогла   утвердиться   в   решении не отступать от правды.

В пьесе незримо, но с полной определенностью выступает сила, помо­гающая Смиту сохранять веру в торжество справедливости, ни в чем не по­ступаться правдой, остаться честным. Сила эта — вера в славные традиции своего народа, в тех простых людей, для которых Смит работает и доверием которых дорожит больше, чем личным счастьем. Сила эта — народ страны, в которой дважды посчастливилось побывать Гарри Смиту, доверием которого он гордится.

«Русский вопрос», — говорит драматург, — вопрос о Советском Союзе, о нашей политике, о нашей справедливости, все чаще становится тем проб­ным камнем, на котором проверяются честность, принципиальность и на­стоящая прогрессивность людей во всем мире».

Показательна история Боба Морфи — старинного приятеля Гарри Смита. Боб Морфи — этот «херстовский бандит пера» — фигура типическая для американских газетных джунглей. Он — не случайный спутник героя пьесы. Гарри Смит может разделить судьбу Боба Морфи, если сдастся боссам, усту­пит им. Пятнадцать лет назад, когда Морфи еще «не начинал выходить в тираж», когда Херст хорошо оплачивал его статьи, он утешал себя тем, что мог позволить себе кое-какие вольности, «и мистер Херст ничего — терпел». «А теперь,  — признается он Гарри Смиту, — я исписался, со скрипом двести долларов в неделю — и точка, и, исключая пакостей про журналистов, я пишу все,   что  будет  угодно   моему  дорогому  хозяину,   будь   он   проклят   заодно с твоим».

Драматург показал, правда, менее полно и ярко, чем «бандитов пера» и их боссов, представителей прогрессивной, демократической американской прессы. Фред Вильямс, редактор прогрессивной газеты, отказывается напе­чатать книгу Гарри Смита, так как Макферсон и Гульд пригрозили ему судебным процессом с подкупленными свидетелями, «которые за настоящие американские доллары докажут, что они видели своими глазами, как вы по­лучили мифические русские деньги». Чтобы не потерять газету, Вильяме вы­нужден «принять к сведению» угрозу Макферсона. Но он заявляет с твер­достью: «Эти ублюдки до сих пор не заставили меня напечатать ни одного слова клеветы о России и ни одного слова лжи о будущей войне. Не заста­вили и не заставят. Как бы им ни хотелось».

У Гарри Смита и Фреда Вильямса, у их друга и помощницы Мег — сильные враги. Драматург нарисовал яркий и реалистически точный портрет газетного заправилы Макферсона. За старомодными манерами, за набором улыбок («одна из двенадцати улыбок Макферсона»!) скрыто властное лицо крупного хищника. Макферсон был лично связан с Муссолини и Гитлером. Это — поджига­тель новой войны, враг Советской страны, враг народа Америки.

У Гарри Смита есть все основания сказать его помощнику и совладельцу Гульду: «Вы с Макферсоном выдаете себя за врагов России. Но в этом только четверть правды, Гульд. А три четверти? Смит. А три четверти в том, что вы — враги Америки. Вы хотите заставить десять миллионов американцев снова надеть военную форму. А тем, кто возражает вам, вы хотите надеть намордники. Но этого не будет!»

Гульд — ренегат, цинично изменивший делу демократии, открыто выска­зывающий фашистские взгляды. Свои разбойничьи повадки он даже не пря­чет за дежурными улыбками, как это делает Макферсон. Он ждет удобного момента, чтобы вышибить патрона из седла и самому занять кресло полно­властного хозяина газеты. Симонов верно рисует в своей пьесе не только союз макферсонов и гульдов, но и змеиные нравы членов этого союза, гото­вых съесть друг друга при подходящем случае.

Пьеса Симонова направлена против газетных заправил США, спекулирующих на военной тематике. И не случайно они подняли злобный вой, свидетельствующий о том, что пьеса попала в цель. Господа макферсоны и гульды, задетые за живое, пытались доказать, что   советский  драматург  показал  нравы  американской   буржуазной печати «не объективно».

С точки зрения драматургического мастерства «Русский вопрос»—одна из лучших пьес К. Симонова. Острейший социально-политический конфликт развертывается с необычайной стремительностью и такой последователь­ностью, которая исключает возможность его иного решения. Действие ста­новится все более напряженным и в то же время не нарушается логика со­бытий, их жизненная достоверность.

В пьесе нет ни одного действующего лица, которое бы оставалось без­участным свидетелем событий и не было бы так или иначе втянуто в раз­витие основного конфликта.

Драматическая композиция «Русского вопроса» отличается четкостью и в то же время свободна от схематизма и однолинейности. В этой пьесе Симо­нова найдена на редкость отчетливая расстановка противоборствующих сил, сталкивающихся в непримиримом конфликте, до конца раскрывающем их со­циальную сущность.

Пьеса «Русский вопрос», подобно «Русским людям», была поставлена сотнями советских театров. Ее играли не только крупнейшие столичные театральные коллективы, но и самые небольшие периферийные театры. С нею познакомились многие тысячи людей в странах народной демокра­тии. Она ставилась профессиональными театрами в странах Западной Европы. В телеграмме, направленной английскому театру «Юнити», Симонов писал: «Я рад, что вы играете мой «Русский вопрос». Значит, я прав. Это не только русский вопрос, это — вопрос о том, что в мире не должно быть новой войны».

Летом 1953 года К. Симонов опубликовал комедию «Доброе имя». В бе­седе с корреспондентом журнала «Театр» автор рассказал о своей работе над пьесой, о намерениях, которые он стремился в ней осуществить, о возникав­ших перед ним трудностях. «Я работал над ней в несколько приступов, — говорит Симонов, — неоднократно оставляя ее, вновь возвращался, дораба­тывая с учетом тех справедливых замечаний и советов, которые высказыва­лись моими товарищами, писателями и критиками. Да и у самого меня была неудовлетворенность рядом сюжетных положений и некоторыми выведен­ными в комедии характерами. Очевидно, здесь сказалось и то, что это — мой первый опыт в жанре комедии»[9].

В основу сюжета пьесы драматург положил событие, жизненная досто­верность которого ни у  кого не может вызвать сомнений.  «Мне хотелось, - указывает автор, - в своей комедии рассказать историю того, как сначала на страницах газеты несправедливо и легкомысленно шельмуют угловатого по характеру, но честного и хорошего по своему существу человека и как потом — и вне стен редакции и в стенах редакции — развертывается борьба за то, чтобы восстановить доброе имя этого человека. Отсюда родилось и название комедии — «Доброе имя»[10].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8