Дипломная работа: Дознание в процессе предварительного расследования
Но если бы постановление о
возбуждении уголовного дела не было связано с привлечением конкретного лица в
качестве подозреваемого, то оно не могло бы обжаловать такое постановление, так
как обжалованы могут быть лишь те действия и решения, которые затрагивают
интересы лица. Вышеуказанная ситуация тогда бы просто не возникла. Сохранение
при необходимости в тайне факта возбуждения уголовного дела по признакам
преступления, но не в отношении конкретного лица, также не ущемляло бы прав
того или иного лица.
При возбуждении уголовного дела
в отношении конкретного лица в постановлении следователя, дознавателя,
должностного лица органа дознания фактически содержатся два различных решения[40]:
о возбуждении уголовного дела по
признакам одного или нескольких преступлений;
о возбуждении уголовного дела в
отношении конкретного лица.
Представляется вполне возможным,
что прокурор, которому направлено такое постановление для согласования,
посчитает необходимым согласиться с первым из указанных двух решений, но сочтет
невозможным согласиться со вторым из них. По-видимому, прокурор будет вынужден
вынести постановление об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела
или о возвращении материалов для дополнительной проверки. Но такое решение прокурора
будет противоречить законным интересам потерпевшего, а значит, и назначению
уголовного судопроизводства. Кроме того, даже при последующем возбуждении
уголовного дела только по признакам преступления будет потеряно время, столь
ценное в первые часы и сутки после обнаружения признаков преступления (с точки
зрения возможности раскрытия преступления по горячим следам). Если же прокурор
согласится с постановлением о возбуждении уголовного дела, то это постановление
в случае его обжалования подозреваемым в суд может быть впоследствии признано
судом незаконным или необоснованным со всеми вытекающими последствиями. Решение
этой проблемы видится в отказе от объединения в одном постановлении о
возбуждении уголовного дела двух различных решений. Более совершенным
представляется такой порядок, когда сначала следователь (дознаватель) должен
вынести постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступления,
и лишь после этого должно быть вынесено отдельное постановление, в котором
будет зафиксировано решение следователя (дознавателя) о наделении конкретного
лица процессуальным статусом подозреваемого. При этом закон не должен требовать
согласовывать с кем-либо решение следователя (дознавателя) о привлечении лица в
качестве подозреваемого, подобно тому, как требуется согласовывать решение о
привлечении липа в качестве обвиняемого[41].
С учетом вышеизложенного
представляются не лишенными оснований неоднократно высказывавшиеся предложения
о том, чтобы общим правилом было возбуждение уголовного дела только по
признакам преступления, но не в отношении конкретного лица.
Полагаем, требуют
совершенствования не только содержание закона, но и формулировки,
использованные при конструировании нормы, содержащейся в 177 УПК РК.
Поэтому для правоприменителя
остается неясным, какое же основание необходимо для возбуждения уголовного дела
в отношении конкретного лица. Следует согласиться с тем, что отсутствие в
законе оснований появления подозреваемого при возбуждении уголовного дела может
способствовать как преждевременному вовлечению в уголовный процесс лиц в
качестве подозреваемых, так и неоправданному отказу от наделения лица статусом подозреваемого.
Вряд ли снимет эту проблему и необходимость получения согласия прокурора[42].
В законе должна содержаться
норма о том, что лицо привлекается в качестве подозреваемого при наличии
достаточных доказательств, дающих основание для подозрения лица в совершении
преступления.
Обратимся далее к проблемам
терминологии. Появление в деле подозреваемого предполагает возбуждение и начало
уголовного преследования определенного лица - процессуальную деятельность,
осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого,
обвиняемого в совершении преступления.
Но уголовное преследование
определенного лица начинается и при появлении в деле обвиняемого. Причем даже
если обвиняемое лицо ранее не имело процессуального статуса подозреваемого,
привлечение этого лица к участию в уголовном процессе называется не
возбуждением уголовного дела в отношении лица, а именно привлечением в качестве
обвиняемого. В этой ситуации возникают следующие вопросы.
Насколько оправданны эти
терминологические различия при обозначении одного и того же по сути, решения о
привлечении лица к участию в уголовном судопроизводстве со стороны защиты и
начале уголовного преследования данного лица? Почему в одном случае начало
уголовного преследования лица именуется возбуждением уголовного дела в
отношении лица, а в другом - привлечением лица в качестве обвиняемого?
Если же какая-то необходимость в
подобной дифференциации все-таки есть, то может быть, надо учесть, что
подозреваемый, в отличие от обвиняемого - это кратковременная процессуальная
фигура, которая либо на стадии предварительного расследования превращается в
обвиняемого, либо уголовное преследование в отношении него прекращается. С
учетом этого логичнее было бы при наличии достаточных доказательств, дающих
основания для обвинения лица в совершении преступления, выносить постановление
не о привлечении этого лица в качестве обвиняемого, а о возбуждении в отношении
него уголовного дела, у которого может быть целый ряд стадий?
С нашей же точки зрения, удобнее
и проще (в целях единообразия терминологии закона) было бы говорить о
привлечении лица в качестве соответственно подозреваемого или обвиняемого.
Следующая терминологическая проблема.
Почему законодатель, используя в УПК РК 1997 года в большинстве случаев новый
термин "прекращение уголовного преследования", в некоторых случаях
использует заимствованный из ранее действовавшего закона термин "прекращение
уголовного дела в отношении конкретного лица"? Равнозначны ли эти термины?
Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела,
относятся к уголовному делу в целом или речь идет и об отказе в возбуждении
уголовного дела в отношении конкретного лица, и о прекращении уголовного
преследования? Если термин "прекращение уголовного дела" используется
в значении "прекращение уголовного преследования", то может быть в
целях единообразного понимания этих и других правовых норм следовало бы совсем
отказаться от использования термина "прекращение уголовного дела в
отношении конкретного лица", а заодно не использовать и термин "возбуждение
уголовного дела в отношении конкретного лица"?
Думается, что термин "прекращение
уголовного преследования" точнее отражает суть происходящего. Ведь
уголовное дело как совокупность процессуальных документов сохраняется, а
преследование действительно прекращается.
Дознание является одним из
наиболее проблемных институтов современного уголовно-процессуального права.
Главная проблема заключается в низкой эффективности существующих правовых
предписаний.
Нормативные условия (ограничения)
применения уголовно-процессуальной формы дознания опираются на методологическую
концепцию протокольной формы досудебной подготовки материалов. Именно этим
обстоятельством обусловлены законодательные указания о том, что дознание
допускается лишь по делам, возбужденным в отношении конкретных лиц. Данное
ограничение - главный источник практических трудностей, поскольку приводит к
тому, что более половины уголовных дел передается в органы следствия. Таким
образом, в реалиях аннулируются главные преимущества дознания - быстрота и
простота. Указанное ограничение должно быть отменено.
На практике при производстве
дознания по некоторым уголовным делам возникает необходимость в проведении
длительных судебных экспертиз (психиатрических, биологических,
почерковедческих). Срок производства дознания - максимум 30 суток, дальнейшее
продление срока дознания УПК РК не предусмотрено. В результате, при истечении
30 суток, обычно все следственные действия по данным уголовным делам
дознавателем выполнены, однако не получены результаты судебных экспертиз,
подобные уголовные дела направляются прокурором в следственный отдел для
производства предварительного расследования, что является нецелесообразным.
Предложение: предусмотреть в УПК РК дополнительное продление срока дознания
прокурором в случае необходимости. Часть 13 ст.285 УПК РК дополнить: "Этот
срок может быть продлен прокурором на 20 суток, в случае необходимости по
ходатайству дознавателя, срок дознания дополнительно продлевается прокурором до
60 суток".
По действующему закону при
невозможности дознания установлен переход к более сложной форме расследования -
предварительному следствию. Такая же схема внешне была присуща и протокольной
форме (переход к дознанию). Однако закон допускал смену процедуры при
сохранении субъекта расследования (орган дознания). По УПК РК меняется и форма,
и субъект. Последнее обстоятельство выступает генератором практических
затруднений. Предложение: сохранить переход от дознания к следствию (в случае
невозможности производства дознания в силу разных причин) при сохранении
субъекта расследования - дознавателя.
Неотложные следственные
действия, как правило, производятся в оперативно-розыскном сопровождении, в
связи с чем являются специфической разновидностью досудебного производства.
Терминология "неотложные следственные действия" для этой деятельности
не подходит ввиду своей узости. Для обозначения указанной деятельности может
быть использован термин "первоначальное дознание".
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12 |