Реферат: Особенности когнитивной организации текстов в речевых жанрах

Не случайно на этой неоднозначности восприятия и оценки построен один из рассказов У.С. Моэма, который так и называется "Стрекоза и муравей". Персонажи, которые являются воплощением качеств, характеризующих муравья и стрекозу, персонажей басни, воспринимаются окружающими субъектами не однозначно. В соответствии с теми знаниями, которые составляет фрейм знаний о таких явлениях, как трудолюбие и лень, воплощением которых являются муравей и стрекоза, должен сложиться стереотип о том, что трудолюбие имеет положительный оценочный компонент значения, а лень – отрицательный. Но симпатии окружающих в рассказе "Стрекоза и муравей" явно на стороне персонажа, в котором реализованы черты стрекозы, поскольку трудолюбие может привести к приверженности к однообразию, размеренности, а это, в свою очередь – к отсутствию творческой составляющей личности, отсутствию креативных способностей. А такая личность уже может восприниматься негативно. Лень, которая проявляется в нежелании заниматься каким-либо видом деятельности, высвобождает время и энергию персонажа на то, что его интересует, определенным образом формирует его характер, делает его желанным собеседником, интересным для окружающих.

Анализ РЖ "Басня" с точки зрения его когнитивного восприятия позволил прийти к выводу, что указанный речевой жанр строится на основе противопоставления двух или более парных признаков, которые находятся в оппозиции друг к другу. На основе этого противопоставления формируется внутреннее противоречие, которое реализуются в построении морали басни.

3. Особенности речевого жанра "Сказка"

Сказка определяется как "мышленный рассказ, небывалая и даже несбыточная повесть, сказание". Существует ряд классификаций сказки, анализ которых детально проводится в работе В.Я. Проппа. Это наличие множества разнообразных классификаций свидетельствует о том, что в этой процедуре достаточно сложно выбрать единое основание для классификации. Чаще всего говорят о сказке с чудесным содержанием, бытовой сказке и сказке о животных.

Исследование волшебной сказки привело В.Я. Проппа к очень интересным результатам, один из которых – это то, что волшебные сказки, несмотря на все их видимое богатство и разнообразие имеют очень ограниченный набор типов. Тип сказки основывается на количестве ходов, и основным является сказка, состоящая из двух ходов.

Такой результат исследования наталкивает на мысль о том, что ограниченный набор типов сказок обусловлен тем, что этот речевой жанр имеет достаточно жестко структурированный фрейм построения знания. Если эта структура нарушается, то возможна трансформация сказки как речевого жанра в какой-либо другой речевой жанр, который будет носить уже совсем другое название. Возможно, именно этот фактор обусловливает многочисленность определений понятия сказка, приведенный в работе Е.Ю. Ласкавцевой, ее возможность быть ближе то к мифу, то к басне, то к молве, то к выдумке.

Анализируя способы смыслового восприятия сказки, уместно вспомнить о понятии хронотоп, введенном М.М. Бахтиным, и представляющим "взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе". О влиянии хронотопа на речевой жанр говорил уже сам автор, считая, что "жанр и жанровые разновидности определяются именно хронотопом". В последствие определенный хронотоп закрепился за тем или иным речевым жанром и продолжал существовать в нем, даже если утрачивал свое реалистически продуктивное и адекватное значение.

В сказке хронотоп формирует все развертывание высказывания, начиная с зачина, где реализуется в форме "В некотором царстве, в некотором государстве", "В некотором царстве, за тридевять земель – в тридесятом государстве…", "Жили-были…", "Жил как-то…", "Жил-проживал…", и заканчивая концовкой "И стали они жить-поживать, да добра наживать", "И жили они с тех пор счастливо", "И я там был, мед, пиво пил, по усам текло, да в рот не попало", "На той свадьбе и я был, вино пил, по усам текло, во рту не бывало".

В зачине может быть обозначено место, где в дальнейшем разворачивается все действие: "В некотором царстве, в некотором государстве", "В некотором царстве, за тридевять земель – в тридесятом государстве…", и это еще раз подтверждает предположение о том, что уже зачин формирует сказочный фрейм, где неважно, что это за царство, государство. Важно то, что действие имеет место в определенном пространстве, а таким пространством может быть некоторое государство. Затем вводятся персонажи сказки, и выясняется, что для такого зачина типичным является повествование о царях, королях, знатных горожанах. Если главными персонажами выводятся простые люди, то они обязательно обладают какими-то неординарными качествами, такими, как необычайная сила, смелость, это может быть силач, королевский стрелок, солдат. Если же простые люди не обладают такими качествами, то и зачин иной: "В одной деревне …", "В одном селе …".

Зачин "Жили-были…", "Жили…" вводит информацию о субъекте повествования; зачин "В старые годы, в старопрежни …", "Давно было …", выводит на первый план временной компонент.

Но порой в зачине происходит слияние временного и локального параметров, как это, к примеру, проявилось в зачине "В то давнее время, когда мир божий наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время …"

В зачине только одной сказки "Никита Кожемяка" было обнаружено упоминание о реально существующем городе: "Около Киева…".

Временные характеристики в сказке обозначаются способом, который не встречается в других речевых жанрах, например, "долго ли, коротко ли…", "скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается", "шли они, шли…". В целом, время в сказке спрессовано, но внешность персонажей далеко не всегда испытывает на себе его воздействие. Это воздействие времени на внешность персонажа происходит в том случае, если персонажу необходимо вырасти, чтобы осуществить некоторый поступок. Если же персонаж находится в том возрасте, когда он уже может совершить такого рода поступок, его внешность обычно не подвергается старению, увяданию. Но даже если с внешним видом персонажа и произошли каким-либо нежелательные изменения (а это чаще всего происходит под воздействием не времени, а чар колдовства), то в развязке он вновь приобретает свою прежнюю внешность, что тоже происходит обычно за счет воздействия каких-либо волшебных сил, оказывающих покровительство персонажу.

Специфика представления длительности совершения действия представлена не за счет указания точного временного отрезка, а за счет соотнесения действий или временных промежутков друг с другом, за счет повторов. Вполне возможно, что это является результатом того факта, что, как отмечает И.М. Сеченов, осознание связей между количествами появилось позднее осознания всех других видов связей. Сказка же, являясь народным видом творчества, вышла из лона древних сказаний, мифов, баллад, былин, где еще нет четкого отражения временных параметров реальности. И сама эта реальность локализована в некотором пространстве, которое не имеет подробного описания.

В процессе понимания сказки как определенного речевого жанра реципиент приписывает тексту некоторое значение, которое основано как на рецептах, так и на ретушах.

Анализ пропозиций в сказке предоставил следующие результаты.

В этом жанре, как и в любом другом, в повествовании имеется представление некоторых вещей, объектов, состояний и их признаков. Однако построение этого повествования имеет некоторое своеобразие. Так, чаще всего представление объекта (персонажа) представлено не через предварительную или последующую характеристику (через пропозиции) внешности героя или его поступков. Квалификация представлена как некая данность без ее обоснования. Предполагается, что стереотип такого рода внешности уже имеется в сознании индивида:

(1) В некотором царстве, за тридевять земель – в тридесятом государстве жил-был сильный могучий царь (Жар-птица и Василиса царевна).

(2) Долго ли коротко ли – добрался он до большего прекрасного города; в том городе царские терема выстроены, в тех теремах сидит девица красоты неописанной (Иван-царевич и Белый Полянин).

У старика была дочь красавица, жил он с нею тихо и мирно, пока не женился на другой бабе, а та баба была злая ведьма (Арысь-поле).

…Лягуша пошла, сбросила с себя кожу, оделась чудо как! (Царевна-лягушка).

Наличие подобных характеристик свидетельствует о том, что в сказке присутствует некоторое лицо, которое и осуществляет представление событий. Назовем это лицо "Сказочник". Через функцию "Сказочник" осуществляется введение нулевых пропозиций, формирование фрейма "Вымысел", в рамках которого даже бытовой характер повествования приобретает определенный фантастический вид.

Иногда квалификация дается уже в имени персонажа: Елена Прекрасная, Василиса Премудрая, баба-яга костяная нога, Иван Несчастный, лихо одноглазое, горе, правда, кривда. Некоторые черты персонажа впоследствии раскрываются через его поступки, причем чаще всего это те из них, которые можно квалифицировать как отрицательные. Так, характеристика "злая баба", "мачеха", "Иван-дурак", реализуется через действия персонажа. Положительные характеристики, особенно если это касается внешности, в дальнейшем не раскрываются. Это лишний раз свидетельствует о том, что в сознании реципиента имеется определенный фрейм, который осуществляет «опознание» качества,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5