Дипломная работа: Договор финансовой аренды (лизинга)
Р. Джурович считает, что «…наряду с возможным теоретическим
разделением и расчленением лизинговой сделки можно по праву подчеркнуть то
обстоятельство, что лизинг представляет собой единое хозяйственное долговое
отношение, а тем самым и одно специфическое правовое отношение – договор
современного международного права»[29].
Е.А. Павлодский также высказывает мнение, что «классический
договор финансовой аренды связывает трех лиц: продавца (изготовителя) имущества,
его приобретателя – арендодателя и арендатора»[30].
Далее он отмечает: «И хотя участники финансовой аренды связаны
между собой не одним, а, как правило, двумя договорами, оба договора
взаимосвязаны: арендатор не находится в договорных отношениях с продавцом
имущества, однако наделен по отношению к нему рядом прав и обязанностей»[31].
А.А. Иванов отмечает, что лизинг следует трактовать как
двустороннюю (а не многостороннюю) сделку, неразрывно связанную с договором
купли-продажи. Участники многосторонних договоров не имеют ни одного права или
обязанности, которые бы принадлежали одновременно каждому, что как раз и
характеризует многостороннюю сделку[32].
В.С. Мартемьянов представляет лизинг следующим образом: когда
лизингодатель берет на себя обязательства по предоставлению имущества, он может
предоставлять его «не из своего парка непосредственно, а на основе заключаемых
с изготовителями договоров об изготовлении и поставке таких предметов в адрес
арендатора»[33]. Таким
образом, возникает модель, схожая с возложением исполнения обязательства на
третье лицо – ответственным за предоставление предмета лизинга остается
лизингодатель.
В.В. Витрянский подверг критике положения о лизинге как о
многосторонней сделке. По его мнению, «с точки зрения общей цели, общего
регулирования указанных правоотношений, мы действительно можем говорить о ее
равноценных участниках (субъектах), называя среди них, наряду с лизингодателем
и лизингополучателем, и продавца лизингового имущества. Но когда дело касается
рассуждений о правовой природе договора лизинга… речь может идти только об
одном договоре, а именно: о договоре, заключенном между лизингодателем и
лизингополучателем, по которому лизинговое имущество передается последнему во
временное, срочное и возмездное пользование»[34].
Как известно, под многосторонним договором понимается соглашение
сторон, направленное на возникновение, изменение или прекращение гражданского
правоотношения, гражданских прав и обязанностей. В отличие от двухсторонних
договоров, которые совершаются по соглашению двух сторон (количество лиц может
быть больше) и порождают различные, но связанные отношением юридической
тождественности последствия для каждой из них, многосторонние сделки возникают
по соглашению нескольких (множественности) лиц и порождают для каждого
одинаковые юридические последствия. Особенность многосторонней сделки
выражается в том, что каждый ее участник является самостоятельной стороной и
имеет самостоятельную правовую волю. В связи с этим считаем, что имеются
основания рассматривать лизинг в качестве многосторонней сделки.
По одной из теорий (в основном во французской доктрине), лизинг
рассматривается как договор в пользу третьего лица – изготовитель и лизинговая
компания заключают договор в интересах пользователя. Если сравнить этот договор
с договором лизинга, то мы можем убедиться, что пользователь действительно не
участвует в договоре купли-продажи между первоначальным собственником
оборудования – продавцом и лизинговой компанией, а лишь использует его
результаты, отношения между лизингодателем и лизингополучателем оказываются за
его пределами. В центре внимания этой правовой конструкции оказывается договор
купли-продажи как таковой, а не сам договор лизинга, что приводит к
одностороннему освещению отношений, складывающихся при лизинге, и юридически
неточной понимании сущности этих отношений.
Некоторые исследователи отмечают сходство в распределении прав и
обязанностей между сторонами в рассматриваемом договоре и при узуфрукте[35].
И в том и в другом случае вещь передается собственником другому лицу, к нему же
переходят почти все права и обязанности, связанные с этой вещью.
Изучение и анализ рассмотренных концепций и сущности лизинговой
сделки позволяет сделать вывод о правильности второго подхода к оценке
юридической природы лизинга, базирующегося на том, что лизинговые отношения
соответствуют принципиально новому типу отношений, что означает невозможность
всесторонней регламентации ни одним из традиционных институтов гражданского
права. Сторонниками второго подхода к оценке юридической природы договора
лизинга являются такие авторы, как Е.В. Кабатова[36],
Е.В. Павлодский[37]. Вместе с
тем, как нам представляется, сам по себе вывод о самостоятельном характере
договора лизинга не является завершением процесса исследования его юридической
сущности. Настоящий вывод вызывает ряд серьезных вопросов: во-первых, анализ
договора лизинга с точки зрения его соответствия сущностным чертам, присущим
правовому институту; во-вторых, обоснование положения этого договора в системе
обязательств; в-третьих, изучение и анализ его существенных условий и иных
элементов.
Проведенный анализ позволяет сделать обоснованный вывод о том, что
нормы, регулирующие договор лизинга, определяют его по существу как отдельный
тип договора и объединяются в самостоятельное нормативно-юридическое
образование – правовой институт, который представляет собой самостоятельный
структурный элемент гражданского права как отрасли и в полной мере
соответствует основным критериям понятия «правовой институт», сформулированным
теорией права. Договор лизинга как самостоятельный правовой институт – это
элемент системы права, представленный совокупностью правовых норм, регулирующих
однородную группу общественных отношений[38]. Договору
лизинга свойственны сущностные черты, характеризующие всякий правовой институт.
Во-первых, однородность предмета правового регулирования – лизинговые
отношения, т.е. его предназначенность для регулирования самостоятельной,
относительно обособленной группы имущественных отношений. Во-вторых,
юридическое единство правовых норм, образующих единый комплекс, создающий
особый, присущий лишь данному виду договорных отношений режим правового
регулирования. В-третьих, обособление образующих его норм в структурных частях
закона. В настоящее время данный вопрос решен путем выделения норм,
регулирующих договор лизинга в качестве отдельного параграфа главы, посвященной
аренде. Однако рассмотрение договора лизинга в качестве самостоятельного типа договора
связано и с решением вопроса о месте договора лизинга в системе
гражданско-правовых обязательств. Исходя из вышеизложенного, представляется
целесообразным и обоснованным обособление указанных норм в отдельную главу,
содержащую нормы о договоре лизинга как одном из договоров, относящихся в
качестве самостоятельной договорной конструкции к обязательствам по передаче
имущества в пользование, оформляющих юридически особую группу отношений, в
рамках которых хозяйственные или другие потребности их участников
удовлетворяются за счет временного перехода к ним соответствующих материальных
благ[39]. Очевидно,
что лизингу присущи все основные черты указанных обязательств: лизинговые отношения носят
договорный характер, поскольку возникают на основании соглашения между его
участниками; как большинство обязательств данной группы носит срочный характер;
имеют особый предмет – индивидуально-определенные и не потребляемые вещи; лица,
предоставляющие имущество, сохраняют право собственности на предмет
обязательства. В-четвертых, полнота регулируемых отношений, т.е. обеспечение
беспробельности правового обеспечения. Выделение лизинга как самостоятельного
института обусловливает необходимость создания достаточно детальной
нормативно-правовой базы для его регулирования. Вопрос этот в настоящее время
решен отдельным нормативным актом – ФЗ «О лизинге». Следовательно, реализована
основная функция настоящего правового института, состоящая в том, «чтобы в
пределах своего участка общественных отношений данного вида… обеспечить
цельное, относительно законченное регулирование»[40].
Вместе с тем в целях соблюдения юридической техники в § 6 главы 34 ПС РФ
следует указать, что особенности отношений, складывающихся в случае заключения
между сторонами договора лизинга, их права и обязанности определяются также ФЗ
«О лизинге» (в настоящее время такая ссылка отсутствует). Подобное указание
способствовало бы разрешению коллизии ряда норм, содержащихся в ГК РФ и ФЗ «О
лизинге», что, в свою очередь, влияет на устойчивость договорных отношений
сторон.
Таким образом, выделение договора лизинга в качестве
самостоятельного правового института в системе гражданско-правовых обязательств
основано на специфике опосредуемого этим договором материального отношения, и
на особенностях юридических условий, объективно необходимых для образования
данного договорного обязательства. В связи с этим убедительной выглядит позиция
О.С. Иоффе: «…достаточно любой из двух названных предпосылок, чтобы
соответствующие обязательства составили самостоятельный тип договора»[41].
Считаем необходимым отметить ряд положений, характеризующих
правовое регулирование данной группы отношений в зарубежных странах. В странах континентальной
Европы вопрос о юридической природе лизинга решается в основном на
доктринальном уровне. В США и Англии отграничение лизинга от сходных институтов
имеет непосредственный выход на практику. Осуществляется это путем нормативного
определения критериев такого отграничения с целью четкости и ясности в сфере
налогообложения. Лизинг дает возможность сторонам использовать налоговые
льготы, поэтому такой подход становится вполне понятным и объяснимым.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18 |