Дипломная работа: Образ России в произведениях Александра Дюма и Жюля Верна
20) «Одевшись
в свою белую зимнюю одежду, Петербург предстал передо мной в любопытном, новом
для меня обличье. А главное, я без устали катался в санях: испытываешь особое
удовольствие, когда сани скользят по гладкому, как лед, снегу, и лошади,
подбадриваемые холодом, не бегут, а летят, словно не везут никакой тяжести. Эти
первые зимние дни были для меня тем более приятны, что зима этого года против
обыкновения установилась исподволь. Морозы постепенно дошли до 20 градусов, но
я их почти не замечал благодаря моей шубе и прочей теплой одежде. При
двенадцати градусах Нева стала» [Дюма 1992: 103].
Большое
впечатление на автора повествования произвели русские бани, о которых он много
слышал на родине, но на самом деле они оказались не такими, какими он их себе
представлял. Их описание занимает в романе почти целую страницу:
21) «…J’avais
beaucoup entendu parler, en France, de ces sortes d’etablissements, de sorte
que, passant devant une maison de bains, je resolus de profiter de l’occasion.
Je me presentai à la porte; moyennant deux roubles et demi, c’est-à
dire cinquante sous de France, on me remit une carte d’entrée et je fus
introduit dans une premiere chambre ou l’on se deshabille: cette chambre est
chaufée à la temperature ordinaire.
Pendant
que je me devetissais en compagnie d’une douzaine d’autres personnes, un garçon
vint me demander si j’avais un domestique et, sur ma reponse negative,
s’informa de quel age, de quel prix et de quel sexe je desirais la personne qui
devait me frotter. Une telle demande necessitait une explication; je la
provoquai donc, et j’appris que des enfants et des hommes attachés à
l’établissement se tenaient toujours prêts à vous rendre
service et que, quant aux femmes, on les envoyait chercher dans une maison
voisine.
Une fois le choix fait, la personne, quelle que’elle fut, sur laquelle il s’était
arreté, se mettait nue comme le baigneur, et entrait avec lui dans
seconde chambre, chaffée à la temperature du sang…il ouvrit une
porte et me poussa dans la seconde chambre. Je crus que quelque nouveau
Mephistopheles m’avait conduit, sans que je m’en doutasse, au sabbat.
Que
l’on se figure trois cents personnes parfaitement nues, de tout age, de tout
sexe, hommes, femmes, enfants, vieillards, dont la moitié fouette
l’autre, avec de cris, des rires, des contorsions étranges, et cela sans
la moindre idée de pudeur. C’est qu’en Russie le peuple est si meprise
que l’on confond ses habitudes avec celles des animaux, et que la police ne
voit que des accouplements avantageux à la population et par consequent à
la fortune des nobles, dans un libertinage qui commence à la
prostitution et qui ne s’arrête pas même à l’inceste.
Au
bout de dix minutes, je me plaignis de la chaleur; je rentrai dans la première
chambre; je me rhabillai et, jetant deux roubles à mon frotteur, je me
sauvai revolte d’une pareille demoralisation qui, à Saint-Peterbourg,
parait si naturelle parmi les basses classes que personne ne m’en avait parlé» [Dumas 1997: 95].
22) «Я
много слышал еще во Франции об этих банях, и теперь, проходя мимо, мне
вздумалось воспользоваться случаем и помыться. Заплатив два с половиной рубля,
или 50 су на французские деньги, я получил билетик и с ним вошел в первую
комнату, где раздеваются. Температура в ней была обыкновенная.
Пока я
раздевался, ко мне подошел мальчик и спросил, есть ли со мной слуга, и, получив
отрицательный ответ, снова спросил, кого я хочу взять в банщики: мальчика,
мужчину или женщину. Само собой разумеется, подобный вопрос меня крайне
озадачил. Мальчик объяснил мне, что при бане имеются банщики мальчики и
мужчины. Что же касается женщин, то они живут в соседнем доме, откуда их всегда
можно вызвать.
Когда
банщик или банщица взяты, они тоже раздеваются догола и вместе с клиентом
входят в соседнюю комнату, в которой поддерживается температура, равная
температуре человеческого тела. Открыв дверь этой комнаты, я остолбенел: мне
показалось, что какой-то новоявленный Мефистофель без моего ведома доставил
меня на шабаш ведьм. Представьте себе человек триста мужчин, женщин и детей, совершенно
голых, которые бьют друг друга вениками. Шум, гам, крики. Стыда у них ни
малейшего: мужчины моют женщин, женщины – мужчин. В России на простой народ смотрят
почти как на животных, и на такое совместное мытье полиция не обращает никакого
внимания»
[Дюма 1992: 92].
Автор
совершенно верно подметил такую деталь, что простой народ в России за людей не
считался, крепостные были чем-то вроде домашних животных, да и свободные, но
бедные люди не признавались полноценными членами общества, с ними не считались,
о них не заботились.
Таким
образом, изучив вышеприведенные примеры, можно отметить следующее: Александр
Дюма в своем романе «Учитель фехтования» очень точно воспроизвел не только
особенности климата России, ее дорог, но и особенности быта как высшей знати,
так и простого народа, очень четко показал межклассовые взаимоотношения.
Конечно, без главного источника романа, рукописи Огюстена Гризье, писателю было
бы сложнее показать все с такой точностью, но все же именно богатая фантазия Дюма придала
полученному им материалу форму художественного произведения.
2.2 Повествование
о России в произведении Ж. Верна «Михаил Строгов»
24 марта 1905
года умер великий французский писатель-фантаст Жюль Верн. А у его романа «Михаил
Строгов» в 2005 году был юбилей – впервые роман о необыкновенном путешествии в
Иркутск был издан 130 лет назад, после чего во Франции появилась мода на все
русское, а Тургенев назвал «Михаила Строгова» лучшим романом Верна.
Роман
начинается с новости об оккупации и восстании во всей Восточной Сибири. Новость
о беспорядках принес императору России один из министров. Встревоженный
император отправил в Иркутск офицера Михаила Строгова. Отец с детства приучил
Строгова к охоте на медведей, и своего первого мишку Михаил завалил в
четырнадцать лет. Строгов умел ориентироваться по расположению веток на дереве
и в пути, при необходимости, мог не спать по десять суток. Итак, Строгов
отправился в Иркутск. По дороге к нему присоединилась девушка Надя, которая
пробиралась к своему отцу.
Долгий путь,
в данном случае из Москвы через всю Россию в Сибирь, – ход, часто употребляемый
Верном во многих его произведениях. Этот ход позволял в увлекательной
художественной форме показать читателю географию и обычаи страны, в которой
происходило действие романа. Это и было основной целью великого писателя,
которого называют родоначальником научно-фантастической литературы.
Описывая
пришедшийся на осень путь героев романа от Красноярска до Иркутска, Верн,
забегая вперед, рассуждает о нашей сибирской зиме:
23) «Quelquefois
même, l’hiver succède presque inopinement à l’été.
C’est qu’ils doivent être precocés, ces hivers de la Russie asiatique, pendant lesquels la colonne thermometrique s’abaisse jusqu’au point de
congelation du mercure24, et ou l’on considère comme une temperature
supportable des moyennes de vingt degres centigrades au-dessous de zero»
[Verne 1998: 311].
24) «Случается
даже, что вслед за летом непосредственно наступает зима. Эти ранние зимы
поражают своей суровостью: бывают такие сильные морозы, что ртуть в термометре
падает до точки замерзания (около 42° ниже нуля). Мороз в 20° ниже нуля
считается сносной температурой» [Верн 1992: 110].
Подъезжая к
Нижнеудинску, Строгов и Надя в ужасе видели, что город был разграблен
завоевателями Феофар-хана. Следуя через Куйтун, Тулун и Кимильтей (причем
расстояния между этими пунктами указаны абсолютно верные), Строгов и его друг
на себе испытали привычки завоевателей. Первого супостаты привязали к слепой
бешеной лошади, второго живьем закопали в землю. Строгову, как и положено
герою, удалось спастись. Еще немного – и перед ним Байкал. Вот как Жюль Верн описывает его:
25) «Le
lac Baikal est situé à dix-sept cents pieds au-dessus du niveau
de la mer. Sa longueur est environ de neuf cents verstes, sa largeur de cent.
Sa profondeur n’est pas connue… Cet immense bassin d’eau douce, alimente par
plus de trois cents rivières, est encadré dans un magnifique
circuit de montagnes volcaniques. Il n’a d’autre deversoir que l’Angara, qui,
apres avoir passé à Irkoutsk, va se jeter dans l’Yenisei, un peu
en amont de la ville d’Yeniseisk. Quant aux monts qui lui font ceinture, ils
forment une branche des Toungouzes et derivent du vaste système
orographique des Altai» [Verne 1998: 341].
26) «Озеро
Байкал лежит на тысячу семьсот футов выше уровня моря. Длина его около
девятисот, ширина – около ста верст. Глубина же его до сих пор неизвестна… Этот
обширный бассейн пресной воды, питаемый более чем тремястами рек, окаймлен
великолепной цепью вулканических гор. Байкал дает начало одной только реке Ангаре,
протекающей мимо города Иркутска и впадающей затем в реку Енисей немного выше
города Енисейска. Горы, опоясывающие его, составляют отрасль громадной горной
системы Алтаев» [Верн 1992: 125].
Писатель не
очень определенно говорит о количестве притоков – «более трехсот». На самом
деле, их 336. Но это было в прошлом веке, а сейчас ученые считают, что из-за
потепления и вырубки лесов в долинах рек, притоков стало меньше. А вот о
глубине озера Жюль Верн пишет, что она неизвестна. Но это понятный пробел в знаниях
автора, ведь средняя глубина Байкала измерена лишь в 30‑х годах XX века,
и он не мог о ней знать.
Жюль Верн
описывает любопытное явление, происходящее в период таяния льда на Байкале:
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 |
