Реферат: Сравнительная характеристика голландского и фламандского натюрмортов

Виллем ван Алст и Юриан ван Стрек в своих лучших произведениях не уступали Калфу в изобразительном мастерстве, однако никогда не достигали его поэтической силы.

"Натюрморт с фруктами" (1681) Виллема ван Алста (1625\26 – после 1683) отличается исключительно высоким и виртуозным, но уже несколько холодным мастерством. И персики, и вишни, и виноград исполнены очень точно, но безжизненно.    Несравнимо живее написан натюрморт "Закуска", созданный в более ранние годы.

Юриан ван Стрек (1632 – 1687) любил, как и Калф, изображать изящные предметы и изысканные завтраки. В его натюрморте "Закуска" с фарфоровым китайским кувшином соседствуют европейские часы, а южные апельсины и грецкие орехи – с голландской сельдью и  луком. Все эти предметы погружены в мягкую полутень, которая становится еще заметнее рядом с палевой занавеской,  перекинутой через медный прут.

Задуманный как "обман зрения" этот мотив деликатно введен в живописую ткань картины, подчеркивая глубину пространства и оживляя колорит. Часы, которые голландские натюрмортисты нередко включают в свои композиции, являются символом быстротечного времени. Богатая красочная гамма, сочный глубокий цвет, разнообразие тоновых переходов и тонкая светотень, отличающие произведения ван Стрека, ставят его в ряд крупнейших представителей голландского натюрморта.

Интерес к символике и эмблематике  был в ХУ11 веке особенно велик, особенно в Голландии. Но символика, демонстративно выставляемая напоказ в аллегорических картинах других стран, в Голландии включается в произведения иных жанров – бытовую сцену, натюрморт, портрет, даже пейзаж как их естественная деталь; она выступает здесь в завуалированной форме, раскрывая второй, подспудный смысл картины.

Нигде, пожалуй, кроме Голландии, не встречаются изображения карманных часов в натюрмортах типа "venitas".  Карманные часы вошли и в иконографию классического голландского натюрморта типа "Завтраков".   Они символизировали здесь идею "умеренности".  При этом особая любовь голландцев к тщательному выписыванию мельчайших деталей определила их обращение к изображению открытого часового механизма, что не по силам было, пожалуй, художникам других школ.[2]

Искусство во Фландрии достигло расцвета уже в начале  ХУ11 столетия, в то время как в Голландии оно проходило  лишь период становления. Это связано с тема, что еще в ХУ – ХУ1 веках на юге Нидерландов были сконцентрированы основные художественные центры, так что и до Нидерландской революции искусство там было более развито, чем на севере.

Наибольшего расцвета достигла живопись, во главе которой стоял Рубенс вместе со своими сподвижниками – Ван-Дейком, Снейдерсом, Иордансом, Броувером.

Рубенс, закладывая основы новой фламандской живописи, отталкивался не от маломощных нидерландских романистов, а прямо от искусства Италии, где он прожил в молодости несколько лет. Его вдохновляли произведения венецианцев Высокого Возрождения. Собственно, итальянское барокко для   Рубенса не было образцом – вернувшись в 1608 году в Антверпен, он сам стал создавать фламандскую школу барокко параллельно итальянской, а не следом за ней.[3] 

И как жаркий подмалевок на его картинах просвечивает сквозь прозрачные лессировки, так во фламандском барокко явственно просвечивает исконная нидерландская подоснова.  Он привил искусству барокко относительную вольность нрава, простодушно-грубоватую чувственность, заставил любоваться натуральным здоровьем и натуральной силой.

Франс Снейдерс (1579-1657), мастер, особенно близкий к Рубенсу по своему художественному мироощущению, в той узкой сфере деятельности, которую он себе избрал, - в натюрморте и изображении животных -  следовал основным принципам созданного Рубенсом искусства.

К  более раннему периоду творчества Снейдерса относится "Птичий концерт". Разнообразные представители царства пернатых изображены почти с педантической точностью настоящего орнитологического атласа. Отсюда – некоторая измельченность и сухость передачи, характерные и для старонидерландской традиции, к которой принадлежали все учителя  художника.

Но вскоре происходит сближение  Снейдерса с Рубенсом.  Отныне они не раз работают совместно.  Под непосредственным воздействием Рубенса возникают "Лавки"  и  "Кладовые"  Снейдерса: "Лавка дичи", "Рыбная лавка", "Овощная лавка", "Фруктовая лавка" "Битая  дичь и омар".

Натюрмортами, т.е. изображениями неодушевленной природы эти произведения Снейдерса назвать трудно.  Живой мир, богатство и изобилие плодов земных, дарованных природой человеку, - вот что является их темой.  В картинах Снейдерса обыденные рыночные сценки превращаются в грандиозные торжественные зрелища, в апофеоз земного плодородия.

Он не только делает осязательно реальными свежие, сочные, ароматные плоды, но умеет придать монументальность и значительность даже простой  "Чаше с Фруктами на красной скатерти".

Люди, животные, целые сценки органически включаются в изображение.

Работы Снейдерса всегда имели декоративное назначение. Обычно они служили  для украшения аристократических замков и богатых патрицианских домов.  Так, например, некоторые "Лавки"  художником были написаны для столовой во дворце епископа Антония Триста в Брюгге; они должны были входить неотъемлемой частью в общий декоративный ансамбль помещения.

Снейдерс стал главой целой школы фламандских художников, писавших натюрморты и животных. Ближе всего к нему стоял его ученик Пауль де Вос ((ок.2596 – 1678).Мастерски передавая индивидуальные повадки различных животных, особенно собак, Вос в своих "Охотах" подчеркивает драматический момент, развертывая сцены яростной борьбы, ожесточенной травля хищников собаками.

Другой ученик Снейдерса   -   Ян Фейт (1611 – 1661) также продолжал передовые реалистические традиции своего учителя.  Воссоздавая  осязательную материальность вещей, окружающих человека, он обогащает эти изображения передачей тончайших оттенков цвета и освещения ("Фрукты и попугай" ).

Большое распространение получает особый вид натюрморта – изображение цветов.  Картины Даниэля Сегерса (1590 – 1661), ученика Яна Брейгеля Бархатного, имеют всегда декоративное назначение; обычно это венки или гирлянды, окружающие нишу со скульптурой или живописным изображением ("Цветы").

Среди фламандских живописцев цветов следует отметить Юлиана Теннирса Старшего (1572 – 1615), его ученика Гаспара ван дер Хуке (ум. 1648), Осиаса Беетра Старшего  (ум.1624) и Клару Петерс, начавшую в Антверпене и  продолжавшую в Голландии.

Цветочный натюрморт стал  развиваться  в Южных Нидерландах немного раньше, чем на Севере, и  северонидерландские мастера были фламандского происхождения или формировались под  прямым или косвенным влиянием  фламандцев. В дальнейшем развитие шло параллельно, более того, на Севере страны этот жанр получил большее распространение, чем на Юге, что было отчасти связано с огромным значением, которое имели в Голландии конца ХУ1 – начала ХУ11 века естественные науки.

Сохранились документы, свидетельствующие о непосредственных контактах между ботаниками-садоводами и живописцами.       Композиция как фламандских, так и голландских произведений довольно стереотипна:  плотный букет, собранный в вазу или корзину, сочетается с несколькими цветами, разбросанными врозь. Проявляя столь характерный для времени интерес к многообразию форм природы, художники вводили в свои цветочные натюрморты изображения кузнечиков, бабочек, мух, ящериц, лягушек, раковин, даже редкостных птиц.

В наиболее пышных букетах можно насчитать до тридцати сортов цветов, притом цветущих в разное время года. Эти картины создавались, естественно не с натуры, а на основании предварительных штудий, и целью художника было показать богатство и красоту царства Флоры, независимо от времени года.

 Особенный интерес вызывали экзотические привозные растения: сорта тюльпанов из Ирана, "царские кудри" из Афганистана, бархатцы из Мексики, настурции из  Перу. Возможно, что в этих натюрмортах некоторую роль играло также символическое значение  цветка: в нижних частях букета очень часто изображались ландыши (девственность)  и фиалки (скромность).

Буквальное повторение отдельных мотивов облегчалось существованием штудий с растений.    Так, штудии Яна Брейгеля Бархатного имел возможность использовать Амброзиус Босхарт Старший. Это явствует из его произведений: белый ирис на верхушке букета в картине Амброзиуса Босхарта "Цветы в металлической вазе"  абсолютно схож с цветком на том же месте в цветочном натюрморте Яна Брейгеля Бархатного.  Белый нарцисс в натюрморте "Цветы в деревянной кадке" Яна Брейгеля повторен в   "Цветах в китайской вазе"  Амброзиуса Босхарта.

Заимствуют друг друга другие живописцы цветов. Например, у Балтазара ван дер Аста в его картине  "Тюльпан, коломбина, раковины и насекомые" (1636)    изображена та же бабочка, что в натюрморте "Блюдо с фруктами и кувшин" Амброзиуса Босхарта Старшего.    Балтазар ван дер Аст повторяет не только отдельные детали, но и композиции Амброзиуса Босхарта Старшего: в "Букете и хрустальном бокале",  в "Букете в металлической вазе".

 Много заимствует у отца Иоханнес Босхарт, а в картине "Корзина с фруктами" он берет композицию Б. ван дер Аста.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6