Реферат: Проблемы и вопросы отечественной историографии 1917-1930 годы
Следует иметь в виду,
что эмиграция не была однородной даже в академической среде. В сложном
конгломерате сил были представлены политические группы и течения самых
различных оттенков и направлений - от крайне правых махровых монархистов до
меньшевиков и эсеров. В среде эмигрантов, по воспоминаниям В. Д. Поремского,
велись «политические споры, которые сводились к поиску виновных в катастрофе,
причем каждый сваливал вину на другого: монархисты на кадетов, кадеты на
социалистов и т. д.» (Цит. по кн.: Яковлев Н. Н. ЦРУ против СССР. М., 1983. С.
118). И все же в одном они сходись - в оценке событий, происшедших в России. Их
точка зрения сводилась, в конце концов, к ясному, недвусмысленному отрицанию
прогрессивности свершившейся в октябре 1917 г. революции.
Позицию авторов первых
работ о революции и гражданской войне, вышедших в европейских странах, можно
определить как патетико-эмоциональную. Видный французский историк М. Крузе,
характеризуя белоэмигрантские работы, писал: «Рассказы эмигрантов о
жестокостях, описания нищеты и волнений революции, приумноженные,
преувеличенные, извращенные печатью... Рассказы о красном терроре, самые
невероятные сообщения, как, например, о «национализации» женщин, создавали
состояние коллективной истерии» (Цит. по. кн.: Наумов Н. В. Великая Октябрьская
социалистическая революция во французской буржуазной историографии. М., 1975.
С. 53).
Особый интерес для нас
представляют работы по истории Среднего Поволжья. Одним из первых к ней
обратился одни из лидеров Комуча В. И. Лебедев. В 1919 г. в Нью-Йорке он
выпустил книгу «Борьба русской демократии против большевизма. Записки очевидца
и участника свержения большевистской власти на Волге и в Сибири». В ней он
попытался обелить «демократическую контрреволюцию» в России. Книга представляет
собой изданное брошюрой выступление В. И. Лебедева в январе 191 г. на собрании
«Лиги возрождения свободной России». Следует отметить, что невольно автор
допустил саморазоблачение - заявил о руководстве действиями Комуча со стороны
держав Антанты (Пионтковский С. А. Рец. на кн.: .Лебедев В. П. Борьба русской
демократии против большевизма (Нью-Йорк, 191) // Пролетарская революция. 1921.
№ 1. С. 195-196). Но наиболее полно белоэмигрантская концепция историй народов
Среднего Поволжья представлена в воспоминаниях и материалах, изданных в Праге в
конце 20-х - начале 30-х гг. бывшими деятелями эсеровских организаций
поволжских губерний П. Д. Климушкиным, С. Николаевым, В. И. Лебедевым, В. Архангельским
и др. Основное внимание они уделяли обвинения большевиков в диктаторстве,
ущемлении демократии, терроре (Воля России. Прага, 1928. Т. 8/9, 10/11;
Гражданская война на Волге в 1918 г. Прага, 1926. Сб. 1; Гражданская война на
Волге. Прага, 1930. Вып. 1). Однако в пражских материалах содержится и
признание наличия разногласий в лагере средневолжской контрреволюции и
отсутствия единства. П. Д. Климушкин, ведавший в 1918 г. в средневолжском
правительстве Комуча внутренними делами, писал: «Недовольство офицерства
политикой Комуча начало выявляться с первых же дней движения в только в
мелочах, но и в некоторых реальных действиях, угрожающих самому существованию
Комуча» (Климушкин П. Д. Борьба за демократию на Волге //Гражданская война на
Волге. С. 91). На это же указывает в своих воспоминаниях о событиях в
Симбирской губернии в 1918 г. эсер С. Николаев (Николаев С. Народная армия в
Симбирске // Воля России. Т. 10/11. С. 126).
В пражских сборниках
материалов впервые в немарксистской историографии был поставлен вопрос о
причинах определения Среднего Поволжья как очага антисоветского восстания Уже
упоминавшийся выше В. И. Лебедев писал: «Волга была избрана как наиболее
удачное место, потому что на ней уже проходил ряд стихийных крестьянских и
городских восстаний, потому что на Волге имелось много эвакуированного с фронта
вооружения и потому что она представляла собой естественный барьер, за которым
легко было начать развертывание всех наших сил» (Лебедев В. И. От Петрограда до
Казани // Воля России. Т. 8/9. С. 63 - 64). Впоследствии бывший лидер правых
эсеров, министр земледелия Временного правительства В. М. Чернов уточняет в
своих воспоминаниях, что Поволжье было естественной базой для выступления
против большевиков. Оно служило вотчиной эсеров, восемьдесят и более процентов
голосов при выборах в Учредительное собрание они получили здесь (Чернов Б. М.
Перед бурей: Воспоминания. Нью-Йорк, 1953. С. 370).
Белоэмигранты
предприняли попытку рассмотреть социальную базу контрреволюции в Среднем
Поволжье. П. Д. Климушкин отметил непопулярность лозунга борьбы за
Учредительное собрание. Рабочие и крестьяне не поддержали Комуч, в связи с чем
провалились мобилизации в армию (См.: Климушкин П. Д. Борьба за демократию на
Волге // Гражданская война на Волге. С. 48 – 49, 85, 99). Другой видный
эсеровский деятель В. Архангельский писал о возможности. опоры на духовенство и
часть интеллигенции. Рабочие относились к эсерам равнодушно или враждебно (Воля
России. Т. 8/9. С. 266 - 286). Едкие замечания по этому поводу оставил барон А.
Будберг: «За нас состоятельная буржуазия, спекулянты, купечество, ибо мы
защищаем их материальные блага... Все остальные против нас, частью по
настроению, частью активно» (Будберг А. Дневник белогвардейца (Колчаковская
эпопея) / Под ред. П. Е. Щеголева. Л., 1929. С. IV). Он же отмечал массовое
дезертирство солдат мобилизованных в поволжских губерниях (Там же. С. 183).
Характеризуя записки А. Будберга, советский историк П. Е Щеголев писал: «Мы не
знаем другого представителя белого движения, который в такой степени с самого
начала не верил в возможность конечного успеха» (Там же. С. IV).
Одним из основных
вопросов белоэмигрантской историографии являлся вопрос о судьбах русского
офицерства. Крупнейший историк белого движения С. П. Мельгунов считал, что
поволжское офицерство было в большинстве своем «демократичным» (Мельгунов С. П.
Трагедия адмирала Колчака. Белград, 1930. Ч. 1. С. 97). На эту же черту
российского офицерства указывал и генерал А. И. Деникин: «Офицерство в массе
своей было демократичным... Все движение было чуждо социальных элементов
борьбы. Официальный символ веры армии носил все признаки государственности,
демократичности и доброжелательства» (Начало гражданской войны / Сост. С. А.
Алексеев. М.; Л., 1928. С. 30 - 31). Однако факты порой противоречат этим
утверждениям. Например, полковник В. О. Каппель, отвечая на предложение
эсеровских представителей о формировании «народной армии» в Среднем Поволжье,
заявил: «Согласен, попробую воевать; я монархист по убеждению, но стану под
какое угодно знамя, лишь бы воевать с большевиками» (Гражданская война на Волге
в 1918 г. Прага, 1926. Сб. 1. С. 186 - 187). Аналогично высказывание одною из
военных лидеров Комуча, полковника А. П. Степанова: «Я был монархистом, по
чехословаки под этим лозунгом воевать не хотели. Долго думать не приходилось,
так как единственной реальной силой фактически были чехословаки» (Степанов А.
//. Симбирская операции // Белое дело. Берлин, 1926. Ч. I. С. 85). Впрочем и С.
П. Мельгунов в конце концов соглашается с тем, что ядро средневолжских
белогвардейских отрядов было в основном монархическим (Мельгунов С. П. Указ.
соч. С. 98).
Камнем преткновения
многих белоэмигрантских историков стала проблема использования старых
офицерских кадров в Красной Армии. Как известно, первая массовая мобилизация
бывших офицеров была проведена в уездах Пензенской и Симбирской губерний,
вошедших в состав современной Мордовии, в соответствии с приказом по 1-й армии
Восточного фронта о 4 июля 1918 г. Командующий армией М. Н. Тухачевский
отмечал: «Эта мера дала возможность быстро создать полевые управления дивизий,
бригад и полков» (Тухачевский М. Н. Первая армия в 1918 г. // Этапы большого
пути. М., 1962. С. 43). Замалчивать факты использования бывших офицеров в армии
нового типа не представлялось возможным, они были массовыми. Впоследствии А. И.
Деникин пытался объяснить их особенностями офицерской психологии. Офицерам был
необходим приказ, а его не было. Поэтому они десятками тысяч оседали в тылу,
«шли покорно на перепись к большевистским комиссарам», а то и на службу в
Красную Армию (Начало гражданской войны. М.; Л., 1928. С. 290).
Белоэмигрантские
историки в своих научных изысканиях предпринимали, по сути, попытки реванша за
поражение, понесенные контрреволюцией в открытом бою. Пожалуй, с этой точки
зрения наиболее характерно мнение бывшего царского генерала, профессора военной
академии Н. Н. Головина, издавшего многотомную историю российской
контрреволюции в 1917 - 1918 гг. Он оценивал Поволжье как один из главнейших
очагов антисоветского сопротивления. Именно здесь, по его мнению, отдельные
контрреволюционные вспышки в многочисленных очагах переросли в восстание, а
затем и гражданскую войну, наскоро собранные и импровизированные группы
переродились в прочные соединения (См.: Головин Н. И. Российская контрреволюция
в 1917 - 1918гг. Ревель, 1937. Ч. 3, кн. 9. С. 91). Однако эсеры Поволжья
оказались неспособными, «подняться над партийными интересами и дорасти до
общегосударственной точки зрения» (Там же. С. 92 -- 93). Вывод, сделанный
Головиным, является логическим завершением этих рассуждений. Только после
победы армии началась настоящая борьба. В колчаковской диктатуре автор видел
идеал сильной власти, способной поднять «белое движение» на должную высоту.
В 20-е - начале 30-х
гг. в белоэмигрантской историографии был поднят вопрос о роли чехов в революции
и гражданской войне в России. Одним из первых по данному вопросу высказался
генерал К. В. Сахаров, опубликовавший в 1923 г. в Мюнхене книгу своих
воспоминаний. По его мнению, первые победы на Волге в 1918 г. явились
результатом действий тайных обществ русских офицеров. Бои лета 1918 г. «велись
главным образом... русскими добровольцами-белогвардейцами, отряды которых шли
безропотно в подчинение чешским безграмотным офицерам и генералам». После
первых неудач чехи «перестали сражаться», «схватили награбленное» и бежали
(Сахаров К. В. Чехословацкий корпус // Начало гражданской войны, М.; Л., 128.
С. 323 - 324, 330 - 331). Следом за К. В. Сахаровым высказали свою точку зрения
В. С. Драгомерецкий и бывший начальник оперативного отдела «Народной армии»
Комуча, генерал П. П. Петров (Драгомерецкий В. С. Чехословакии в России:
1914-1920 гг. Париж; Прага, 1928; Петров П. П. От Волги до Тихого океана в
рядах белых (1918-1921 гг.). Рига, 1930). Она сводилась к утверждению о том,
что чехословацкие легионеры воевали слабо.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6 |