Контрольная работа: Мода первой половины XIX века и её отражение в произведениях А.С. Пушкина
Мужчины
– современники находили эту моду «недурной»: «…и право, на молодых женщинах и
девицах все было так чисто, просто и свежо. Не страшась ужасов зимы, они были в
полупрозрачных платьях, кои плотно обхватывали гибкий стан и верно обрисовывали
прелестные формы». Пропагандисткой «стиля империя» в Петербурге стала
французская портретистка Л.Е. Виже Лебрэн[44], некоторое
время жившая в России. Она носила самые короткие по тем временам юбки и самые
узкие, обтягивающие бедра, платья. Наряды ее дополняли легчайшие шали,
окаймленные античным орнаментом, лебяжьим пухом или мехом.
Шали,
шарфы и платки из разнообразных тканей, появившись в женском костюме еще во
времена Московской Руси, прочно утвердились в повседневном и праздничном
гардеробе буквально всех женщин России. И если дамы высшего света предпочитали
воздушные накидки, соответствовавшие их «античным» нарядам, то в среднем
сословии и в деревнях ценились яркие, цветастые шали из тонкой шерсти.
Шали
и платки сохранились в костюме россиянок и при переходе от неоклассицизма к
господствовавшему с 1810-х гг. стилю ампир. На смену изысканной простоте тонких
античных «шемиз», пришли нарядно декорированные платья из тяжелых и плотных
материй. Вернулся в моду и корсет[45], высоко
поднимавший грудь и сильно перетягивающий талию. Облегающий лиф при покатой
линии плеч, колоколообразная[46] юбка – типичный
силуэт российской горожанки «пушкинской поры». Женская фигура по форме стала
напоминать перевернутый бокал. Вот как об этом у Пушкина в «Евгении Онегине»:
Корсет
носила очень узкий
И
русский Н как N французский
Произносить
умела в нос.[47]
В
начале прошлого века изменился не только фасон платьев, но и их длина: они
стали короче. Сначала открылись башмачки, а затем и щиколотки ног. Это было
настолько непривычно, что нередко вызывало у мужчин сердечный трепет. Не
случайно А.С. Пушкин посвятил в «Евгении Онегине» столько поэтических строк
женским ножкам:
Музыка
уж греметь устала;
Толпа
мазуркой занята;
Бренчат
кавалергарда шпоры;
Летают
ножки милых дам;
По
их пленительным следам
Летают
пламенные взоры,
И
ревом скрипок заглушен
Ревнивый
шепот модных жен.[48]
Или
вот, например:
Люблю
я бешеную младость,
И
тесноту, и блеск, и радость,
И
дам обдуманный наряд;
Люблю
их ножки;
Ах!
долго я забыть не мог
Две
ножки… Грустный, охладелый,
Я
все их помню, и во сне
Они
тревожат сердце мне.[49]
Верхняя
часть платья должна была напоминать сердце, для чего в бальных платьях вырез
лифа имел вид двух полукружий. Обычно талию опоясывали широкой лентой, которая
сзади завязывалась бантом. Рукава бального платья имели вид пышного короткого буфа[50],
Длинные рукава каждодневного платья, напоминавшие средневековые жиго[51],
были чрезвычайно широки и сужались лишь к кисти.
На
каждом выходном платье женщины обязательно должны были присутствовать кружева в
больших количествах и хорошего качества:
В
круг стана вьются и трепещут
Прозрачной
сетью кружева.[52]
На
шляпке каждой уважающей женщины обязательно должна была красоваться вуаль, которую
называли на французский манер – флер:
И,
флер от шляпы отвернув,
Глазами
беглыми читает
Простую
надпись.[53]
В
эти годы большую роль в гардеробе женщины по-прежнему играют пелерины, шарфы,
шали: «На кудри милой головы я шаль зеленую накинул»[54].
В женском гардеробе можно найти множество самых разнообразных шляпок. Одна из
них – берет:
Кто
там в малиновом берете
С
послом испанским говорит?[55]
Берет
украшался перьями, цветами, являлся частью парадного туалета, а потому его не
снимали на балах, в театре, на званых обедах.
Самым
модным украшением в эту эпоху считается боа:
Он
счастлив, если ей накинет
Боа
пушистый на плечо.[56]
По
разнообразию верхних одежд женская мода не уступала мужской. У Пушкина в «Евгении
Онегине» встречаем мы такие слова, как «манто»[57], «редингот»[58],
«капот»[59], «салоп»[60].
Все эти слова обозначают различные виды верхней женской одежды.
В
начале века женский костюм дополнялся множеством разнообразных украшений,
словно компенсирующих его простоту и скромность: жемчужными нитями, браслетами,
колье, диадемами, фероньерками[61], серьгами.
Браслеты носили не только на руках, но и на ногах, а перстнями и кольцами
украшали чуть ли не каждый палец руки.
Дамские
туфельки, сшитые из материи, имели форму лодочки и обвязывались лентами вокруг
щиколотки наподобие античных сандалий. Однако, кроме открытых туфелек, вошли в
употребление и ботинки на застежке, которые носили женщины всех слоев общества.
Наиболее распространенными аксессуарами
модной женской одежды второй половины девятнадцатого – начала двадцатых веков
были перчатки и зонтики. Летом носили перчатки кружевные, нередко без
«пальцев», зимой – трудно было обойтись без шерстяных. Функциональное
безусловное значение в дождливую русскую осень и в солнечное лето имели в
России и зонтики, бывшие в то же время изящным дополнением платья или костюма.
Ручки зонтиков делались из кости, дерева, панциря черепахи и даже из
драгоценных металлов…
Умение элегантно одеваться предполагало
также тонкое соответствие между нарядом и прической или головным убором.
Менялась мода на одежду, менялись и прически. В начале века женская прическа
копировала античную. Предпочтительным считался каштановый цвет волос. В 30–40-е
годы, эпоху романтизма, волосы укладывали буклями[62]
на висках. Художник Гау изобразил в 1844 году красавицу Наталью Николаевну
Ланскую, бывшую жену Пушкина, именно с такой прической.
3. Роль описанной одежды для
создания фона эпохи
Одежда
в романе играет роль не только предметно-бытовой детали, но и выступает в социально-знаковой
функции. В пушкинском романе представлена одежда всех слоев населения.
В
одежде старшего поколения московского дворянства подчеркивается неизменность:
Все
в них на старый образец:
У
тетушки княжны Елены
Все
тот же тюлевый чепец;
Все
белится Лукерья Львовна.[63]
Но
молодежь Москвы старается не отставать от Петербурга в одежде и прическах:
Взбивают
кудри ей по моде…[64]
Вкусы
провинциального дворянства невзыскательны, важно удобство:
А
сам в халате ел и пил…[65]
Пушкин
дает представление и об одежде простых горожан и крестьян:
В
очках, в изорванном кафтане,
С
чулком в руке, седой калмык…[66]
Предметно-бытовая
деталь нужна и для создания фона эпохи. Произведение Пушкина дает
возможность определить по деталям, к какому времени относится тот или иной
факт.
Художественные
функции описания одежды достаточно многообразны: она может свидетельствовать о
социальном статусе героя, его возрасте, интересах и взглядах, наконец, о чертах
характера. Все эти функции обрисовки костюма присутствуют в романе Пушкина
«Евгений Онегин».
В
19 веке законодателями мод в России были придворные дамы и кавалеры, по которым
равнялось остальное столичное, а в последней четверти века и провинциальное
дворянство. Подражала им также некоторая часть богатого купечества и
разночинцев. В основном же купцы и их семьи одевались в русское национальное
платье, перенимая лишь немногое из модного костюма. Распространялась моды в
19 веке не модными журналами, как это было позже (модных журналов было очень
мало, и выходили они с перерывами в несколько лет), а при помощи готовых
образцов.
Заключение.
Мода и стиль одежды
Строки поэта служат прекрасным
иллюстративным материалом, читая их, живо можно представить быт и нравы людей
века, их привычки, моды и обычаи.
Почему именно костюм предстает столь
важным выразительным средством, деталью, которая выявляет не только
пластический облик персонажей, но и их внутренний мир, определяет позицию
самого автора литературного произведения?
Это заложено в самой природе костюма. Едва
научились выделывать простейшие ткани и шить незамысловатые одеяния, костюм
стал не только средством защиты от непогоды, но и определенным знаком. Одежда
указывала на национальную и сословную принадлежность человека, его
имущественное положение и возраст.
С течением времени увеличивалось число
понятий, которые можно было донести до окружающих цветом и качеством ткани,
орнаментом и формой костюма, наличием или отсутствием каких-то деталей. Когда
речь шла о возрасте, то можно было указать массу подробностей – достигла ли
девушка, например, брачного возраста, просватана ли она, а может быть, уже
состоит в браке. Тогда костюм мог рассказать тем, кто не знает ее семьи, есть
ли у женщины дети. Но прочесть, расшифровать без усилий все эти знаки,
поскольку они усваивались в процессе повседневной жизни, могли лишь те, кто
принадлежал к этой общности людей.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5 |