Реферат: Социально-философские взгляды А.И. Герцена
В условиях
кризиса крепостного строя в России и разгоревшейся классовой борьбы
крестьянства против помещиков революционно-демократическая идеология и
материалистическая философия Герцена, Белинского и их соратников была могучим
орудием борьбы против господствовавшей реакционно-крепостнической идеологии,
консервативной идеологии помещичье-буржуазного либерализма и различных форм
идеалистического мировоззрения.
А.И. Герцен
был продолжателем лучших традиций борьбы против крепостничества и царизма, в
особенности традиций А.Н. Радищева и декабристов. Но он не остался на
уровне своих предшественников и учителей – дворянских революционеров – и с 40-х
годов, несмотря на некоторые колебания и либеральные иллюзии, начал переходить
на революционно-демократические позиции.
Центральной
проблемой жизни и творчества Герцена была историческая общность и различность
судеб России и Западной Европы. Какие-то грани этой проблемы отразились в
творчестве русских мыслителей XVIII и начала XIX в. Но она приобрела новый
и острый смысл, когда, с одной стороны, в Западной Европе укрепился капитализм
и народились социалистические идеи, а с другой - в России назрел кризис
феодально-крепостнического строя и встал вопрос о «выборе пути». Герцен с
особой яркостью и неповторимым своеобразием показал, что вокруг проблемы
«Россия и Запад» группируется весь круг вопросов будущего развития России и
русского народа.
Нельзя не
согласиться со словами А. Володина: «Русские мыслители самых разных
мировоззрений, но объединенные общим беспокойством о будущем своей страны,
проявляют именно в это время предельную активность в осмыслении проблемы
«Россия и Запад». Амплитуда решений – громадная. Достаточно только перечислить
имена некоторых мыслителей, чтобы понять, насколько разнообразен их ряд:
Чаадаев, Гоголь, Белинский, Хомяков, Достоевский, Салтыков-Щедрин, Тютчев,
Чернышевский, Писарев, Чичерин. В этом ряду Герцен – одна из важнейших фигур».
Хорошо
известен принцип: идеи мыслителей прошлого надо рассматривать в свете
исторических условий их деятельности, искать в этих идеях не то, чего эти
мыслители не дали и объективно не могли дать, а то, что было ново и смело для
своего времени. Герценовский крестьянский социализм сложился в 50-х годах,
когда человек, чьи помыслы были устремлены к России, не мог видеть в жизни этой
страны тех общественных сил, которые развились через несколько десятилетий.
Капиталистическое
развитие России в тогдашних конкретных условиях было неизбежно, закономерно и
прогрессивно. Это был единственно возможный путь к социализму. Но было бы
нелепо требовать, чтобы так смотрел на дело Герцен в эпоху, когда еще страшной
реальностью было крепостное право, а рабочего класса в сколько-нибудь «европейском»
смысле вовсе не существовало. Гуманист и народолюбец, Герцен искал для России
какой-то третий путь, который позволил бы ей освободиться от крепостничества и
вместе с тем избежать капитализма и господства буржуазии.
В идейных
спорах 40-х годов Герцен выступал как один из вождей западников, которые, в
противовес славянофилам, отстаивали прогрессивность вхождения России в
«европейский мир». В 50-е годы Герцен вроде бы меняет фронт: он говорит об
особом пути и особом предназначении России. Его публицистика как бы
перекликается с прославленными строками Тютчева:
«Умом
Россию не понять, Аршином общим не измерить! У ней особенная стать – в Россию
можно только верить».
Но в
главном Герцен был далек от тютчевского «поэтического» славянофильства и еще
дальше – от воспевания старины и отсталости, чем занимались официальные
монархические славянофилы.
Он видел
особое призвание России в том, чтобы соединить западные идеи социализма с
народными основами русской крестьянской общины и показать миру возможность
нового общественного строя без эксплуатации человека человеком. «Идея
социальной революции – идея европейская. Из этого не следует, что именно
западные народы более способны ее осуществить». Так писал Герцен в 1854 г.
Залогом
русской социальной революции он считал крестьянскую общину, отсутствие развитой
частной собственности крестьян на землю, традиции коллективизма, взаимопомощи,
артельности в русском народе. Эти национальные особенности он видел и в
рабочих, ремесленных артелях. Русских рабочих по психологическому складу он
считал теми же крестьянами и полагал, что они принципиально отличны от
западноевропейских. На стихийный общинный социализм (в других местах он
употребляет понятие «коммунизм») возлагал Герцен свои надежды, противопоставляя
его как крепостничеству, так и капитализму.
Община
испокон веков существовала в русской деревне, однако до 40-х годов XIX в.
несколько загадочным образом почти не привлекала внимания ученых и писателей.
Может быть, потому, что она была чем-то абсолютно органическим, очевидным и
потому незаметным.
Своеобразная
честь привлечь к общине внимание русских выпала прусскому социологу и этнографу
Августу Гакстгаузену, который с благословения и с помощью царского
правительства совершил в 1843 году большое путешествие по России, итогом которого
явился изданный в Германии трехтомный труд «Исследование внутреннего состояния
народной жизни и в особенности сельских учреждений России» (1847–1852 гг.).
Здесь-то Гакстгаузен и «открыл» общину, объявив ее в высшей степени
благотворным учреждением, которое способствует сохранению «добрых»
патриархальных отношений между крестьянами, помещиками и правительством.
Впрочем, несмотря на сугубый монархизм автора, третий том труда Гакстгаузена,
трактующий вопрос об общине, был все же допущен в Россию без права перевода на
русский язык.
Книга
Гакстгаузена пришлась в России ко времени, чем и объясняется ее необыкновенный
общественный резонанс. Реакционные круги, вплоть до правых славянофилов,
стремились использовать его «открытие» для увековечения «патриархальных»
крепостнических отношений. Герцен и другие революционные демократы, критикуя
монархизм и замаскированное крепостничество автора, хотели видеть, независимо
от этого, в русской общине прообраз ячейки социализма. Во второй половине XIX
века сельская община оказалась в центре дискуссий по вопросам общественного
развития России.
Общине были
присущи элементы демократии, порой защищавшие крестьянскую массу как от
произвола помещиков и правительства, так и от нарождавшихся кулаков-мироедов.
Но в конкретных условиях предреформенной и пореформенной России община могла
стать и стала преимущественно учреждением, в котором воплотились не
социалистические, а феодально-крепостнические отношения. Прогрессивным во
второй половине века могло быть только капиталистическое развитие, а этому развитию
община мешала, прикрепляя крестьянина к земле, препятствуя переливу рабочей
силы в промыслы, увековечивая сословную замкнутость, косность, забитость
крестьянских масс.
Герцен не
мог не видеть многие проявления тенденций капиталистического развития России.
Любопытно, что он иногда называл обуржуазивание дворянства, соединение
феодальной эксплуатации крестьян с капиталистической «распространением начал
политической экономии». Для Герцена политическая экономия его времени ассоциировалась
с именами Мальтуса и Сэя и представлялась антигуманной наукой об обогащении
немногих за счет многих, о способах эксплуатации труда капиталом.
Внедрение
«принципов политической экономии» в России он считал гибельным для народа и
надеялся, что ему будет противостоять община, поскольку «ее экономический
принцип – полная противоположность положению Мальтюса: она предоставляет
каждому без исключения место за своим столом». Жестокому, антигуманному
капитализму Герцен стремился противопоставить патриархальную гуманность
русского сельского «мира», где все бедны, но с голоду человек не умрет, если у
соседей есть чем поделиться с ним.
Герцен
бесчисленное число раз объяснял, что он понимает под русским социализмом. В
одном из самых ярких мест он говорит; «Мы русским социализмом называем тот
социализм, который идет от земли и крестьянского быта, от фактического надела и
существующего передела полей, от общинного владения и общинного управлення, –
и идет вместе с работничьей артелью навстречу той экономической справедливости,
к которой стремится социализм вообще и которую подтверждает наука». В этой
статье Герцен в нескольких ярких фразах показывает пути зарождения и
формирования социалистических идей в России и место в этом процессе
Чернышевского, который тогда был уже в Сибири, па каторге.
Из цитаты
видно, что Герцен считал важнейшим «социалистическим» элементом общины
отсутствие безусловной частной собственности на землю (постоянный передел земли
в общине по размерам семьи). К сельской общине он присоединяет и промысловую
артель. Наконец, он указывает, что принципы социализма подтверждаются наукой,
но конечно же не буржуазной политической экономией его времени. Теория, которая
действительно стремилась соединить науку с социализмом, уже существовала, но
Герцен не мог принять ее основных положений.
Герцену
казалось, что, став Россия социалистической страной, избежит капитализма и
порождаемых им коллизий. Предсказывая торжество социализма, мыслитель писал о
его конце: «Социализм разовьется во всех фазах своих до крайних последствий, до
нелепостей. Тогда снова вырвется из титанической груди революционного
меньшинства крик отрицания, и снова начнется смертельная борьба, в которой
социализм займет место нынешнего консерватизма и будет побежден грядущей,
неизвестной нам революцией…». По поводу этого пророчества Герцена Плеханов
заметил, во-первых, что герценовская аргументация дедуктивна и потому
неубедительна; во-вторых, что если в будущем и возникнет «отрицание
социализма», то это не будет означать возврат к досоциалистическим формам
жизни, а будет продолжением и развитием достижений социализма.
Страницы: 1, 2, 3, 4 |