Реферат: Формальная школа в русской философии
Реферат: Формальная школа в русской философии
Реферат по философии
Формальная школа в русской философии
23 декабря 1913 г. в кафе "Бродячая
собака", где собирались поэты, выступил с докладом "Место футуризма в
истории языка" 20-летний студент Виктор Шкловский. Встреченный с
необычайным интересом доклад в 1914 г. появился в виде брошюры "Воскрешение
слова". Это было начало деятельности Виктора Борисовича Шкловского (1893 -
1984) и нового течения эстетической и филологической мысли, получившего
наименование "формальная школа". Эта "школа" выступила
первоначально как эстетическо-филологическое обоснование футуристического
искусства. Сам Шкловский называл себя "филологом - футуристом".
В первом своем выступлении и
последовавшими за ними статьями "О поэзии и заумном языке" (1916), "Искусство
как прием" (1917), напечатанными в "Сборниках по теории поэтического
языка", Шкловский развивал следующее теоретическое построение. Слова
нашего языка, образы и положения и даже формы искусства становятся привычными и
воспринимаются бессознательно-автоматически. Этот автоматизм стирает свежесть
восприятия, и оно перестает быть поэтическим, эстетическим. Для того чтобы
расковать привычность слова, образа, положения, чтобы они задевали душу,
притягивали наше внимание, нужно сделать их странными. Искусство, по
Шкловскому, и должно осуществлять остранение, благодаря которому явление
предстает в необычном ракурсе, как бы впервые увиденном: "Целью искусства
является дать ощущение вещи как видение, а не как узнавание; приемом искусства
является прием "остранения" вещей и прием затрудненной формы,
увеличивающий трудность и долготу восприятия... ". Шкловский термином "остранение"
действительно обнаружил существенную закономерность эстетического восприятия,
которое предполагает преодоление автоматизма обычного восприятия. Однако в
ранних работах "филолога-футуриста" остранение трактовалось слишком
широко. Странное для эстетического восприятия не должно превращаться в чуждое. Остранение
не должно быть отчуждением. В произведениях же футуристов форма подчас бывала
настолько усложнена или упрощена, что вообще становилась не только странной, но
и чуждой восприятию, сформировавшемуся на основе предшествующего искусства, а
потому не вызывающей эстетическое переживание. Вместе с тем автор "Воскрешения
слова" был убежден в том, что "у поэтов-будетлян верный путь: они
правильно оценили старые формы".
Филологи, участвующие в "Сборниках
по теории поэтического языка" (первые два номера вышли в 1916-1917 гг.,
3-й-в 1919 г., 4-6-й выпуски - в 1921-1923 гг.), организовали "Общество по
изучению поэтического языка", вошедшее в историю по своей аббревиатуре - ОПОЯЗ.
В это объединение входили помимо Шкловского такие литературоведы и критики, как
Б.М. Эйхенбаум, Ю.Н. Тынянов, В.М. Жирмунский, Б.В. Томашевский, О.М. Брик, и
языковеды Е.Д. Поливанов, Л.П. Якубинский. Участие языковедов в "формальной
школе" было обусловлено тем, что предметом ее пристального внимания стала
языковая ткань литературного произведения. ОПОЯЗ сближается с Московским
лингвистическим кружком, в деятельности которого активное участие принимали Р.О.
Якобсон и Г.О. Винокур. Опоязцы сотрудничают с литературной группой ЛЕФ ("Левый
фронт искусств"), возглавлявшейся Маяковским, и с учеными, работавшими в
Государственном институте истории искусства. Деятельность всех этих
литературоведов, критиков, литераторов, составлявших так называемую "формальную
школу", объединялась приверженностью к формальному методу в изучении
литературы и искусства.
Что же представляет собой
эстетика "формальной школы", оказавшая большое воздействие на
развитие эстетической и филологической мысли в России и за ее рубежами? Сразу
же отметим, что это воздействие было не только в плане прямого влияния "формальной
школы", но и как воздействие, связанное с противодействием "формалистам",
противодействием, стимулировавшим разработку важнейших эстетических проблем и
оказывавшим влияние на эволюцию самой "формальной школы".
Если начальный период "формальной
школы" сопряжен был с защитой и обоснованием футуристического искусства,
то вскоре материалом исследования стали произведения классической и современной
литературы. В 1919 г. Б.М. Эйхенбаум публикует свою статью "Как сделана "Шинель"
Гоголя". Как показывает само название этой статьи, ее автора интересует
только форма гоголевской повести - принципы ее композиции, обусловленные
речевыми приемами повествования-сказа, приемы языковой игры, звучание
употребляемых слов. Всё социально-психологическое содержание "Шинели"
находится вне внимания исследователя. Шкловский в 1921 г. издает работу "Развертывание
сюжета. Как сделан "Дон Кихот"". Отвечая на обвинение в том, что
опоязовцы таким формальным подходом развенчивают классику, они отвечали: мы
классику не развенчиваем, а развинчиваем, чтобы показать, как она сделана.
Принципы такого формального
анализа художественного произведения провозгласил Шкловский в статье "Искусство
как прием", в которой он решительно выступает против формулы: "Искусство
- это мышление образами". Свое понимание искусства как приема он
демонстрирует примерами из творчества Льва Толстого и Гоголя. В рецензии на
книгу стихов Анны Ахматовой он заявляет, что "человеческая судьба стала
художественным приемом. Приемом. Да, приемом". И тут же: "Прославим
оторванность искусства от жизни, прославим смелость и мудрость поэтов, знающих,
что жизнь, переходящая в стихи, уже не жизнь". Еще в 1919 г. Шкловский
провозгласил: "Искусство всегда было вольно от жизни, и на цвете его
никогда не отражался цвет флага над крепостью города".
Это заостренно выраженное
противопоставление искусства жизни у опоязовцев было протестом против
существовавших в то время эстетико-теоретических концепций, по которым
искусство несет в себе психологическое и социальное содержание. По
господствующей тогда "социологии искусства", претендовавшей на
единственно правильное понимание искусства, искусство есть выражение
психоидеологии класса. "Формальная школа" стремилась заниматься не
домыслами о психологическом и социальном содержании художественного
произведения, а тем, что непосредственно доступно восприятию - его формой, вне
которой никакого содержания вообще не существует. "В основе формальный
метод прост, - отмечал Шкловский, - возвращение к мастерству. Самое
замечательное в нем то, что он не отрицает идейного содержания искусства, но
считает так называемое содержание одним из явлений формы". В
отождествлении содержания с формой он ссылается на авторитет Канта,
утверждавшего, что содержание музыки - "чистая форма".
В философско-эстетическом плане
растворение содержания искусства в его форме и формальный метод в подходе к
искусству не было изобретением "формальной школы". Помимо идей Канта
о значении формы для эстетического восприятия и искусства, а также тех
неокантианцев, которые полагали, что главное в искусстве - это форма (Б. Христиансен),
в России были хорошо известны зарубежные музыковедческие, искусствоведческие и
литературоведческие работы, откровенно провозглашавшие формалистическое
понимание искусства (книги Э. Ганслика "О музыкально-прекрасном", А. Гиль-дебранда
"Проблема формы в изобразительном искусстве", статьи О. Вальцеля о
проблемах формы в поэзии).
Однако опоязовцы сознательно
отказывались от какой-либо эстетической и философской системы. В программном
выступлении Б.М. Эйхенбаума "Теория "формального метода" (1926) провозглашался
полный отказ от философской эстетики, в особенности освобождение поэтики от ее
связи с "субъективными эстетическими и философскими теориями" символистов
для того, чтобы "вернуть ее на путь научного исследования фактов". Провозглашался
"новый пафос научного позитивизма, характерный для формалистов: отказ от
философских предпосылок, от психологических и эстетических истолкований и т.д. Разрыв
с философской эстетикой и с идеологическими теориями искусства диктовался самым
положением вещей".
Можно понять стремление "формалистов"
противопоставить себя эстетике и философии символистов, сохранять независимость
от "идеологических теорий искусства" 20-х гг. И действительно,
значение исследований отечественных формалистов заключалось не столько в их
теоретических декларациях, сколько в мастерском и талантливом анализе
конкретных форм литературно-художественного творчества, а также в поисках
инструментов такого анализа (идея остраннения, различение фабулы и сюжета,
закономерности сюжетосложения, композиционного построения произведения, приемы
стиля и т.п.). Не случайно они так много внимания уделяли теории стиха,
стиховедению. Но позитивистский отказ от философии и эстетики - это тоже своего
рода философия и эстетика.
Установки "формальной школы"
вызвали критическую реакцию с разных сторон. Л. Троцкий в статье "Формальная
школа поэзии и марксизм" (1923), не отрицая полезность известной части "изыскательской
работы формалистов", вспомогательного, служебно-технического значения их
приемов, с позиции понимаемого им марксизма утверждает, что "попытка
освободить искусство от жизни, объявить его самодовлеющим мастерством,
обездушивает и умерщвляет искусство". Общая оценка его такова: "Формальная
школа есть гелертерски препарированный недоносок идеализма в применении к
вопросам искусства. На формалистах лежит печать скороспелого поповства".
Страницы: 1, 2, 3 |