Дипломная работа: Разговорный компонент как специфика гуманитарного дискурса Льва Николаевича Гумилева
• Все
протестанты Западной Европы должны были бы воевать против всех католиков.
Однако католическая Франция была членом протестантской Унии, а протестантская
Дания в 1643 г. ударила в тыл протестантской Швеции, т.е. политические интересы
были поставлены выше идеологических. Значит ли это, что первое утверждение было
неверным? Отнюдь нет. Оно было только более обобщенным (Гумилев 37);
• Особенно
это заметно по отношению к ландшафтам, в которых создавались и обитали этносы. Но
не нужно думать, что только природой определяется степень этнической
оригинальности. Проходили века, и соотношения этносов менялись: одни из них
исчезали, другие появлялись; и этот процесс в советской науке принято называть
этногенезом (Гумилев 39);
• Согласно
Конфуцию, китаец, живущий среди варваров, рассматривался как варвар. Зато
иноземец, соблюдающий китайский этикет, котировался как китаец (Гумилев 40);
Средства
передачи чужой речи также относятся к ядерным маркерам категории диалогичности
в научно-гуманитарном стиле: прямая и косвенная речь, вводные слова. Все они
используются Л. Гумилевым. Например:
• Однако Дж. Б. С. Холден отмечает, что
это правильно для редкого и разбросанного вида, вынужденного защищать себя от других видов и
неорганической природы (Гумилев 137);
• А.М. Горький констатирует такие глубокие различия,
что предлагает рассматривать эти
недавно сложившиеся группы населения, как "разные племена" (Гумилев 137);
• Боюсь, что
упорное несогласие с поставленным здесь тезисом приведет к компрометации не
только исторической методики, применяемой не для того, для чего она была
разработана, но и самой науки – этнографии (Гумилев 5);
• Муций
Сцевола, Аттилий Регул, Цинцинат, Эмилий Павел и множество им подобных,
вероятно, в значительной мере были созданы патриотической легендой, но важно,
что именно подобные личности служили идеалом поведения (Гумилев 42);
• Конечно, не
исключено, что этот импульс ограничен для системы высшего ранга, но механизм
воздействия от этого не меняется (Гумилев 34);
• Конечно, Рим,
Карфаген, Пепла имели свои локальные особенности и представляли собой
самостоятельные этносы, но в суперэтническом смысле входили в широкий круг
эллинистической культуры (Гумилев 35);
• Это,
конечно, не значит, что такие народы не испытывают внешних воздействий (Гумилев 35);
• То, что
"корпорации", как мы их назвали условно, неизмеримо менее стойки и
длительны, чем родоплеменные группировки, бесспорно, но ведь и последние не
вечны (Гумилев 45);
• Несомненно,
подавляющее число поступков, совершаемых людьми, диктуется инстинктом
самосохранения либо личного, либо видового (Гумилев, 115);
• И, наконец,
став стариком, он опять требует заботы и ухода (Гумилев 115);
• Н. Винер
определил кибернетику как науку об управлении и связи в животном и машине: "Достоинство кибернетики состоит в методе
исследования сложных систем, ибо при изучении простых систем кибернетика не
имеет преимуществ" (Гумилев 134);
• Согласно
системному подходу Л. Берталанфи, "система есть
комплекс элементов, находящихся во взаимодействии",
т.е. привычными элементами информации являются не отдельные факты, а связи
между фактами (Гумилев 135);
• Дж. Холден
формулирует это положение так: "Естественный отбор действует на изменения,
имеющие приспособительный характер, а эти изменения не идут в любом
направлении. Большая часть их ведет к потере сложности строения или к редукции
органов - к дегенерации" (Гумилев 145);
• Лавуазье на
заседании Французской Академии наук объявил "антинаучным" сообщение о
падении метеорита: "Камни с неба падать не могут, потому что на небе нет
камней!" (Гумилев 4);
Вводя цитату
в текст, Л. Гумилев любит объяснить смысл высказанной другим идеи для того,
чтобы чужая мысль была усвоена читателем в строго определенном значении.
Например:
• Покойный
академик Б. Я. Владимирцов правильно сформулировал данную проблему: "Я
хочу понять, как и почему все это произошло?", но ответа не дал, как и
другие исследователи (Гумилев 1);
• Поэт
сказал: "И день, и ночь пред нами солнце ходит, однако прав упрямый
Галилей". И действительно, у этнолога есть некоторые основания для
пессимизма, кажущиеся на первый взгляд непреодолимыми (Гумилев 1);
• Карл Смелый
выразился так: "Мы – другие португальцы». Он приравнял различие между
бургундцами и французами к различию португальцев с испанцами. Ему не мешало то,
что он сам носил фамилию Валуа и по происхождению был французом (Гумилев 136);
• А Альберт
Эйнштейн сказал еще более категорично: "Если теоремы математики прилагаются
к отражению реального мира, то они неточны; они точны до тех пор, пока не
ссылаются на действительность". Но преклонение
перед математикой в начале XX в. превратилось в своеобразный культ, отвлекший
много сил у естественников и гуманитариев (Гумилев 140).
Если чужое
положение предполагает несколько осмыслений, Л. Гумилев пересказывает его
своими словами, конкретизируя каждое из возможных пониманий.
Введение
чужой речи в свой текст не только оживляет монолог, но и прежде всего формирует
оценку, так как цитаты обычно приводятся с оценкой их, выражающей согласие или
несогласие с цитируемой идеей. Указывая с помощью вводных слов на источник
сообщения, Л. Гумилев одновременно и оценивает это чужое мнение. Например:
• Биосфера,
согласно учению В. И. Вернадского, – это не только пленка "живого
вещества" на поверхности планеты, но и все продукты ее жизнедеятельности
за геологическое время: почвы, осадочные и метаморфические породы и свободный
кислород воздуха. Мы ходим по трупам наших предков; мы дышим жизнью тех, кто
давным-давно умер, и мы сами войдем в эту стихию, чтобы нами дышали наши
потомки. "Все живое представляет непрерывно изменяющуюся совокупность
организмов, между собою связанных и подверженных эволюционному процессу в течение
геологического времени. Это динамическое равновесие, стремящееся с ходом
времени перейти в статическое равновесие... Чем более длительно существование,
если нет никаких равноценных явлений, действующих в противоположную сторону,
тем ближе к нулю будет свободная энергия" (Гумилев 340);
• Ф. Энгельс
писал в письме к И. Блоху от 21-22 сентября 1890г.: "согласно
материалистическому пониманию истории в историческом процессе определяющим
моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной
жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если же кто-нибудь
искажает это положение в том смысле, что экономический момент является будто
единственно определяющим моментом, то он превращает это утверждение в ничего не
говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу". Да,
идеи – это огни в ночи, манящие к новым и новым свершениям, а не вериги,
сковывающие движения и творчество. Уважение к предшественникам состоит в том,
чтобы продолжить их подвиг, а не забывать о том, что они сделали и для чего
(Гумилев 340);
• Думается,
что материал для столь пессимистических выводов перечисленным мыслителям дали
современные историки, те самые, которых удачно описал Анатоль Франс: "Да
разве мы пишем историю? Разве мы пытаемся извлечь из какого-нибудь текста,
документа хоть малую крупицу жизни или истины? Мы просто-напросто издаем
тексты. Мы придерживаемся буквы... Мысль не существует" ("Остров
пингвинов"). Защищать эту позицию не хочется, а ведь по сути дела спор
идет именно по поводу нее. Так внесем необходимую ясность (Гумилев 350);
• Известным
советским исследователем С.А. Токаревым была выдвинута социологическая
концепция, где вместо определения понятия этнической общности речь шла о
"четырех исторических типах народности в четырех формациях: племя – в
общинно-родовой – охватывает всю группу людей на данной территории, объединяя
их кровно-родственными связями; демос – при рабовладельческой – только
свободное население, не включая рабов; народность – при феодализме – все
трудящееся население страны, не включая господствующий класс: нация – в
капиталистической и социалистической – все слои населения, расколотого на
антагонистические классы".. Приведенная выдержка
показывает, что в понятие "этническая общность" вкладывалось совсем
иное значение, которое, может быть, в чем-то и помогает, но лежит вне поля
зрения исторической географии и вообще естественных наук (Гумилев 25);
Активно
функционируют в тексте Л. Гумилева и вводные конструкции, выделяющие авторскую
позицию, выражающие отношение автора к сообщаемому, его согласие с мнениями
ученых и поэтов. Даже такая логизированная отсылка к чувствам предполагает
ответное сопереживание читателя. Например:
• Может быть,
не длинный процесс, а мгновенный скачок является причиной образования нового
этноса (Гумилев 22);
Л. Гумилев
широко применяет конструкции связи, имеющие благодаря глагольным формам значение
объединения адресата и адресанта. Например:
• Из этого
вытекает, что нами выделяется особая категория закономерностей – историко-географическая,
требующая для рассмотрения и изучения особой методики, совмещающей исторические
и географические приемы исследования (Гумилев 13);
• Например,
Иоанн Лейденский сумел добиться в Мюнстере высокого накала страстей и неизбежно
связанного с ним кровопролития, но современные баптисты – обыватели, и как
таковые они в принятой нами классификации стоят ближе к обывателям – католикам,
протестантам, атеистам, нежели к своим идейным и духовным предкам (Гумилев 14);
• Ведь все
разобранные нами "культуры", несмотря на локальные особенности,
развивались и гибли не столько единообразно, что здесь нельзя не усмотреть
общего диалектического процесса (Гумилев 15);
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 |