Курсовая работа: Преподобный Кукша - просветитель вятичей
3. Вятичи
Вятичская
земля, в которую направился вместе со своим учеником преподобный Кукша,
занимала совершенно особое место на политической карте Руси XI-XII веков.
Согласно записанному в "Повести временных лет" преданию, вятичи
(равно как и радимичи) пришли на свои земли откуда-то с запада, "от ляхов",
- то есть иным путем, нежели остальные восточные славяне. Жившие в верхнем и
среднем течении Оки и ее притоков (на территории нынешних Калужской, Брянской,
Орловской, Тульской и Московской областей), вятичи позднее остальных
восточнославянских племен вошли в состав Древнерусского государства и дольше
сопротивлялись власти киевских и иных князей. Пожалуй, ни одно другое
восточнославянское племя не причиняло столько хлопот правителям Руси. Напомним,
что еще князю Святославу Игоревичу в 60-е годы X века дважды пришлось совершать
походы в Вятичскую землю. В первый раз, в 964 году, дело, кажется, не дошло до
войны: вятичи отказались платить дань киевскому князю, сославшись на то, что
являются данниками хазар. Святославу пришлось воевать с хазарами, и лишь на
следующий год после разгрома Хазарского каганата, в 966 году, вятичи были
наконец побеждены и покорены. После смерти Святослава (972) вятичи отпали от
Киевского государства. В 981-982 годах князь Владимир Святославич вновь дважды
воевал с ними: после первого, вполне успешного похода "заратишася вятичи,
и иде на ня Володимир, и победи я (их. - А.К.) второе"(19). Но смерть
Владимира Святого (1015) опять привела к отпадению вятичей. По-видимому, до
конца XI века они оставались независимыми от Киева и других политических центров
Руси. Во всяком случае, судя по свидетельству анонимного "Сказания о
святых мучениках Борисе и Глебе", вскоре после смерти Владимира его сыну
Глебу пришлось добираться в Киев из Мурома (или, может быть, из Ростова) по
Волге, а потом, мимо Смоленска, по Днепру - то есть непрямым, кружным путем, в
обход в очередной раз "заратившейся" Вятичской земли. А половиной с
лишним столетия спустя князь Владимир Мономах по поручению отца, князя
Всеволода Ярославича, ходил к Ростову "сквозь вятичи" - позднее он
особо ставил себе в заслугу этот поход, приравнивая его к своим военным
подвигам. Именно Мономаху, по-видимому, и принадлежит главная заслуга в
покорении Вятичской земли. В своем знаменитом "Поучении детям" князь
Владимир Всеволодович, помимо прочего, вспоминал о том, как он две зимы подряд
"в вятичи" ходил: "на Ходоту и на сына его", "и к
Корьдну ходил первую зиму"(20). Летопись не упоминает этих походов, а
потому их точные даты остаются неизвестными; скорее всего, Мономах воевал
"в вятичах" во время своего княжения в Чернигове, между 1078 и 1094
годами. Не упоминается в источниках и вятичский город Кордно (или Корьдна),
равно как и вятичский князь (или старейшина) Ходота. Судя по тому, что Мономаху
пришлось воевать также и с его сыном, власть вятичских вождей в конце XI века
носила наследственный характер.
В
середине XII века название Вятичи вновь начинает мелькать в летописи - но уже
не столько в этническом, сколько в географическом или даже политическом смысле.
К этому времени единое Киевское государство окончательно распалось на множество
самостоятельных княжеств. Большая часть земли вятичей вошла в состав
Черниговского (а затем Новгород-Северского) княжества, а ее северные и
северо-восточные окраины стали предметом притязаний со стороны не только
черниговских и новгород-северских, но и ростово-суздальских, муромо-рязанских и
смоленских князей. Во второй половине 40-х годов XII века именно здесь
разворачиваются события междоусобной войны между суздальским князем Юрием
Владимировичем Долгоруким и его союзником, новгород-северским князем
Святославом Ольговичем, с одной стороны, и черниговскими князьями Давыдовичами,
Владимиром и Изяславом, а также князем Изяславом Мстиславичем Киевским, с
другой. Этим временем датируются и первые упоминания в летописи большинства
вятичских городов, таких как Козельск, Дедославль, Брянск, Мценск, Карачев,
Серенск, Мосальск, Воротынск, а также Москва, возникшая на самом крайнем
северо-востоке Вятичской земли. К тому времени процесс
"огосударствления" Вятичской земли, очевидно, уже в основном
завершился. Надо думать, что миссия Кукши пришлась на период постепенного
вхождения вятичей в политическую и государственную систему Древнерусского
государства - то есть хронологически имела место между походами Владимира
Мономаха и войнами Юрия Долгорукого. Это выглядит вполне закономерным. Как мы
хорошо знаем из истории, проповедь христианства всегда в той или иной степени
идет рука об руку с распространением и утверждением государственной власти, не
знающей "ни вятича, ни древлянина" (перефразируя слова апостола
Павла), но лишь христианина, поклоняющегося единому Богу и признающего власть
единого князя.
Надо
сказать, что вятичи дольше, чем другие восточные славяне оставались
приверженцами языческой религии. В 70-80-е годы XI века киевский летописец, описывая
прежние языческие обряды восточнославянских племен, специально подчеркивал, что
ныне (то есть в то время, когда он писал свой труд) эти обычаи сохранялись
именно у вятичей. "...Радимичи, и вятичи, и север (северяне. - А. К.) один
обычай имели: жили в лесу, подобно всякому зверю, ели всё нечистое и
срамословили пред отцами и пред снохами; и браков у них не бывало, но игрища
между селами устраивали, и сходились на игрища: на плясанье и на всякие
бесовские игрища, и тут умыкали жен себе, с какой кто сговорится; имели же по
две и по три жены. И если кто умирал, творили тризну над ним, и затем делали
большую колоду, и клали на колоду мертвеца, и сжигали, и затем, собрав кости,
клали их в небольшой сосуд и ставили на столпе на дорогах, что творят вятичи и ныне.
Этого же обычая держались кривичи и прочие поганые (то есть язычники. - А. К.),
не ведущие закона Божия, но сами себе творящие закон"(21). (В так
называемом Летописце Переяславля Суздальского, памятнике, в своей основе XIII
века, но сохранившегося в рукописи 60-70-х годов XV века, погребальные обычаи
вятичей описаны несколько иначе: "...И когда кто умирал среди них, творили
тризну великую, и затем складывали громаду дров великую, клали мертвеца и
сжигали и затем, собрав кости, складывали в сосуд, и ставили на распутии на
столпе, и в курганы ссыпали..."(22).)
Археологи
подтверждают слова летописца. Обряд кремации (трупосожжения) просуществовал у
вятичей значительно дольше, чем у других восточнославянских племен - по крайней
мере, до конца XI - начала XII века, и в течение еще примерно полувека
сосуществовал с обрядом ингумации (трупоположения). Однако и позднее вятичи
совершали захоронения, в основном, по-язычески: переход к христианскому обряду
погребения (в вырытых в земле могилах, а не просто на горизонте, и без обычного
для языческих курганов инвентаря) произошел у них столетие спустя,
приблизительно на рубеже XII-XIII веков. О медленных темпах проникновении
христианства в эти земли свидетельствует и ничтожно малое количество
христианских символов - нательных крестиков и иконок, обнаруженных в вятичских
погребениях; причем чаще их находят в женских погребениях. Иначе говоря,
первоначально, в пору знакомства вятичей с христианством, крестики и другие
предметы христианского культа использовались лишь в качестве украшений(23).
Сложность
христианского просвещения вятичей усугублялась еще и тем, что их земли были в
основном покрыты густыми, трудно проходимыми лесами. Названия многих вятичских
городов так или иначе связаны с ними. Так, название нынешнего Брянска
первоначально звучало как Дебрянск, то есть происходило от слова дебрь - обрыв,
склон, поросший густым лесом(24) (в современном значении: просто густой,
дремучий лес). Известны были в Вятичской земле Шеренский лес, часто упоминаемый
в летописи (его название отразилось в имени вятичского города Серенска, или
Шеренска) и знаменитые Брынские леса, о которых рассказывается в русских
былинах: именно через них "старый казак" Илья Муромец, будущий
великий богатырь князя Владимира "Красного Солнышка", ехал из града
Мурома к стольному Киеву. Именно здесь, в сердце древней Вятичской земли, и
мнились позднейшим сказителям былин те "дороги нехожалые", среди
которых свивали свои гнезда страшные "Соловьи-разбойники"...
4. Мученическая кончина
Инок
Кукша и его безымянный ученик, очевидно, двигались из Киева именно этим
зловещим путем - тем самым путем "сквозь вятичи", который вел к
Ростову и Мурому и которым в свое время (едва ли не первым) прошел князь
Владимир Мономах, о чем, как мы помним, он вспоминал в конце жизни как о своем
выдающемся воинском подвиге. Этот путь проходил через Чернигов, где княжили
потомки Святослава Ярославича, "Святославле племя". В начале XII века
печерские иноки поддерживали с ними традиционно добрые отношения, помня о том,
что некогда именно князь Святослав своими собственными руками положил начало
возведению "Великой" Печерской церкви. Черниговский епископ Феоктист
(1113-1123) до возведения на кафедру был игуменом Киевского Печерского
монастыря и одновременно духовником супруги черниговского князя Давыда
Святославича, отличавшегося, по свидетельству русских книжников, особенным
благочестием; сын Давыда, князь Никола-Святослав (Святоша) в 1107 году принял
пострижение в Печерской обители. После смерти князя Давыда в Чернигове стали
княжить его сыновья, братья Святоши, Владимир и Изяслав. Надо полагать, что
миссионеры-печеряне нашли горячее сочувствие в своих намерениях и у
черниговских князей, и, особенно, у черниговского епископа, поскольку те земли,
в которых они собирались вести проповедь, в церковном отношении подчинялись
именно черниговской кафедре(25).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 |