Контрольная работа: Характерные черты цивилизации нового времени на территории других стран

С другой стороны, новый способ производства начал активно воздействовать на общества традиционных цивилизаций, подчиняя их в своих интересах. Его “щупальца” в лице купцов, мореплавателей, авантюристов, колонизаторов, миссионеров в конечном счете опутали весь мир. Это изменило обычный ход развития цивилизаций Америки, Африки, Ближнего и Среднего Востока, Индии, Китая, Японии, России. В большинстве регионов сложился симбиоз местной цивилизации с носителями буржуазного способа производства, выступавшими в роли алчных колонизаторов. Последних интересовали прежде всего природные или, как например в Африке, людские ресурсы.

Лишь Российская цивилизация с ее традиционно сильной центральной властью и относительной бедностью ресурсами ее основной территории оказалась вне поля устойчивого интереса носителей нового способа производства. Поэтому долгое время его приспособление к российским условиям происходило под контролем правительства и способствовало еще большему укреплению традиционных общественных отношений. Вопреки устоявшемуся под влиянием евразийской концепции мнению, что Российская цивилизация аккумулировала в себе черты своеобразного синтеза европейской и азиатской культур, следует подчеркнуть, что она сложилась в периферийной зоне Средневековой Европейской и Византийской цивилизаций. Сильная государственность, развившаяся после монгольского завоевания, имела основой необходимость препятствовать расширению Западной Европейской цивилизации. По этой причине объединителем русских земель выступила не территория исконно русской культуры (Новгородская земля, Белоруссия, Поднепровье), а периферийное Московское княжество, сумевшее воспринять монголо-татарские методы политической организации.

В новую фазу процесс подчинения мира родившимся в Европе способом общественного производства вступил по завершении промышленного переворота. Началась экономическая экспансия промышленно развитых стран в регионы традиционных цивилизаций. Она вела к разложению этих цивилизаций изнутри, насаждению в их общественной плоти европейского способа производства и соответствующих ему общественных классов. Процесс получил название вестернизации традиционных обществ. Но синтез западного и местного начал не был простым и односторонним.

Индустриальная цивилизация качественно повысила уровень энерговооруженности общества и этим подняла планку осуществления потребностей и возможностей личности. Стремление использовать ее достижения заставляет традиционные общества ориентироваться на западное общественное и политическое устройство, западную систему ценностей. Приспосабливаясь к потребностям индустриального производства, сложная структура традиционного общества начинает изменяться в сторону упрощения, уподобляясь гражданскому обществу с его ориентацией на индивидуальную частную собственность и обеспеченность прав личности. Только в виде таких полноправных граждан люди могут стать единым мировым сообществом. Поэтому буржуазный способ производства, стремящийся нивелировать межрегиональгые и этнические различия единой системой юридических и политических гарантий гражданского общества, объективно выступает объединяющим началом для всего человечества.

Однако внедрение чуждого социального опыта и культуры вызывает и реакцию отторжения, иногда выражающуюся даже во временном “закрытии” цивилизации. Отрицательная реакция на вестернизацию ведет к повышенному вниманию к традиционной местной культуре (тем большему и болезненному, чем больше она пострадала от столкновения с индустриальной цивилизацией), стремлению регенерировать ее самобытные черты. Разрушение привычного уклада жизни вызывает желание сплотить общество на основе традиционных ценностей и прежде всего традиционной идеологии в форме религии.

Иногда стремление использовать индустриальную технологию, но сохранить социально-политическую независимость и самобытность толкает на ложный путь псевдо-гражданского общества в социалистической оболочке. Тоталитаризм подобно гражданскому обществу ликвидирует социально-юридические перегородки в обществе, стремится нивелировать индивидов в процессе общественного производства, но не как граждан с гарантированными правами-обязанностями и свободой воли, а в качестве подданных без четко очерченного личного интереса.

Формы взаимодействия индустриального способа производства и традиционных цивилизаций многообразны. Это позволяет и в современном мире сохраняться цивилизационному многообразию человечества. Поэтому сложность современного определения цивилизации состоит в том, что “цивилизация в широком смысле слова” постоянно соприкасается с “цивилизациями в узком смысле” (локальными).

Эта двойственность уже получила теоретическое обоснование в современной литературе. Выделяют два типа цивилизационных теорий: теории стадиального развития цивилизации, и теории локальных цивилизаций. Стадиальные теории изучают цивилизацию как единый процесс прогрессивного развития человечества, в котором выделяются определенные стадии или этапы. Фактически их адепты стремятся развить прежде господствовавшую в нашей науке теорию формаций, введя в нее новый критерий общественного развития – культура вместо социально-экономических отношений. По сути меняется лишь внешняя форма (“вывеска”) теории: на место общественно-экономических формаций ставятся социо-культурные цивилизации. «Такая модернизация устоявшейся концепции, даже производимая с благими намерениями, несет в себе теоретическую путаницу. Как часто бывает в общественном сознании, заявленное слово требует себе определения. А его оказывается непросто дать, поскольку этапы развития человеческого общества не определяются одними только культурой и ментальностью»[1]. Поэтому современные теоретики оказались перед двумя трудностями. Во-первых, стадиальный подход не позволяет использовать культуру в качестве структурообразующего начала теории цивилизаций. Будучи продуктом человеческого творчества, культура по сути является производным, то есть теоретически все же вторичным (хотя в общественной системе занимает подчас место, определяющее поведение людей), компонентом общественной жизни и не может определять объективных закономерностей (но может их фиксировать). Во-вторых, заявляемое стадиальной теорией изучение единых для всего человечества законов развития совсем не нуждается в понятии цивилизация. Комплексы закономерностей общественного и культурного развития вовсе не создают какой-то единой цивилизации для каждого из этапов общественного развития человечества.

Вывод:  Вычленяемые в современной науке закономерности присущи не цивилизациям, а общественным организмам, либо политическим системам. Аберрация в этом направлении происходит потому, что исследователи модернизируют понятие цивилизация, уподобляя процесс общественного развития предшествующих эпох современной эпохе, в которой доминирует одна цивилизация – Индустриальная. Теории локальных цивилизаций изучают большие исторически сложившиеся общности, которые занимают определенную территорию и имеют свои особенности социально-экономического и культурного развития.

3.  Специфика охранной политики по отношению к памятникам истории Нового времени.

Специфика охранной политики по отношению к памятникам истории Нового времени связана с тем, что таковыми являются, как правило, культурные ценности, являющиеся либо действующими архитектурными объектами, либо имеющие определнный рыночный номинал. Правовое понятие «культурных ценностей» по сравнению с общефилософским значительно уже. С точки зрения права ими признаются, по сути дела, лишь материальные ценности культуры. Что касается духовных культурных ценностей, то те из них, которые охватываются сферой правового регулирования, подпадают под иной правовой режим, в частности признаются произведениями науки, литературы или искусства, открытиями, изобретениями, объектами топонимики и т. д. Их охрана и использование обеспечиваются соответственно авторским правом, законодательством об изобретательской деятельности, нормативными актами об охране исторических названий, национального языка и т. п. Предпосылками такого подхода служат, с одной стороны, философское подразделение культурных ценностей на материальные и духовные, а с другой — объективно существующие различия в правовом регулировании отношений по поводу имущества и личных неимущественных благ.

Ценности, для которых материальная (вещественная) форма является выражением их сущностного бытия (материальные ценности культуры), попав в сферу правового регулирования, приобретают статус имущества. Одним из важнейших аспектов их социального бытия выступает собственность. Иными словами, материальные культурные ценности характеризуются тем, что обычно являются, общественной собственностью или собственностью граждан со всеми вытекающими отсюда последствиями. Напротив, сущность продуктов духовной деятельности, которые обладают культурной ценностью, состоит в том, что они представляют собой нематериальные блага. Так, объекты авторского права — произведения науки, литературы искусства — обычно определяются как система идей, мыслей и образов, получивших объективное выражение в доступной для восприятия человека конкретной форме. Для духовных культурных ценностей материальный компонент служит лишь средством их передачи от одного индивида другому в процессе их функционирования. Поэтому всегда следует четко разграничивать само нематериальное благо (произведение, техническое решение задачи и т. п.) и вещественную (материальную) форму его воплощения (книга, скульптура, прибор и т. п.). Нематериальные блага объектом права собственности быть не могут, их охрана и использование обеспечиваются специальными правилами, которые во многом отличны от норм о праве собственности.

Материальные предметы — «носители» духовных ценностей — будучи имуществом, напротив, могут выступать в качестве объекта собственности.

Страницы: 1, 2, 3