Курсовая работа: Основные тенденции современной русской поэзии (Кибиров, Лосев)
Лев Владимирович Лосев (наст. фамилия
Лившиц) (15 июня 1937 г. - - 6 мая 2009 г.) - известный русский поэт,
литературовед и эссеист.
Лев Лосев для одних - в пространстве
первого ряда нынешних поэтов (И. Фаликов), для других - принципиальный поэт
второго ряда (Б. Кенжеев). По словам Б. Парамонова, Лосев сделал из русской
поэзии то, что Чехов из русской прозы: превратил её из набора гениальных
безумств в хорошо организованный текст. Лосев - один из оригинальнейших поэтов
современности, причем оригинальность его - не в модернистских изысках, а, как
ни странно, в смелой традиционности. В его стихах, как в тигле, переплавляется
вся русская литература последних двух веков. В них есть место всему.
Михаил Айзенберг так писал о нем:
«Лосев - профессиональный филолог, и это очень чувствуется в его стихах. Как
профессионал, он понимает, что нельзя придумать новую поэзию, но можно создать
нового автора: можно изменить речевое поведение. Прямой риторический ход
(свойственный, например, Бродскому) Лосев подменяет риторической оговоркой,
скороговоркой, дополнением, комментарием. Ослышки и каламбуры, контаминации,
полуанекдотические детали («Под стрехою на самом верху / непонятно написано
ХУ») заведомо не претендуют на высокие значения. Слова находятся друг с другом
в каких-то нервических усмешливых контактах. Кроме того, Лосев прямо вводит в
стих такие жанры, как мемуар, очерк, фельетон. Иногда целиком отдает
высказывание антагонисту или речевому антиподу, и таких вещей у Лосева очень
много («Деревенская проза», «Валерик» и др.). Многие его вещи можно принять за
пародию на те стихи, которые мог бы писать Лосев, если бы не был так образован
и так склонен к рефлексии»
В поэтическом мире Лосева язык и его
элементы являются одним из самых частотных образов. Аналогия между миром
("жизнь") и языком - исходный тезис поэтической
"лингвистики" Лосева: «Какую жизнь сожрала гарь - / роман? стихи?
словарь? букварь?/ Какой был алфавит в рассказе - / наш? узелки арабской вязи?
/ иврит? латинская печать? / Когда горит, не разобрать».
Частью культурного текста Лосева
становятся и грамматические правила: «Пахота похоти. Молотьба / страсти. Шабаш.
Перекур на подушке./ "Физиология - это вроде ловушки"./ "Да, а
география - это судьба"./Разлиплись. Теперь заработало время,/чтобы из
семени вывелось бремя, /чтобы втемяшилось в новое племя / пламя на знамени - и
в стремена».
У Лосева (как и у Бродского) язык,
грамматика может становиться "лирическим героем" стихотворения,
онтологическим фактором, через который осуществляется сознание вселенной:
«Грамматика есть бог ума./Решает всё за нас сама:/что проорём, а что
прошепчем./И времена пошли писать,/и будущее лезет вспять/ и долго возится в
прошедшем./Глаголов русских толкотня/вконец заторкала меня,/и, рот внезапно
открывая,/я знаю: не сдержать узду,/и сам не без сомненья жду,/куда-то вывезет
кривая./ На перегное душ и книг / сам по себе живёт язык,/ и он переживёт
столетья./В нём нашего - всего лишь вздох, / какой-то ах, какой-то ох,/два-три
случайных междометья».
Язык здесь возводится в ранг
онтологического абсолюта, всевластной играющей стихии, не знающей зависимости
от своего творца и носителя.
Один из любимых приемов Лосева - стилизовать
свои тексты под фрагменты, представлять их как бы отрывками старой и
новонайденной рукописи. В его книге "Как я сказал" это так называемые
"17 агностических фрагментов". Нынешняя жизнь в них представлена как
давно прошедшая, от которой только и остались, что клочки каких-то документов.
Например:
Говорит радиостанция
"Зоотечественники".
Московское особое время - сорок часов.
Тассо уполномочен заявить,
что Иерусалим освобожден.
"Я иранскому лидеру
бороду выдеру",-
сообщил нашему корреспонденту Салман
Рашди.
Погода: солнечно, облачно,
с переменными грозами,
проливные дожди.
В интертекстуальном поле поэзии Л.
Лосева вмещается вся русская литература: от "Слова о полку Игореве"
до И. Бродского, В. Уфлянда и Ю. Алешковского. ПВО» Лосева - стихотворная
сатира, стилизованная под форму «Песни о вещем Олеге» А.Пушкина (авторское
объяснение названия-аббревиатуры своего произведения - «Песнь Вещему Олегу»).
Наиболее интересна в этом смысле - его
"петербургская поэмка" "Ружьё", спровоцированная
петербургским текстом русской классики ("Медный всадник", "Домик
в Коломне", "Шинель", Легенда о Великом инквизиторе, у автора
которой и позаимствовано определение жанра, и наконец "Петербургский
роман" И. Бродского), наглядно демонстрирующая в очередной раз "как
делать стихи". Поэт-комментатор в одном лице в рамочном тексте изложил
историю создания поэмы, указав интертексты, в частности Анненковский анекдот о
чиновнике, потерявшем ружьё и обретшем его благодаря состраданию сослуживцев.
"Петербургская поэмка" Лосева - классический образец
постмодернистской игры не только с русской литературой, но и с
литературоведческим дискурсом: "А на вопрос: "Как сделана
шинель?" - любой дурак ответит в самом деле. Известно как: берётся рыбий
мех и сквозь неведомые миру слёзы простёгивается видный миру смех бессмыслицы,
поэзии и прозы"
Философичность, ироничность,
"логизирование" в стиховой форме, прозаизированность его поэзии,
сознательное снижение тем, образов, словаря способствовали тому, что в его
стихах, стихах постмодерниста нет ни лирического героя, ни адресата. Лосев - поэт
принципиально имперсональный: "Что касается лирического субъекта,
существует романтическая традиция представления себя на некоторых котурнах...
это нарушение основной заповеди, таким образом, ты считаешь себя лучше всех
остальных... Это относится... ко всему нашему постмодернизму. В целом это
проект антиромантический".
В поэтическом мире Лосева лирический
субъект утверждается лишь лингвистически, само его порождение и существование
определяется и поддерживается речью, иными словами, вне языка человека быть не
может.
Лосев в жизни остро смыслит и остро
чувствует. В одном из лучших поздних стихотворений - «Стансы» - детское
послевоенное воспоминание звучит просто, доходчиво и трагично: «Седьмой десяток
лет на этом свете. / При мне посередине площадей / живых за шею вешали людей, /
пускай плохих, но там же были дети!»
Читая Льва Лосева, непроизвольно
погружаешься в стремительный поток мысли. Нет в стихах Льва выдуманных пустых
красивостей, нет нытья, нет занудных умозаключений. В его стихах, как в природе
- и хаос и порядок. Вот она высшая школа не фигуральности, а фигур высшего
пилотажа.
Заключение
Итак, что можно подытожить об основных тенденциях
современной русской поэзии?
Молодые поэты 1990-х, получившие затем
общее название "Поэты «Вавилона»" (по ежегодному альманаху молодой
литературы "Вавилон", издававшемуся в 1992–2004 гг.), формировались в
России под воздействием перестройки, резко изменившей социально-психологический
климат и культурный контекст: это было первое за много десятилетий поколение,
стоящее перед необходимостью определяться в быстро меняющемся мире, а не
адаптироваться к условиям стагнации. Результатом такой картины стал резкий
стилистический и мировоззренческий разброс среди молодых авторов, входивших в
литературу одновременно и, казалось бы, в сходных условиях.
В начале 2000-х гг. ситуацию
личностного и творческого созревания изменило массовое проникновение в жизнь
человека новых информационных и коммуникационных технологий. Речь идет не
только о переменах в мировосприятии и поведенческих моделях (как сказано в
одном из стихотворений Станислава Львовского, посвященных этим переменам,
"раньше говорили «Я что-то почувствовала и приехала», / теперь говорят
«Получила твою СМСку»"), но и о новой форме социализации молодого автора -
Интернет-сайтах со свободной публикацией, образующих своеобразную
коммуникативную среду, в которой изначально оказываются почти все дебютанты
2000-х гг.
Если представить себе, что значительные
поэтические достижения возникают там, где плодотворная литературная традиция
пересекается с вызовом времени, социально-психологическими особенностями эпохи,
то раньше, как правило, молодой поэт сперва включался (хотя бы и через
подражание) в течение традиции, а потом постепенно выходил на уровень запросов
эпохи, - теперь же многие талантливые молодые авторы практически сразу начинают
работать в пласте современности, беря за основу остросовременные речевые модели
(рекламные тексты, глянцевую журналистику, рок-тексты и др.), а подключение к
традиции, обогащение культурного багажа происходит уже потом.
Благодаря этому парадоксальным образом
некоторые открытия русской поэзии последних десятилетий (конкретистская
открытость к самородной поэтичности речи, постконцептуалистское стремление
добиваться искренности и аутентичности высказывания несмотря ни на что,
объективистский пафос фиксации деталей окружающего мира во всей подлинности и
подробности, интерес к гендерным проблемам) с самого начала оказываются
достоянием младшего поколения и требуют только дальнейшего соотнесения с уже
наработанным старшими авторами опытом.
На сегодня в русскоязычной поэзии 30-40
поэтов первого ряда: Сергей Гандлевский, Алексей Цветков, Сергей Жадан, Юрий
Андрухович, Бахыт Кенжеев, Тарас Федюк, Васыль Герасимьюк, Иван Жданов и,
конечно же, Лев Лосев и Тимур Кибиров.
Литература
1.
Барковская Н.В. Поэзия 2008 года: проблемы и тенденции // Вестник
Удмуртского университета. 2009. № 5-3. С. 101-109.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5 |