Дипломная работа: Концептосфера слова "любовь" в творчестве А.А. Ахматовой
В поэтическим сборнике
«Подорожник» в осмыслении любви, как чувства, освященного небесами, участвует
словесный символический образ Господа, способного одарить лирическую героиню
великой земной любовью:
Ты, росой окропляющий
травы,
Вестью душу мою оживи –
Не для страсти, не для
забавы,
Для великой земной
любви.
В этих строках «великая
земная любовь» противопоставляется страсти и тем самым семантика слова «любовь»
обретает некий высший сакральный смысл, приближение человека к Богу через
наивысший духовный уровень любви.
Таким образом,
смысловой план «Чувство горячей сердечной привязанности, влечение к
возлюбленному» как одна из составляющих концепта «любовь» в творчестве Анны
Ахматовой в её зрелой лирике дополняются семами «чувство, дающее счастье», «глубокое
духовное чувство», «сердечное чувство», «освященное небесами».
Смысловой план «чувство
глубокого расположения и искренней привязанности к Родине и к друзьям» также
расширяется в зрелой лирике Ахматовой, приобретая новые семантические
составляющие: «духовное, глубокое чувство», «чувство, освященное небесами».
Духовная любовь к Родине придает лирическому субъекту уверенность в том, что
преданность её поколения Родине будет оправдана в будущем («И знаю, что в
оценке поздней/Оправдан будет каждый час…»). Следует отметить, что в осмыслении
мотива любви к Родине важен еще один семантический компонент – «чувство,
дающее счастье». Названный смысловой компонент обнаруживается,
прежде всего, в таких стихотворениях, где есть описание родной природы, красота
которой вызывает в душе лирического «я» ощущение большого счастья («А иволга,
подруга / Моих безгрешных дней,/ Вчера вернувшись с юга,/ Кричит среди
ветвей...» -«Подорожник»; «Как я люблю пологий склон зимы,/ Ее огни, и мраки,
и, истому,/ Сухого снега круглые холмы...» -«Anno
Domini»; «И зацветает ветка
над стеною.../ Бессмертных роз, сухого винограда / Нам родина пристанище дала»
- «Седьмая книга» и т.д.), неразрывной спаянности, слитности с Родиной:
Как в первый раз, я на
нее,
На Родину, глядела.
Я знала: это всё моё
Душа моя и тело.
Семантически близким по
значению в творчестве Ахматовой является осмысление любви как чувства глубокого
расположения и искренней привязанности в друзьям.
Участь эмигрантов и
друзей, не покинувших Родину и безвинно погибших, достойна, по мнению поэтессы,
оплакиванию в песне, однако не способна ни спасти и уберечь, ни воскресить
дорогих, близких людей.
И песней я не скличу
вас,
Слезами не верну,
Но вечером в печальный
час
В молитве помяну. (I
-130)
Разные проявления
вышеназванного смыслового плана (любовь к Родине и любовь к друзьям) тесно
связаны между собой и обнаруживают общий семантический компонент «глубокое
духовное чувство». Кроме того, любовь к родной земле предстает как глубокое,
многогранное чувство, в котором объединены духовность и счастье.
В зрелой лирике
Ахматовой развивается и третий концептуальный признак концепта «любовь» -
«постоянная сильная склонность, увлеченность поэтическим творчеством».
Любовь к поэтическому
творчеству осмысляется Ахматовой, прежде всего, как сильное чувство, которое
становиться для лирического субъекта нетленней любви к возлюбленному («Позволь
мне миру подарить/То, что любви нетленней»).
Таким образом в зрелой
лирике А.Ахматовой происходит расширение и обогащение трех основных смысловых
планов концепта «любовь».
3.3 Сужение концепта
«любовь» в поздней лирике А.Ахматовой как отражение творческого сознания поэта
В поздней лирике
Ахматовой (книги «Тростник», «Седьмая книга», «Нечет» и «Бег времени») концепт
«любовь» утрачивает многие семантические составляющие.
Практически не
проявляется первый смысловой план в таких семантических линиях как «влечение к
возлюбленному», «глубокое сердечное чувство, несущее гибель и страдания».
Остаются семантические составляющие «глубокое, духовное чувство» и «чувство,
освященное небесами». В стихотворении «Годовщину последнюю празднуй…» книги
стихов «Тростник» предметы становится иными от милого голоса, который
сравнивается с дивной птицей:
И трепещет, как дивная
птица,
Голос твой у меня над
плечом.
И внезапным согретый
лучом
Снежный прах так тепло
серебрится.
(I
- 179)
Любовь способна согреть
холодный мир: даже снег кажется теплым от голоса возлюбленного и долгожданной
встречи с ним. В сборнике «Седьмая книга» окружающий лирического субъекта мир
представлен как «навсегда онемевший»; возлюбленные не ощущают присутствие
времени и пространства в нем («И время прочь, и пространство прочь ...»).
Представление о любви как о чувстве, способном преобразить окружающий мир,
тесно сплетается с символическим образом пути («Так, отторгнутые от земли/
Высоко мы, как звезды, шли»). Влюбленные сравниваются при этом со звездами,
способными обитать в поднебесье.
В сборнике «Седьмая
книга» присутствует символ сна, сопровождая осмысление любви как чувства,
дающее счастье. Сон является воплощением мечты лирической героини о встрече с
возлюбленным, которая расценивается как счастье («А мне в ту ночь приснился
твой приезд…»).
Семантическая
составляющая «гибельность любви» проходит все творчество А.Ахматовой.
В сборнике стихов
«Седьмая книга» невыразимое страдание лирической героини, ассоциируемое лишь со
смертью, выражается метафорой – олицетворением «гибель выла» («И гибель выла у
дверей…»). В одном из стихотворений поэтического цикла «Шиповник цветет» - «В
разбитом зеркале» - в формировании семантического компонента «гибельность»
участвует образ пылающей бездны:
И закружилась голова,
Как над пылающею
бездной…
В книге стихов «Нечет»
на основе словесных единиц формируется семантическая составляющая «глубокое
чувство», обозначающих предметы и явления. Мир словно вовлечен в тайну
«священной» встречи лирического субъекта с возлюбленным: все вокруг овеяно
волшебством («полуночный зной», «таинственная мгла», «алмазная фелука месяца» и
др.):
В ту ночь мы сошли друг
от друга с ума.
Светила нам только
зловещая тьма,
Свое бормотали арыки
И Азией пахли гвоздики.
(1,245)
«Охватившее героев
любовное безумие, изображенное на таинственном фоне южной ночи и экзотического
пейзажа, сублимируется перенесением за грани повседневного, по ту сторону пространства
и времени...Снятие временной и пространственной приуроченности этой мнимой
бытовой картины заставляет думать, что она возникла в воспоминании поэта или
видится ему сквозь «магический кристалл» его творческого изображения. Второй
смысловой план концепта «любовь» в поздней лирике Ахматовой, прежде всего,
выражается в понимании любви как страдания из-за разлуки с погибшими друзьями.
Понимание любви как
страдания из-за разлуки с погибшими друзьями характерно для цикла стихов «Венок
мертвым» поэтического сборника «Нечет». Тяжкая горечь разлуки, безмерная тоска
лирического субъекта выражаются в целом ряде стихотворений лексическими
единицами «страшный», «дрожь», «тужить», «стоны», «оплакать», «скорбить»,
«плакать», а также словами тематического поля «Смерть»: «могильный», «тризна»,
«погибший», «смертельный», «мертвый», «погребальный», «смерть», «траурный»,
«умереть» ( «Учитель»; «Памяти М.А.Булгакова»; «Памяти Бориса Пильняка»; «Я над
ними склонюсь, как над чашей»; «Поздний ответ»; «Борису Пастернаку» и др.).
Названные словесные единицы способствуют тому, что в осмыслении любви к друзьям
как чувства, связанного со страданием, появляется мотив гибели. Помимо
названных лексем, с этим мотивом связан индивидуально-авторский словесный
образом смерти – «гостьи страшной» («И гостью страшную ты сам к себе впустил /
И с ней наедине остался»), а также традиционно-поэтическими символические
образы «пучина» и «вьюга»(«А вокруг погребальные звоны / Да московские дикие
стоны / Вьюги, наш заметающей след»; «Поглотила любимых пучина...») В
стихотворении «Вот это я тебе, взамен могильных роз...» метаобраз лирического
«я» - «плакальщицы дней погибших», «тлеющей на медленном огне» который
подчеркивает тесно связан с фольклорной традицией.
Наконец, именно в
поздней лирике Ахматовой начинает проявляться четвертый смысловой план концепта
«любовь» - «высокое неземное чувство, приближающее человека к постижению
божественной истины». Этот четвертый смысловой план вырастает из семантической
составляющей первого плана «глубокое, духовное чувство, освященное небесами». В
образах поздней лирики, соответствующих данной семантике, подчеркивается
неземное, божественное происхождение любви, которое выражается в таких
лексемах, как «бессмертная», «вечность», «судьба», «встреча в небесной отчизне»(«И
это все любовью бессмертной назовут»).
В конце своего
творческого пути Анна Андреевна глубоко осознает божественность и небесную
сущность «великой земной любви» и, возможно, именно это осознание помогло ей не
только выжить в годину бед, но и сохранить в себе святую память о былом и
достоинством души.
ВЫВОДЫ К ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ
Анализируя формирование
и развитие смыслового поля лексемы «любовь» в творчестве Анны Ахматовой и
эволюцию концептосферы слова «любовь», можно прийти к следующему выводу. В
ранней лирике Ахматовой концепт «любовь» наиболее ярко представлен
концептуальным признаком «чувство горячей сердечной склонности, влечение к
возлюбленному», остальные два смысловых плана находятся ещё только в начальной
стадии формирования. Однако от сборника «Вечер» до сборника «Белая стая» их
присутствие в индивидуально-авторской картине мира становиться все более
заметным.
В зрелом периоде
творчества Ахматовой широко представлены все три основных концептуальных
признака концепта «любовь», в том числе «чувство глубокого расположения и
искренней привязанности к кому-либо, чему-либо» и «постоянная сильная
склонность, увлеченность» поэтическим творчеством. Поздняя лирика Ахматовой
характеризуется появлением в концептосфере любви четвертого концептуального
признака «наивысшее духовное проявление чувства, приближающего человека к
постижению божественной истины» и практически полным сворачиванием многих
семантических составляющих первого смыслового плана.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13 |