Курсовая работа: Традиции поэтического авангарда 1910-х гг. в русской рок-поэзии
Исследуя картину мира и поэтику русского футуризма и рок-поэзии,
мы будем рассматривать два частных образа – Москву, где впервые в 1910 году
официально появляется новое поэтическое течение футуризм; и Петербург –
колыбель русской рок-поэзии советского времени конца 20 века, являющийся
ведущим ее образом относительно городской темы.
Но прежде, чем рассматривать образы этих двух городов, надо
заметить, что авангардистская модель мира во многом отразилась в восприятии
данных образов в рок-поэзии, современная художественная трактовка имеет
традицию. Так, авангардную модель мира по Е.Р. Авиловой составляют «осевые
универсалии» – причины, объясняющие отказ авангарда от традиции – антитрадиционализм,
мифологизм, эсхатологизм, авангардный утопизм, включающие в себя ряд черт,
выявляющих особенности модели мира.
Антитрадиционализм – исходная универсалия всей авангардной картины
мира, так как эстетика отрицания стала своеобразным фундаментом нового
поэтического течения. Эта универсалия на мировоззренческом уровне определяет
ряд авторских установок.
Ориентация на радикальную художественную новизну и разработка собственной
теоретико-методологической базы. Авангард
стремится занять исключительное положение в русской литературной традиции и
подчинить себе все художественные стили. Создание своей собственной радикальной
художественной теории, которая основана на полном отрицании классической
литературной традиции приводит авангард к созданию нетрадиционных принципов
поэтики. Отсюда два пути реализации художественного радикализма. Во-первых,
установка на отрицание может реализовываться в культурно-эстетическом пространстве
литературы, что приводит к антиэстетизму, проявляющемуся в ряде нетрадиционных
для классической поэзии образов. Во-вторых, эта установка может переноситься в
социально-этический контекст, что приводит к появлению утопических
представлений о новом социуме.
Антиэстетизм. В творчестве русских
футуристов антиэстетические образы обусловлены переосмыслением традиционных
сюжетов о человеке, имеющих, как правило, сакральное происхождение и с
древнейших времен в тех или иных вариантах постоянно возникающих в культуре.
Образ человека здесь деэстетизируется и подвергается полному разрушению. Для
русского авангарда характерны мотивы, связанные с деструкцией материального
состава человека, физического распада человеческой плоти (поэзия Д. Бурлюка,
А. Крученых, В. Маяковского).
Моделирование нового утопического социума. Отход от традиции здесь понимается как смена эстетической картины
мира. В этом контексте антитрадиционализм предполагает неприятие господствующей
системы ценностей и замену ее собственной. Это позволяет нам говорить о том,
что представители поэтического авангарда (В. Хлебников, В. Каменский,
А. Крученых и др.) стремятся создать совершенно иную модель культуры,
которая могла бы стать идеальным пространством для гармоничного общежития всего
человечества (творчество В. Хлебникова).
Таким образом, ориентация на радикальную художественную новизну
приводит в авангарде к появлению двух линий антирадиционализма:
эстетической и социальной. Если эстетический антитрадиционализм направлен на
отрицание предшествующей и современной культуры, то социальный – отрицает само
социальное устройство общества. Характерным с этой точки зрения является
творчество В. Маяковского (дореволюционный период). Идея создания нового
искусства у поэта неразрывно связана с представлением об искусстве, которое
призвано пересоздать мир. Поэтому эстетическое отрицание в поэзии В. Маяковского
приобретает иное звучание, чем у других футуристов. Слово у В. Маяковского
выражает идею не культурного, а социального отрицания. Следствием такого отрицания
становится определенный тематический комплекс, связанный с противостоянием
искусства и толпы, которое реализуется в частной антиномии поэт – общество.
Мифологизм – семиотическое «следствие» антитрадиционализма.
Отрицая европейский культрный код авангардисты противопоставляют ему
мифологический. В авангарде миф предстает как вечно живое начало, обращение к
которому осознается как причастность к самоценному творческому акту, намеренно
выведенному за социально-исторические и пространственно-временные (с точки
зрения эволюционного линейного развития) рамки. Здесь мифологизируется как
процесс создания поэтического текста (творческий акт), так и сам поэтический
язык, воспринимаемый как некая мифологическая субстанция, которая становится
самоценной.
Мифологизм в контексте поэтического текста реализуется посредством
определенного мотивного комплекса, который также обусловливается рядом
мировоззренческих установок поэтов-авангардистов[3].
В частности представители авангарда стремятся максимально мифологизировать
поэтическое слово: перевести его из сферы эстетики в сферу прагматики. Разрушая
привычную словесную структуру, авангардисты в процессе творческого акта
стремятся изменить традиционное словесное значение. Язык с этой точки зрения
понимается как средство воплощения художественных установок. Поэтому
футуристическая концепция слова воплощала определенную авангардную систему
взглядов. Авангардисты создают собственный мифопоэтический комплекс, основанный
на синтезе «мифа истока», ряде тотемических и инициационных мифов.
Эсхатологизм – понятие, исходящее из субъективного опыта автора,
находящегося в конфликте с действительностью и выражающего свое личное
мироощущение. Кроме этого, исследуемая универсалия понимается авангардистами
как попытка радикального очищения искусства от традиционных форм. Данная
мировоззренческая универсалия на уровне поэтики в авангардном дискурсе
соотносится с определенным тематическим комплексом – скифским и
урбанистическим. В контексте авангардной эсхатологии появляется ряд мотивов и
образов, связанных с художественной телесностью; многие лингвистические
эксперименты авангардистов также обусловлены эсхатологическим видением мира.
Урбанизм. Авангард снимает ставшую
традиционной для предшествующей литературной традиции оппозицию материи и духа.
Воплощением внешней реальности (материи) становится современное урбанистическое
пространство. Традиционно образ города в поэзии русских футуристов выступает в
роли материализованной современной субстанции, угрожающей существованию космоса
(цикл «Я» В. Маяковского, поэма «Журавль» В. Хлебникова).
Определяющей для авангардного урбанизма становится оппозиция «цивилизация –
природа». В свете этой дихотомии становится понятным видение техногенной
цивилизации как мертвой механической системы – машины, уничтожающей природу.
Например, в творчестве В. Маяковского эсхатология сопряжена с
материализацией городского пространства, реализующейся через систему
определенных мотивов (мотив «повешения», «распятия»).
Телесность. Авангардная ориентация
на материю очевидна. Именно здесь телесность максимально стремится отказаться
от культуры и предстать в форме максимально приближенной к биологическому телу[4].
С этой точки зрения становится понятным снятие авангардом
оппозиции между духом и материей. Эсхатология здесь реализуется и на телесном
уровне. Ситуацию телесного разрушения можно прочитать в контексте авангардного
эсхатологизма.
Эсхатология языка. Очевидно,
что эсхатологичность художественного мышления авангардистов во многом объясняет
их эксперименты в области языка. Разрушение устоявшихся языковых норм
определяет новые функциональные возможности в рамках поэтического текста.
Именно с авангардным искусством приходит новое понимание литературного языка,
не пытающегося воссоздать целостность временного потока, а, напротив,
разрывающего, раскалывающего его на отдельные фрагменты. Язык в контексте
авангардной парадигмы приближается к бесформенному деструктивному состоянию.
Разрушение футуристами языковых норм воспринималось ими как очищение языка от
вековых наслоений, которые искажают внутреннюю, первоначальную сущность.
Авангардный утопизм – стремление воздействовать словом на мир. Авангард
в контексте поэтического утопизма стремится воссоздать утопию достижения
абсолютного идеала через трансформированное искусство, способное создать
«нового человека» и «новый мир». Названная утопия занимает свое место среди других
форм утопического сознания, основанных на идеале человека как покорителя
пространства и времени, хозяина Земли, истории и Вселенной, преобразователя
всего сущего, ведущего преобразование во всех направлениях. Поэт в авангардном
искусстве предстает как теург, вещающий истину. Этим и объясняется претензия
авангарда на выработку единственно верного стиля. И именно с позиций этого
стиля должно оцениваться все остальное. Деятельность поэта понимается как
мудрое управление миром. Установка на утопизм в поэзии авангарда обусловливает
появление ряда устойчивых мотивов и тематических комплексов (например, мотив
богоборчества, в творчестве В. Мяковского).
Одним из центральных авангардных утопических мотивов становится
мотив переделки мира. Эта идея в контексте авангарда является одной из
важнейших предпосылок его поэтической революционности. Утопизм проявляется на
уровне организации художественного пространства, – появляется образ
утопического города, который напрямую связан с природным началом, и его
существование нарушает линейный ход времени.
Модель мира в русской рок-поэзии строится иначе. В своем
исследовании Е.Р. Авилова дает определение ключевым понятиям – тексту,
позиции автора, преемственности традиции.
Текст определяется как «не столько реализация эстетической
авторской программы, сколько воплощение определенных поведенческих установок.
Отсюд, проистекает синтетичность поэтического текста. Говоря о синтетичности рок-поэзии,
многие исследователи согласны с тем, что некоторые факторы, связанные с
рок-поэзией, нельзя рассматривать только лишь с литературоведческой точки
зрения», причем синтетичность обуславливается прагматикой, которая определяет
своеобразный культовый статус автора, как и в авангарде. Автор в роке всегда
претендует на уникальность. Авторская позиция становится определяющей.
Поэтическая практика рок-исполнителей мыслится как деятельность, направленная
на чужое сознание: истинный объект такой деятельности – ее адресат. Причем
подобное воздействие должно быть активным, то есть осуществляться в рамках
прямого непосредственного контакта (концерты, театрализованные постановки).
«Культовость» в контексте рока связана с особым типом прочтения художественного
текста, который становится актом ритуального самоутверждения. В контексте
рок-текста слово – не нейтральная лингвистическая единица, а идеологически и
экспрессивно окрашенный предмет воздействия, основной задачей которого
становится отрицание традиции любого толка.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 |