Дипломная работа: Поэтика повести А.М. Ремизова "Неуемный бубен"
Крылья символизируют движение,
полет, а также мысли, воображение, одухотворенность.
В христианстве значение
символа золота амбивалентно: с одной стороны – это чистый свет, духовное сокровище,
данное Христом, неподверженность тлению (даже погруженное в грязь, оно
сохраняет свою чистоту); с другой стороны, золото – идолопоклонство (Златой
Телец) и мирское богатство.
У Ремизова эта деталь не
выступает чётким христианским символом, скорее это символ синкретичен из – за
упоминания "курьих ножек".
"В гостиной в чудесное зеркало
отражался шестнадцать раз белый, покрытый камчатною скатертью стол (…) заветная
чашка – яйцо на куриных ножках с золотым крылом вместо ручки" [8, с.24].
"Рвала и метала, вгорячах
кокнула заветную чашку с золотым крылом, напустилась со зла на Ивана
Семеновича, давай колотить его да хлестать по ушам, исщипала до синяков, так
разбушевалась, так расходилась, вот глаза выцарапает, хоть веревкою крути. Так
и покинул Иван Семенович в угодность своей Надежде свой старый дьяконский дом"
[8, с.24].
Фамилия Стратилатов не
может только случайным образом совпадать с фамилией упоминаемого святого. Из
жития узнаём, что "святой великомученик Фёдор жил в чётвёртом веке нашей
эры в городе Евхаите.
Храбрость воина стала известна многим после того, как он с помощью Божьей убил
громадного змея, жившего в пропасти в окрестностях города Евхаита. Змей пожирал
множество людей и животных, держа в страхе всю округу. Святой Феодор,
вооружившись мечом и молитвой ко Господу, победил его, прославив среди людей
Имя Христово. За отвагу святой Феодор был назначен военачальником (стратилатом)
в городе Гераклее. Заняв этот пост, Федор предпринял попытку борьбы с
язычеством и разрушил все городские статуи римских богов. За это он был
подвергнут пыткам и распят. Согласно преданию, на глазах народа гераклейский
стратилат исцелился и сошёл с креста, благословляя имя Господне. Федору
приписывают и совершение чудес, свидетелями которых стали люди, сопровождающие
его к месту казни" [9, с.452].
Автор не стремится доподлинно
воспроизвести житие Фёдора Стратилата, важное значение имеет факт исцеления и
сошествия с креста подобно Христу. Имя Иван может отождествляться с двумя
Иоаннами – Иоанном Богословом и Иоанном Предтечей (Крестителем). Но мы можем
утверждать однозначно, что Стратилатов празднует свой день ангела в день памяти
Иоанна Предтечи: "Случай же, происшедший на Ивана Купала в день ангела
Ивана Семеновича – столкновение его с всехсвятским дьяконом Прокопием, – и
слепому глаза открыл (…)Стратилатов возвращался от поздней обедни – в день
своего ангела он находил более уместным помолиться не в Зачатьевском, а у
Иоанна Предтечи – настроение у него было самое именинное [8, с.50].
Родители Иоанна Крестителя – священник
Захария и Елисавета, жившие в городе Хевроне, до старости не имели детей.
Рождение Иоанна предсказал Захарии архангел Гавриил, который явился и
провозгласил, что сын его будет провозвестником Божьим. Эту ироничную аллюзию
Ремизов проводит и с рождением Стратилатова, указывая на его "таинственность".
Другое важнейшее событие в новозаветной истории – непорочное рождения Спасителя
миру, Иисуса Христа. В последующих главах мы отчётливо увидим, как тема
непорочного зачатия будет развиваться.
"Опровергать не опровергали,
никто этим не занимался, и сам вольнодумствующий Адриан Николаевич как будто
тоже ничего не имел против, даже наоборот, был как – то особенно заинтересован
и при случае считал своим долгом высказать собственные догадки о
таинственном зачатии Стратилатова" [8, с.16].
"А зато и жив и здоров, – пояснял
Стратилатов, – прожил шестьдесят лет, проживу и сотню, дотяну до другой: в
первые времена по пять сот благочестивые люди жили и всё такое" [8, с.41].
Стратилатов говорит о первых
библейских людях. Адам и все его сыновья жили примерно девятьсот пятьдесят лет.
Ной был потомком Адама в десятом поколении. По масоретскому
(еврейскому) тексту Ной родился в тысяча пятьдесят шестом году, по Септуагинте(собрание переводов Ветхого Завета на древнегреческий язык, выполненных
в третьих – вторых веках до нашей эры в Александрии)
в тысяча шестьсот шестьдесят втором году от Сотворения
мира. Его возраст, подобно другим допотопным патриархам, исчисляется
сотнями лет: ко времени начала строительства Ковчега
Ною было пятьсот лет и у Ноя уже было три сына, к началу потопа – шестьсот, в
общей сложности Ной прожил девятьсот пятьдесят лет. Стратилатов считает себя
благочестным и благопристойным человеком, его благочестие сравнивается с
первыми людьми, которые могли жить по нескольку сотен лет. Стратилатов
прилежный работник, за сорок лет не пропустил ни одного дня, усердно работая.
Страшит Стратилатова лишь "ослушание", он предан начальству и полон к
нему забвения. Число сорок здесь тоже является символом – оно представляет собой
идею полноты. Упоминание о числе сорок мы найдем и в Библии: например, сорок
кар, постигших землю, а также сорок грехов. В новозаветном же пласте число "сорок"
обладает особой нагрузкой – сорок дней провёл в пустыне Христос после крещения,
сорок дней его искушал дьявол перед свершением подвига во имя спасения
человечества гибелью на кресте. Сорок лет отличной службы Стратилатова стали
своеобразной подготовкой его к исполнению заветной мечты. "Мирный тихий
очаг... она тоненькая да беленькая, сиротка, деться ей некуда, – шептал Иван
Семенович Зимареву, обсасывая, как ложечку с медом…"[8, с.42].
"Собачья старость! – ухмыляясь,
говорил Адриан Николаевич, подмигивая из – под очков на своего сослуживца.
Собака является ритуальной нечистоты и разврата, и вскоре мы видим
подтверждение этому, "и в самом деле, какой иной смысл в этой собачьей
страсти, чередующейся с Гекубой, Голгофой, Аварией, Объектом, Сферой,
Раутом и тому подобными ни на что не похожими выражениями…" [8, с.9].
Стратилатовым обладает "собачья
страсть", одержимость, которая неслучайно чередуется с Гекубой, Голгофой.… В древнегреческой мифологии Гекуба является второй женой
царя Приама, по Гомеру – дочерью фригийского царя Диманта. Неслучайно появляется
указание на "вторую" жену, Гекубу, которая принесёт гибель главному
герою.
Мастерское описание "неуёмного
буйства" Стратилатова: "Он становится неистощим и разговорчив: от одного к другому
собирает он всех чиновников и, пришепетывая от удовольствия, пускается во все
тяжкие – всякие истории, всякие приключения, всякие похождения исторические,
современные и даже апокрифические, из отреченных книг заимствованные, вроде "Повести
о Ноевом ковчеге", и все, как на подбор, содержания весьма тонкого, жарит
он на память, как по – писаному, пересыпая анекдотами, шуткою и так, попутными
замечаниями, тоже по смыслу своему исключительной легкости, затем переходит к
стихам, известным больше в рукописном виде, нежели из печатных книг, вроде
знаменитой "Первой ночи ", и декламирует поэмы нараспев, с
замиранием – по – театральному" [8, с.13].
Пошлая и развратная обстановка
провинциального быта определяет характер Стратилатова, круг его интересов.
Стратилатов падок на "предмет исключительный", это и определяет его
читательские пристрастия: наряду со "Скитским покаянием" он читает
неприличную "Первую ночь" и "страшную" богоборческую
Гаврилиаду.
Крещение Стратилатова описано на
грани шутовства и пародии, автор не мог обойтись без иронии, история с
крещением развёртывается в целое сценическое действие. "Крестили его не в
купели, а через шапку. И произошло все это при самых исключительных
обстоятельствах. Было в тот год на селе беспоповье – умер священник, а родился
Иван Семенович зимою слабенький – везти такого за сорок верст в ближайший
приход было невозможно. Послали Егора, столяра обернибесовского, в то село к
священнику. А священник ехать не может – храмовой праздник. Что делать? Да вот
что делать: окрестил батюшка шапку и дал ее Егору, чтобы тот, как приедет,
надел бы ее на младенца, и уж никакого крещения больше не надо(…)"
[8, с.16].
Стратилатов – лицедей: бившись в
экстазе от "Воспоминаний вдового священника", развлекаясь и шутя,
Стратилатов, словно многоликий Янус, поворачивается другим лицом – вот он,
богобоязненный молитвенник – постник. "Хорошо еще, что Иван Семенович
невзыскателен – ему одно: побольше чтобы всего было да понаваристее, а таракан
ли во щах плавает или лавровый лист, это ему все равно, да еще хорошо, что
строгий он постник, все четыре поста соблюдает: и Великий пост, и Петров, и
Госпожинки, и Филипповки, все двенадцать пятниц, и в среду, и в пятницу, и даже
понедельничает" [8, с.21].
Согласно уставу Церкви, пост для
мирян установлен только в среду и пятницу, однако Стратилатов, будучи "беспорочен
и благочестив", соблюдает ещё и понедельничный монастырский пост. "Во
все время, пока бежит вода на его распаренную, смазанную деревянным маслом,
румяную плешь, ест Иван Семенович соленый огурец, веруя, что с его помощью не
прильет кровь к голове и солнца бояться нечего" [8, с.22].
Стратилатов находится где – то на
грани суеверия с магией, шаманством. В образе Стратилатова сплетено комическое
и трагическое, добро и зло, святое и пустое.
События, которые происходят в "бегстве"
за тихим семейным очагом, происходят во время великого поста, установленного в
память о сорокадневном посте Спасителя в пустыне в борьбе с дьяволом.
Первая неделя поста представляется
полным "перевёртышем" важнейших событий в жизни Церкви для
Стратилатова.
"Господи, владыка живота моего,
дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми!.." – шептал
Иван Семенович молитву преподобного Ефрема Сирина, следуя по Поперечно – Крошачьей
на толкучку. [8, с.39]. Эта молитва преподобного Ефрема Сирина читается только
во время Поста: "Господи, владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия
и празднословия не даждь мне. Дух же целомудрия, смиренномудрия и любви даруй
мне, рабу твоему. Даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего,
яко благословен еси во веки веков. Аминь".
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 |