Контрольная работа: Особенности трансформации российской культуры
Бердяев о противоречиях русской культуры. Именно это промежуточное положение между Западом и
Востоком, взаимодействие с обоими этими началами и противодействие им привело
к глубокой противоречивости русской культуры, ее раздвоенности и внутренним
расколам. Неся в себе черты сходства с культурой Запада и культурами Востока, русская культура вместе с тем отличается
от них. По выражению Н. Бердяева, Россия соединяет в себе Запад и Восток как
два потока мировой истории и это соединение превращает ее отнюдь не в некий
интегральный вариант, а в арену «столкновения и противоборства восточных и западных
элементов». Эта хорошо знакомая исходная антиномия развертывалась в
«поляризованности русской души», в культурном расколе между правящим классом и
народными массами, в переменах внутренней политики от попыток реформ к консерватизму,
а во внешней политике от тесного союза со странами Запада до противостояния им
всем.
Конкретизируя
исходное противоречие русской истории, Н. Бердяев выделяет в ней пять периодов,
которые вместе с тем образуют разные
сущности, «пять разных Россий»: киевская, татарского
периода, московская, петровская, императорская. Особым образованием становится
и советская Россия. Эти России, сменяя друг друга, вместе с тем накладывались
друг на друга, не образуя органического единства и преемственности. Напротив,
общество проходило через радикальные, во многих отношениях катастрофические,
изменения социокультурной ориентации.
Хотя
приводимое Бердяевым перечисление номинально связано с меняющимися центрами и
типами государственности, конечно не в этом был его критерий, определяющий
характер общества. С типом государственности был тесно связан общий характер
культуры, тенденции, определяющие ее динамику в каждом периоде.
Каждый
переход от одного периода к другому сопровождался не только далеко идущей
перестройкой предшествующих политических и социальных структур, но и их
ломкой, энергичными мерами по отрицанию и разрушению отвергаемого прошлого. Таков
был вынужденный результат татаро-монгольского господства, политики Ивана
Грозного и потрясений Смутного времени. Таковы были следствия целеустремленной
политики Петра I и его преемников.
В дворянско-бюрократической империи были отменены или ограничены прежние
феодальные привилегии и порядки, создана новая социальная иерархия на основе
табели о рангах и выслуги на государственной службе. Европеизация осуществлялась
через крайнее социальное и культурное расслоение «по вертикали»:
европеизированные и просвещенные верхи и закрепощенные, бесправные и темные
низы. В свою очередь, дворянская культура решительно отвергалась разночинной
интеллигенцией, а нарастающая буржуазия беспощадно рубила «вишневые сады» и
обрекала на разорение «дворянские гнезда». Нарастание социальных противоречий
и движений социального протеста зачастую отражалось в отрицании господствующей
культуры и культурном нигилизме.
Но дело
не только в диахронических разрывах русской истории. Слабость интегрирующего
духовного начала приводила к постоянной внутренней раздробленности этого
общества. Бердяев имеет в виду не только хорошо знакомые нам по
социально-политическому анализу противоречия между трудящимися и имущими
слоями, народом и интеллигенцией, обществом и государством. Этим противоречиям
он придает несомненное значение как ситуативных причин, во многом обусловивших
протекание революции 1917 г. Однако глубокие разлады были присущи самой русской
культуре на разных этапах ее истории.
В этой
культуре можно найти немало антиномий, свойственных всякой культуре и
создающих разнообразие национально-духовной жизни: индивидуализм -
коллективизм, смирение - бунт, природная стихийность - монашеский аскетизм,
мягкость - жестокость, самоотверженность - эгоизм, элитарное - народное,
высокое - обыденное и т.д.
Но
наряду с этими антиномиями постоянно присутствуют устойчивые черты
принципиального разрыва:
- между
природно - языческим началом и высокой религиозностью;
- между
культом материализма и приверженностью к возвышенным духовным идеалам:
- между
всеохватной государственностью и анархической вольницей;
-между национальным самомнением, смыкавшимся с великодержавностью,
и мессианским универсализмом;
-между поисками социальной свободы и подчинением деспотическому
государству;
- между «русификацией» православия как оплота христианской
России и стремлением к превращению православия во вселенскую религию;
- между поисками социальной свободы и подчинением государственному
деспотизму и сословной иерархии;
- между принятием косного земного бытия, «крепкого быта и
тяжелой плоти», стяжательством и безграничной свободой, исканием Божьей
правды;
- между «западничеством» как увлечением образцами прогресса,
свободы личности, рациональной организации жизни и «восточничеством» как
интересом к упорядоченной и стабильной, но сложной и разнообразной жизни,
отличной от русской действительности, или же как к региону высокой духовности и
мистических озарений.
Сложилось
ли в русской культуре ценностно-смысловое ядро? Отмеченные противоречия русской
культуры постоянно проявляют себя в различных сферах, отражаясь в
художественном плане в поисках высокого ценностно-смыслового содержания в жизни,
что и придало ей несомненное мировое значение. Это относится прежде всего к
русской художественной литературе. Сама постановка «неразрешимых» проблем и
выяснение их высшего гуманистического смысла придавали литературе общечеловеческую
значимость. В своих классических достижениях русская литература выступала как
носительница современного просвещения, разума и гуманизма, как средство
выяснения соотношения личности и общества, личности и государства, социального
устроения жизни, отношений между представителями разных социальных слоев и
культур. Социальный критицизм делал ее выразительницей подлинно народных
интересов, все больше расходившихся (начиная с Чаадаева, Грибоедова и Пушкина)
с самодержавием и связанной с ним официальной культурой. Отмеченная
Достоевским «всемирная отзывчивость» придавало этой культуре широкое
общесоциальное значение, делила ее духовной заступницей всех людей без
социальных, национальных или религиозных различий.
Несмотря
на то что в этой культуре несомненно существовали тенденции к складыванию некоторого
«ядра» и формирования «медиативных», т. е. посреднических ориентаций и
структур, которые примиряли бы крайности, эти тенденции не получили полноценного
развития, что обрекало духовную жизнь общества на ожесточенное противостояние
различных течений, приводило к резким срывам и переходам от одного состояния к
прямо противоположному.
Это были
противоречия собственно «русской идеи», выражавшие внутреннюю несистемность и
разорванность как русской культуры, так и всего общества. Важным фактором, способствовавшим
такой разорванности, было распространение этой культуры вширь, на огромных
пространствах Евразии, от Санкт-Петербурга до Калифорнии. Как считали многие
мыслители, роль пространства, распространение «по
горизонтали» приводили к ослаблению системообразующих начал русской культуры и
несформированности ее «вертикали», т. е. устойчивой иерархии ценностей и
ориентации. К тому же на этом пространстве русская культура находилась в тесном
взаимодействии в рамках единого государства с другими культурами и
цивилизациями.
Поликонфессиональность
российской империи
Православие
было распространено в ограниченном регионе. Западное христианство — католицизм
— твердо удерживалось в западных частях империи, в том числе среди
«латинизированных» украинцев, и никакое идеологическое поношение со стороны
славянофилов не могло уменьшить его влияния. Другая мировая религия — ислам —
создавала отчетливую общность народов Центральной Азии, части Кавказа и
некоторых внутренних областей России (Татария). Бухара и Самарканд были
влиятельными центрами для исламских регионов империи, а также и для зарубежных
мусульман. В Южной Сибири в пределах Российской империи был распространен
буддизм, составляющий значительный религиозный регион, граничащий с Монголией
и Китаем, а косвенно связанный с Тибетом как духовным центром.
Каждый религиозный регион имел специфическую структуру духовной жизни,
влиявшую не только на организацию культа, но и на все сферы жизни и
деятельности населения. Религии определили пределы соответствующих
цивилизаций, отнюдь не совпадающие с имперскими границами. Неправославные
части империи, хотя и в разной степени, обнаруживали несомненное тяготение к своим
«метрополиям» за российскими рубежами.
Противоречия
модернизации
Но было еще одно крупномасштабное противоречие, которое
с
нарастающей силой проявилось в последние два века существования
Российской империи: между государственным единством этого огромного разнородного
конгломерата и потребностью общества в
развитии, которое не могло осуществиться без активизации деятельности
всех сословий и групп и без преобразования присущих им ценностей и ориентаций.
Потребности промышленного и научного прогресса интенсивно требовали трансформации
российского общества и освоения достижений Запада, который уже в сильной
степени переманил на свою сторону господствующий класс, хотя и ценой сильного
отрыва от народной культуры. Против такого отрыва Россия пыталась выставить
свою самобытность, которая, как мы видели, была глубоко подорвана вековыми
противоречиями. И уже оказалось невозможным продолжить это противостояние
через мобилизацию православия - наподобие того, как десятилетия спустя в ответ
на экспансию Запада проводили «ревайвал» своего религиозного достояния исламские
фундаменталисты или индусские коммуналисты. Происходивший почти повсеместно в XX в. разрыв, обусловленный
модернизацией, принял особенно катастрофические формы в России в силу
отмеченной выше разорванности цивилизации.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 |