Контрольная работа: Негативные последствия советско-афганской войны

Бесславное ведение обеих войн оказало немалое влияние не только на международную обстановку, обострив отношения между основными военно-политическими блоками и социальными системами, но и существенным образом сказалось на внутренней ситуации в США и в СССР.

В первом случае возникло мощное антивоенное движение, произошло радикальное, хотя и временное изменение менталитета американской нации, которое, собственно, и можно назвать вьетнамским синдромом в широком смысле этого понятия. Ведя войну в течение многих лет, неся огромные людские и материальные потери, США так и не смогли реализовать поставленные перед собой во Вьетнаме цели. Итогом стало осознание нацией, в значительной своей части подверженной шовинистическим и великодержавным настроениям, того факта, что далеко не всё в мире решается тугим кошельком и военной силой.

Во многом под влиянием поражения во Вьетнаме Соединенные Штаты оказались более сговорчивыми и во взаимоотношениях с основным идеологическим и военно-политическим оппонентом — с СССР, пойдя на разрядку международной напряженности, тем более что в 1970-е гг. был достигнут военно-стратегический паритет двух держав.

Вьетнамский синдром, потрясший основы американского общества, привел к определенной корректировке внешнеполитического курса США, ценностных ориентаций средних американцев и даже внутренней социальной политики. Отреагировав на настроения в обществе, американская государственная машина в целом сумела справиться с этим кризисом, прагматично учтя ошибки и осуществив ряд преобразований, в том числе реформы в армии. Таким образом, общественно-политическая система США смогла выдержать серьезные потрясения, связанные с «грязной» войной во Вьетнаме и с поражением в ней.

Иной оказалась ситуация в СССР в связи с Афганской войной. Сегодня существуют разные точки зрения на целесообразность или нецелесообразность принятого в декабре 1979 г. решения — с позиций национально-государственных интересов СССР. С одной стороны, ввод советских войск в Афганистан, помимо официальных идеологических мотивов, обосновывался необходимостью более надежной защиты южных границ СССР, недопущения американского проникновения в соседнюю страну. С другой стороны, в результате войны не только не удалось достичь поставленных в 1979 г. идеологических и геополитических целей, но и резко ухудшились международные позиции СССР. Афганская война и порожденный ею новый виток гонки вооружений усилили перенапряжение и без того стагнировавшей советской экономики и, в конечном счете, приблизили крушение всей советской системы.

С распадом СССР негативные геополитические последствия Афганской войны не только не были нейтрализованы, но и усугубились — особенно в южных регионах бывшего Союза. Если в 1979 г. речь хотя бы гипотетически шла об угрозе превращения дружественного нейтрального государства в плацдарм враждебного политического влияния, то сегодня можно уже говорить о распространении утверждающейся в Афганистане воинствующей фундаменталистской идеологии на республики Средней Азии и Закавказья и даже на ряд собственно российских территорий с большой долей исламского населения.

Последствия Афганской войны для внутренней жизни в СССР также оказались в чем-то схожими с последствиями Вьетнамской войны для США, хотя и проявились в иных формах, в качественно иных условиях. Вместе с тем были и принципиальные различия. Главное из них заключалось в разном уровне информированности населения: если американцы на всех этапах Вьетнамской войны получали достаточно полную информацию о ее ходе, в том числе и о бесчеловечных средствах ее ведения, о массовой гибели мирного населения и о собственных немалых потерях американской армии, то советским людям вплоть до 1984 г. информация о событиях в Афганистане преподносилась бодрыми сообщениями, суть которых отражена в ироничной песне Виктора Верстакова: «А мы всё пляшем гопака и чиним трактор местный».

Вплоть до 1987 г. цинковые гробы с телами погибших хоронили в полутайне, а на памятниках запрещалось указывать, что солдат погиб в Афганистане. Лишь постепенно общество стало получать хоть какую-то реальную информацию, — круг ее расширялся. Но еще несколько лет — до 1989 г. — доминировала героизация образа воинов-интернационалистов. Предпринимались уже явно несостоятельные попытки представить саму войну в позитивном свете.

Тогда же намечается поворот в общественном сознании: взгляд на войну окрашивается критическими тонами, вообще характерными для перестроечной публицистики. На несколько лет растянулось осознание горбачевским руководством того факта, что введение войск в Афганистан было «политической ошибкой», и лишь в мае 1988 г. начался, а в феврале 1989 г. закончился их полный вывод.

Существенное влияние на отношение к войне оказало эмоциональное выступление академика А.Д.Сахарова на Первом съезде народных депутатов СССР. Речь шла о том, что будто бы в Афганистане советские летчики расстреливали своих солдат, попавших в окружение — чтобы те не могли сдаться в плен. Эта речь вызвала сначала бурную реакцию зала, а затем резкое неприятие не только самих «афганцев», но и значительной части общества. На Втором съезде народных депутатов было принято Постановление о политической оценке решения о вводе советских войск в Афганистан. Именно тогда произошло и смещение акцентов в освещении Афганской войны средствами массовой информации: от героизации они перешли к более реалистическому анализу, но при этом возникли и явные перехлесты: негативное отношение к самой войне стало порой переноситься и на ее участников.

Распад СССР, экономический кризис, смена социальной системы, кровавые междоусобицы на окраинах бывшего Союза привели к угасанию интереса к уже закончившейся Афганской войне, а сами воины, вернувшиеся с нее, оказались вроде бы лишними, ненужными не только властям, но и обществу в целом, у которого появилось слишком много других насущных дел. Проблемы же участников войны и семей погибших решались только на бумаге. Ведь если общество хочет поскорее забыть о войне, откреститься от нее, одновременно опасаясь тех, кто является живым и болезненным напоминанием о ней (в чем, собственно, и заключается смысл афганского синдрома в широком его понимании), то это значит, что и самих участников непопулярной войны оно всячески отторгает. Отторжение приобретает различные формы — это может быть и открытая враждебность, и равнодушие, и просто непонимание.

Неслучайно восприятие Афганской войны самими ее участниками и теми, кто там не был, оказалось почти противоположным. Так, по данным социологического опроса, проведенного в декабре 1989 г. (участвовали около 15 тыс. человек, причем половина из них прошла Афганистан), присутствие наших военнослужащих в сопредельной стране оценили как «выполнение интернационального долга» 35 % опрошенных «афганцев» и лишь 10 % невоевавших респондентов. Как «дискредитацию понятия интернациональный долг» войну оценили 19 % «афганцев» и 30 % остальных опрошенных.

Еще более показательны крайние оценки этих событий: как «наш позор» участие СССР в войне определили лишь 17 % «афганцев» — и 46 % других респондентов. 17 % «афганцев» заявили: «Горжусь этим!», тогда как из прочих аналогичную оценку событиям дали только 6 %.

Особенно знаменательно, что оценка участия наших войск в Афганской войне как «тяжелого, но вынужденного шага» оказалась близка одинаковому количеству и участников событий, и остальных опрошенных — по 19 %. Таким образом, во взглядах на Афганскую войну у «мирных граждан» преобладали негативные оценки, а представители самогу «ограниченного контингента» были более склонны оправдывать свое участие в этих событиях.

Показательно и то, что различные политические силы пытались использовать молодых ветеранов — как социально активную категорию населения — в своих интересах. К ним апеллировали лидеры перестройки, стараясь представить «афганцев» своими сторонниками; их перетягивали в свой лагерь как либералы и демократы, так и национал-патриоты разных мастей. Виды на прошедших войну имели и криминальные структуры. Конфликтующие стороны во всех «горячих точках» вербовали ветеранов в ряды боевиков.

Следует заметить, что участники войны в Афганистане, объединенные этим общим для них фактом биографии, в остальном являются весьма неоднородной социальной категорией. Тем не менее эта объединяющая их основа позволяет говорить об «афганцах» не только как об особой социально-психологической группе населения. Ведь для самих «афганцев» война была гораздо большим психологическим шоком, чем опосредованное ее восприятие всем обществом.

Для понимания социально-психологического состояния «афганцев» особое значение имеет категория афганского синдрома в узком его смысле. Это то, что на языке медиков называется посттравматическим стрессовым синдромом, а на языке самих ветеранов звучит так: «Еще не вышел из штопора войны».

Афганский синдром похож на синдром вьетнамский и в узком смысле терминов. В США о вьетнамском синдроме говорят в связи с различными нервными и психическими заболеваниями, жертвами которых стали американские солдаты и офицеры, прошедшие войну. По наблюдениям американских ученых, большинство солдат, вернувшихся из Вьетнама, не могли найти своего места в жизни. И причины были в основном не материального плана, а именно социально-психологического: общество сознательно или неосознанно отторгало от себя «вьетнамцев», которые вернулись в него «другими», не похожими на всех остальных.

Они вели себя независимо в отношениях с вышестоящими и очень требовательно в отношении с подчиненными, в общении с равными не терпели фальши и лицемерия, были чересчур прямолинейны. Таким образом, американские «вьетнамцы» оказались «неудобными людьми» для всех, кто их окружал, и были вынуждены замыкаться в себе; многие становились алкоголиками и наркоманами; кое-кто кончал жизнь самоубийством.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7